Но я, блять, где-то глубоко в душе, наверно, мазохист, потому что хочу взбодриться и сказать «гадкому утенку» пару ласковых.

На обед приходится сбегать на встречу, и, проходя мимо приемной, кидаю быстрый взгляд на стол помощницы. Естественно, меня не удостаивают и взгляда, когда как на соседнем столе Леночка растекается в прощальных песнях и хороших пожеланиях.

Вот ведь… Зараза. Не Леночка, разумеется.

Решаю, что пара минут опоздания стоят того, чтобы хлебнуть из этого язвительного источника, и с грохотом ставлю портфель на ее стол.

Чуть сморщив носик, девушка со вздохом отодвигается от работающего монитора, и поднимает взгляд на меня.

— Как первый рабочий день, Аврора Владиславовна?

Вот не люблю я эти дурацкие «сказочные» имена, но вдруг отчетливо понимаю, что никакое другое этой малышке и не подошло бы. Она будто и правда выпрыгнула со страниц сказки для взрослых в том клубе — и теперь сидит здесь, с помощью феи-крестной превратившись в запретную для меня тыкву, и буквально имеет каждым своим словом.

Тьфу, блин, кажется, от обильности работы в голову лезут какая-то тупость.

— До этого момента было очень даже неплохо. — Не разочаровывает с ответом Аврора, и я чувствую энергию, что хлестнула в кровь.

— Обедать идете?

— Иду.

— И когда же?

— Ну вот как вы скроетесь за поворотом, сразу подорвусь с места. А пока, при начальстве, буду изображать вид очень занятого работника.

Позади меня раздается изумленный возглас, а следом не очень умелые попытки замаскировать это все в кашель.

— Подавились, Елена Петровна? — заботлива выглядывает из-за моей талии Аврора, — а я говорила, ну не пейте вы эти таблетки для похудания. В вашем возрасте еще могут помочь спорт и диета…

Тощая, как скелет, Леночка буквально подскакивает на своем месте, и с тревогой смотрит на меня.

— Она врет, Максим Олегович! Никогда ничего такого в рот не беру, да мне и не надо! Все свое, естественное, так сказать.

— Силикон не очень естественен в теле человека, — как бы для самой себя произносит Аврора, и ее напарница буквально багровеет.

— Она все врет!!! — вопит моя секретарша так, что я морщусь от ультразвука.

Господи, вот шел себе и шел, чего, как говорится, останавливался! И как теперь оставлять их наедине, они ж глаза друг другу повыцарапывают…

— Лена, небольшая просьба. Этажом выше в юротделе для меня лежат кое-какие документы… Не могли бы забрать их? А после можете сразу отправляться обедать.

— Конечно, Максим Олегович! — мигом подскакивает секретарша, и на каких-то нереальных шпильках несется на выход.

Мы с Авророй остаемся наедине, и я с удовольствием чуть наклоняюсь к девушке.

— В качестве благодарности за спасение оставшуюся часть дня кофе мне носишь ты.

— Это вы свою «цаплю» спасайте, а меня не надо, — отмахивается Аврора, но я смотрю в упор, так что ей приходится встретиться со мной взглядом, — и я не собираюсь отвоевывать право подрабатывать барменом у длинноногой курицы.

Так цапля она или курица? Я задаюсь дебильным вопросом лишь на секунду, пока до меня не доходит смысл сказанного.

— Не волнуйся, больше никто у тебя твоего права не отберет, — со смешком заявляю я, и с удовольствием любуюсь, как краснеет от злости блондинка, — можешь уже начинать плевать в чашку.

Наслаждаясь произведенным эффектом, я уже дохожу до выхода, как вслед мне несется уж очень довольное:

— Обижаете, Максим Олегович. Я не повторяюсь.

Мысленно содрогаясь от того, что может придумать это сказочное чудо, я скрываюсь за дверью, и сам себе не могу признаться, почему настроение вдруг стало просто отличным.

Оставшийся рабочий день заглатывает меня целиком, и подкидывает столько неожиданных проблем, что на кофе и блондинку не остается времени. Очухиваюсь я только ближе к шести, когда на носу — последняя рабочая встреча, и можно идти домой.

Но не успеваю сделать даже эту небольшую передышку — потому что Леночка по селектору уже сообщает, что мои деловые партнеры прибыли.

Мы располагаемся за столом, я и двое очень важных для нас с Владом инвесторов, и я молюсь, чтобы все прошло гладко. Ненавижу решать такие дела вечером, когда уже проделано куча всего, и сил остается немного.

— Кофе, господа?

Мужчины кивают, и я нажимаю на кнопочку селектора, мысленно просчитывая, на сколько выгодное сотрудничество я могу получить. Если все пройдет гладко, разумеется.

— Аврора, кофе в мой кабинет.

Надеюсь, девчонка сейчас все сделает по высшему разряду, она же видела, что я не один.

— Максим Олегович, — неожиданно раздается дрожащий голос на весь кабинет, — я не могу.

Что, блять?!

Стараясь не дрогнуть ни одним мускулом, я повторно, сильнее, чем нужно, зажимаю кнопку, и очень-очень спокойно произношу:

— Что вы сказали?

— Я не могу принести вам кофе, — почти шепчет она в селектор, и мужчины напротив меня удивленно переглядываются.

— Что ж, очень жаль, что вы не можете. — С нажимом произношу я, вообще не понимая, какого хрена происходит, — тогда попросите принести нам кофе Елену Петровну.

Блять, я вот серьезно сейчас должен с этим разбираться?! И тратить отнюдь не резиновое время инвесторов на разговор, кто понесет мне кофе?!

— Она вышла, Максим Олегович, — обреченно произносит блондинка, а я чувствую, как волна злости поднимается куда-то к горлу.

— Тогда, Аврора Владиславовна, окажите любезность, и сделайте это сами!

— Но я не могу, — как дурацкая пластинка, повторяет Аврора, и я мысленно выдаю в сторону приемной крепкую матерную тираду.

И вот что мне с этим прикажете делать?! Мужчины напротив уже, не таясь, ухмыляются моему диалогу с секретаршей, а я просто не знаю, как уговорить ту принести мне кофе!

— Хорошо, Аврора Владиславовна, не можете, так не можете, — очень тихо произношу я в аппарат, надеясь, что она уловила желание убивать в моем голосе, — я поговорю с вами позже.

Отключаюсь, и смотрю на развеселившихся мужчин, просчитывая, что делать дальше.

— Две секретарши, и ни одного кофе, — решаю перевести все в шутку, и достаю из нижнего ящика бутылку дорогого коньяка, — а может, ну его, этот кофе? Конец рабочего дня, по донышку алкоголя в нашем случае как нельзя будет уместно.

— Наливай, Максим Олегович, — довольно кивает тот, что старше, и я с облегчением откупориваю бутылку.

Я не хочу, чтоб мужчины думали, будто моим работникам позволено такое поведение — но тупо не вижу других вариантов, как выпутаться. Ну не буду же я носиться по приемной с криками, умоляя в конец оборзевшую девчонку выполнить ее прямые обязанности?!