и надтреснуто, словно она вот-вот разрыдается.

- И что ты предлагаешь? - осведомился я, еще не догадываясь, к чему она клонит.

Похоже, мой котелок и в самом деле стал плохонько варить. Или, быть может, во всем виноват тот проклятый шепот, что не умолкает ни на мгновение! Я постоянно концентрируюсь на нем, несознательно стараюсь настроиться и разобрать хотя бы одно слово из этого непрекращающегося шелестения. Но куда там… в том потустороннем эфире звучит только сплошная тарабарщина.

- Оставайся, сколько потребуется, - выдернула меня Марина из размышлений. - Без нормальной одежды я тебя все равно никуда не пущу. Да и ключей от твоей квартиры, насколько я понимаю, у тебя нет. Ведь так?

- Ну да…

Получив утвердительный ответ, девушка молча потянула меня в комнату, где чуть ли не насильно усадила на кровать.

- Хочешь, я помогу вытащить нитки? - она провела кончиками пальцев по безобразному шву на плече и даже не дрогнула.

- Буду признателен, если тебе, конечно, не противно этим заниматься.

Маришка удалилась, а затем вернулась, принеся лакированный футляр маникюрного набора. Вооружившись маленькими ножничками и пинцетом, она принялась кропотливо и подчеркнуто бережно обрезать и вытягивать вросшие в плоть нитки.

- Тебе не больно? - обеспокоенно поинтересовалась она после того, как выдернула обрывок стежка с кусочком приросшего мяса.

- Не особо, - равнодушно поведал я. - Последние сорок дней вообще научили меня на все смотреть проще.

- Юра, а как это… - девушка сначала осеклась и замолчала, но потом все же взяла себя в руки. - Как это, умирать?

- Наверное, по-разному, - философски подметил я, расслабленно откинувшись на матраце. - Кому-то везет, и его находит пуля. А кому-то, как мне, приходится запекаться на медленном огне.

- Это… ужасно, - скорбно покачала головой Маришка. - Даже не представляю, через что ты прошел… Прости за мое неуместное любопытство.

- Ничего страшного, ты можешь спрашивать меня, о чем угодно, - подбодрил я собеседницу. - Однажды я умолчал кое о чем, и мы оба знаем, чем это кончилось для нас.

От красавицы повеяло настолько ощутимыми смущением и виной, что я откровенно изумился. Все никак не могу понять, то ли это Марина испытывает такие яркие эмоции, то ли мой дар стал более восприимчивым?

- Насчет того, что произошло, Юр, - едва слышно пролепетала девица, не отрываясь от своего занятия. - Наверное, я должна извиниться. Неправильно было так себя вести и обрубать любые контакты с тобой. Просто… просто мне стало невыносимо страшно от осознания, что ты… один из них.

- Ну а сейчас, когда ты видела, как я выбираюсь из могилы, будто сраный зомби, тебе полегчало? - скривил я губы в саркастичной усмешке.

- Знаешь, вообще-то да. Хоть мне все еще боязно, - не стала отпираться Марина, - но уже не так. Я ведь все эти дни думала, что потеряла тебя навсегда. А сейчас, у меня будто появился второй шанс. Если ты, конечно, захочешь мне его дать.

Несколько обескураженный тем, что сейчас услышал, я повернул голову и уставился на девушку. Почему-то мне до последнего не верилось, что она сможет принять меня таким, каким я стал. Однако Маришка всеми силами старалась показать мне, что готова попробовать. И хоть она не имела понятия, на что соглашается, ведь я и сам-то еще не успел принять случившееся со мной чудо, но отвергать ее мне не хотелось.

- Только если ты не станешь больше исчезать с радаров без всяких объяснений, - вынес я наконец решение.

- Обещаю, - пухлые губы собеседницы тронула робкая улыбка, и от ее вида мне действительно стало немного лучше.

Кто бы там не стоял за моим воскрешением, бог или дьявол, но я был ему искренне благодарен.

* * *

- Скажи, Юра, как давно ты стал инфестатом? - спросила Марина, когда мы сидели на кухне и неспешно прихлебывали чай.

- Несколько лет назад, на войне…

Я ненадолго замолк, погружаясь в воспоминания, кажущиеся кадрами из кино или видениями прошлой жизни. Вроде и не так много времени минуло, но по внутренним ощущениям это случилось со мной целую вечность назад.

- Мы тогда шли колонной от Тегерана и были атакованы из засады. Снаряд влетел прямо в лобовую броню и за секунду убил в десантном отсеке БМП всех, кроме меня. В тот момент я подумал, что тону в черном дыму и пламени, но настоящим оказался только огонь. А тьма… таким было мое первое знакомство с некроэфиром.

- Господи, как страшно… - от лица собеседницы отлила кровь, сделав ее кожу болезненно бледной. - Я… я даже представить себе не могу…

- В каждом из нас дар пробудился после встречи со смертью, - отстраненно вымолвил я. - Видимо, такова наша природа.

Теплая женская ладошка накрыла мою отощавшую руку и ободряюще сжала. Я поднял взгляд на Марину и увидел ее слегка печальные, но притягательно блестящие глаза. В них уже не осталось того страха, который был в первые часы нашей встречи, и это обнадеживало.

- Прежде всего ты человек, Юра, - убежденно произнесла девушка. - Причем, очень хороший. Я знаю это. И не вздумай даже пытаться убедить себя в обратном!

Неопределенно хмыкнув, я опустил голову. В сознании каскадом пронеслись кровавые картины из прошлого. Лица мертвецов, которых я вопреки всем людским и мирозданческим законам поднимал и заставлял идти в бой. Лица перепуганных заложников упырей, которых я убивал, чтобы лишить нежить преимущества в схватке. Лица тех, кто страдал и молил о помощи, когда я проходил мимо, отгородившись от их мучений скорлупой ИК-Б. Все это я совершал, преследуя благие цели, да. Но делало ли меня это хорошим человеком? Не знаю…

К счастью, отвечать Маришке мне не пришлось, потому что в прихожей затрезвонил домофон. Хозяйка тут же подскочила, едва не опрокинув кружку с недопитым чаем, и заспешила к двери.

- Это Ольга Сергеевна! - возбужденно воскликнула она. - Ты уже придумал, что будешь говорить?

- Что-нибудь скажу, - отмахнулся я. - Ты, главное, в комнате ее усади, а то вдруг она тоже в обморок бухнется при виде меня.

- Да-да, я помню… - Марина на ходу нервозно поправила прическу и вышла с кухни.

Дальнейшие несколько минут растянулись для меня в часы. На самом деле, я не думал о том, что скажу маме. Мне просто хотелось ее увидеть и поскорее обрадовать. Поэтому сейчас я лихорадочно перебирал всевозможные варианты объяснений моего воскрешения. Но ничего кроме правды на ум не приходило.

- Мариночка, что у тебя