— Ну что сказать? Саймон стал последней каплей. Я даже не знаю, почему так получилось. Он ведь не сделал ничего ужасного, но после этой встречи что-то во мне будто умерло.

— Что? Может, последняя надежда? — усмехнулась Марта.

— Ох, Марта, поверь, я знаю, все это непросто, но представь, что каждое свидание станет забавным случаем, который впоследствии можно будет обсудить. Над неудачными кавалерами мы посмеемся, а в конце концов попадется и кто-нибудь стоящий. Вспомни, я тоже уже опустила руки, когда вдруг встретила Адама.

Марта через силу попыталась улыбнуться, но улыбка тут же сползла с ее лица.

— Как бы я хотела, чтобы мама разделяла твое мнение.

— Ну, и что же она натворила на этот раз?

— Да ничего особенного, просто ее отношение к ситуации резко переменилось. — Марта наполнила пиалу чаем. — Она целую вечность твердила, что в наши дни не найти подходящего мужчину — у одного скошенный лоб, другой мало зарабатывает, третий много пьет, и все в таком духе, а теперь и вовсе начала паниковать. Раньше она волновалась, что я выберу недостойного меня человека. А теперь боится, что никто не захочет связать со мной свою судьбу.

— Но, это же абсурд!

— А вчера она меня утешила, что я еще не упустила шанс выйти замуж. «Не все потеряно, дочка, не забывай о вдовцах».

— Не может быть!

— Люси, клянусь, это правда! Если завтра я приведу домой неандертальца, она лишь скажет, как чудесно будет играть с ним в шарики.

Люси представила себе маму Марты в действии. Бетси, отличная хозяйка и любительница принимать гостей, относилась к материнским обязанностям с отстраненной вежливостью стюардессы. Она общалась с дочерью, как с пассажиркой бизнес-класса: без конца проверяла, удобно ли Марте, не голодна ли та, и иногда вела с ней светскую беседу.

— Она даже предложила мне встретиться со Стэнли.

— Ты имеешь в виду сорокалетнего сына соседей, который сочиняет «Великий Американский Роман» и живет с родителями? — ужаснулась Люси. — Встретиться с тем самым Стэнли?

— Да, с тем самым.

Люси сняла очки и потерла переносицу.

— Не делай этого. Хотя и от Бетси есть своя польза— я, по крайней мере, начинаю ценить свою маму.

— Понимаю, ведь то же самое я чувствую по отношению к твоей, — рассмеялась Марта. — Вирджиния меня просто пугает.

— Моя мама действительно способна напустить страх, — согласилась Люси. — Но пока еще придерживается мнения: «Ни один мужчина для тебя недостаточно хорош». Конечно, это относится и к Адаму, — вздохнула Люси. — Я так устала от этих вечных придирок! Она как будто бы хочет заставить меня сомневаться в правильности выбора.

— Может, так оно и есть? Может, она мечтает, чтобы ты больше зависела от нее?

— Именно. Но чем сильнее я пытаюсь не обращать внимания на ее слова, тем больше они отпечатываются в моем сознании. А ког да Адам допускает какую-нибудь глупость, я начинаю говорить ее словами.

— О Боже, ужасно осознавать, что становишься похожей на маму! — согласилась Марта.

— В последнее время она постоянно спрашивает, действительно ли мне интересно с Адамом. — Люси передразнила манеру, в которой мама произносила слово «интересно». — И тем самым намекает, что он скучнейший человек.

— Не поняла, — удивилась Марта. — Может, Адам недостаточно часто смеется над ее шутками?

— Да нет, тогда бы она говорила: «Дорогая, у него потрясающее чувство юмора», — объяснила Люси. — Быть интересным в понимании мамы — значит ловить каждое ее слово.

— Бедный Адам, он не пара для Вирджинии. — Марта сделала знак, чтобы им принесли счет. — А как он вообще поживает?

— Все в порядке. — Люси подчеркнула интонацией всю банальность этого слова.

— Что между вами происходит?

— Он так и не получил научную должность в этом семестре, ему, вероятно, снова придется работать ассистентом. Опять аспирантура, семинарские занятия и проверка письменных работ. Первый курс экономики, сто первая группа. Я понимаю, Адам разочарован и расстроен. Возможно, даже чувствует себя униженным.

Марта подумала, что, если твоя девушка восходящая звезда на факультете, жизнь вряд ли становится проще.

— И что ты чувствуешь к нему сейчас? — спросила она.

— Я совру, если скажу, что не испытываю абсолютно никаких эмоций. Неуверенность Адама словно грязь на ботинках, и иногда мне хочется прикрикнуть: «Оставь все за порогом».

Марта хотела было рассмеяться, но увидела, как серьезна Люси.

— Если парень постоянно твердит, что недостоин тебя, в глубине души постепенно начинаешь в это верить. И что еще хуже, я думаю, его отношение ко мне тоже меняется.

В глазах Люси появились слезы.

— Ты что, спятила? — вскричала Марта. — Мужчина оставляет тебе записки с любовными признаниями по всей квартире. Господи, может, вы и переживаете трудный период, но он не охладел, могу поспорить.

Она накрыла ладонью руку Люси.

— Вы ведь собирались вместе уехать на День святого Валентина?

Люси кивнула и явно повеселела. У ее коллег Вулфов был маленький домик за городом, в двух часах езды от реки Гудзон. На выходные они отдали его влюбленной паре. Люси предвкушала четыре дня с Адамом в лесу, где даже еду придется готовить в печи, как в старые добрые времена.

— Именно так я представляла себе ад. — Марта потянулась за чеком, и, увидев сумму, вытаращила глаза. — Люси Стоун, надеюсь, ты испытываешь угрызения совести. Твоя бедная одинокая подруга должна расплачиваться за то, что у нее нет мужчины.

Марта бросила на стол кредитную карту и посмотрела на часы. Они должны были встретиться с Джесси десять минут назад.

Еще в коридоре Марта услышала оглушительно громкую арию из «Богемы» и неизвестно почему рассердилась из-за того, что Джесси принес с собой кассету. Неужели все ее записи кажутся ему настолько ужасными? Любовь брата к опере проявилась в четырнадцать лет (если подумать, не особенно подходящий возраст в жизни мальчика для подобного увлечения), когда Марта училась в Бостонском колледже. Тогда ее возмутило пагубное влияние родителей на брата. Она попыталась вмешаться и послала Джесси записи «Нирваны», «Перл Джем» и «R.Е.М.», но желаемого эффекта не добилась.

Марта повернула ключ — дверь не открылась. После нескольких безуспешных попыток она решила, что, вероятно, пугливый братец закрылся изнутри. Марта начала колотить в дверь, выкрикивая его имя, но музыка была слишком громкой. Интересно, кого это Джесси так боится, что не хочет пускать в квартиру? Впрочем, он с детства отличался ранимостью и мнительностью, так что ничего удивительного.

Марта спустилась к консьержке и взяла ключ от верхнего замка. Войдя в квартиру, она первым делом нажала кнопку выброса кассеты на плейере. Тот выплюнул «Богему» и проглотил Боба Марли. Марта попыталась успокоиться с помощью правильной дыхательной техники, с которой ее познакомил личный тренер: вдыхаем-выдыхаем и задерживаем дыхание, считая до четырех. Она сразу почувствовала себя намного лучше, наслаждаясь звуками песни «Милая, не плачь» и предвкушая бокал вина. Марта удовлетворенно осмотрела квартиру, больше напоминающую отель своими шикарными бархатными диванами, приглушенным светом и витающим в воздухе ароматом сигарет.