Над рулевым колесом «Мерседеса» качаласьзабавная темно-серая киска. Алена усмехнулась. Ясно – это автомобиль Жанны.Киска – уменьшенная копия ее серого, толстенного, вальяжного кота Шульца. А у«бумера» ничего такого веселенького не качается над рулем, зато номер у него стремя восьмерками. Бывает же такое! Причем совсем не столь уж редко. ОднаждыАлена вечером проходила мимо миленького кафе «Хамелеон», что на улицеАлексеевской, и случайно обратила внимание на скопище необычных машин. Их былоне меньше десятка. У всех – от дороженных до самых непрезентабельных – номеранепременно состояли из трех восьмерок. Естественно, буквы вокруг этих цифр былиразные, но все равно создавалось впечатление, что здесь проходил нижегородскийсъезд трехвосьмерочников. Конечно, Алена не помнила, был ли среди них вот этотчерный «бумер», однако он имел на это полное право. Не на нем ли приехалгосподин Саблин Иван Антонович на встречу с писательницей Аленой Дмитриевой?

Ну что ж, вполне достойная машинка.

Алена уже взялась было за ручку двери«Барбариса», да и ахнула. Секунду! А куда подевались разноцветные хрустальныегроздья-фонари, украшавшие вход? Украли? Разбили?

Вандалы! Варвары!

Она рванула на себя дверь – и нос к носустолкнулась с Жанной.

– Что такое? – нахмурилась Жанна. –Что случилось?

Алена сообразила, что вся гамма чувств – отрастерянности до ярости на вандалов и варваров – отражена на ее лице. И Жанна,конечно, приняла это на свой счет.

– Ой, извините, – хихикнула Алена (приятельницы-подругибыли на «вы»... впрочем, Алена вообще со всеми была на «вы», такая уж она у насвежливая девочка постбальзаковского возраста оказалась). – Но фонари?..Где ваши шикарные фонари?

– А, мы сняли их, – махнула рукойЖанна. – Опасно: вдруг какой-нибудь не в меру ретивый работяга шибанеткулем с цементом или рулоном линолеума.

– То есть?

– О господи, Алена, у нас ремонт, –сердито сказала Жанна, выходя из двери и, против обыкновения, не зазывая Аленурадушно в ресторан, а, наоборот, вытесняя ее вон. Жанна была, как всегда,стремительно-энергично-обворожительна в этой своей фартовой курточке,отделанной оранжевой норкой, в такой же шапочке, да и сама рыжеволосая. Нупросто пламень, а не женщина! – Мы еще неделю назад закрылись. Разве я вамне говорила? А Игорь? Разве он вам не рассказывал?

В зеленоватых глазах мелькнуло что-то еще,кроме деловитости и озабоченности. Или Алене просто померещилось это? Ну да,рыльце-то у нее в пушку! С Игорем, одним из танцоров Жанниного шоу, у Алены(вот она, вторая причина ее частых визитов в «Барбарис») тайный роман. То естьони оба так полагают, что связь двадцатипятилетнего красавца и красавицыпостбальзаковского, как уже было сказано, возраста – это их красивая маленькаятайна. Но Жанна – она ведь все знает, все видит. Высоко сижу, далеко гляжу!Игорь – ее любимый ученик, они очень дружны. К тому же Жанна прекрасно знала, скаким обожанием Алена всегда относилась к Игорю, как, выражаясь языкомстаринных романов, вожделела его, алкала его любви, какими кругами рыскалавокруг него и какие самые дурацкие маневры предпринимала для того, чтобызаполучить его в свою постель. И хотя Жанна стала невольной свидетельницей ихпервого поцелуя (а также практически весь персонал «Барбариса», имевшийвозможность оный поцелуй понаблюдать как воочию, так и на экранах камерохранного наблюдения), она, предполагается, до сих пор не знает, сколь далекозашли отношения влюбленной писательницы и обворожительного Игоря. Конечно,Жанне, жизненный слоган которой: «Хочу все знать!», точнее, «Хочу все про всехзнать!» – ужасно любопытно, как там и что. Но из Игоря слова клещами невытянешь, это такой партизан! Он и под пыткой молчать будет о своих отношенияхс женщиной – тем паче с женщиной, которая ему, можно сказать, годится в...

Ладно, замнем для ясности.

То есть, очень может статься, Жанна упомянулаИгоря для того, чтобы Алена проговорилась: да, мол, он про этот ремонт упоминал– в постели, после жарких объятий не далее как неделю назад... Но штука в том,что ни неделю, ни две, ни даже три назад Игорь в постели своей тайной любовницыне возникал. Как-то так... не получались встречи. То он занят репетициями иливыступлениями, то Алена с пеной у рта дописывает очередной романчик, заканчиваяего, по обыкновению, за час до отправления поезда, на котором нужно ехать вМоскву, чтобы представить этот романчик в издательство, взамен получив некийденежный эквивалент, совершенно, само собой разумеется, несоизмеримый сгениальностью оного романчика, но все же... ладно, не будем гневить небеса, дайбог здоровья издательству «Глобус» и его руководству, а также редакциихудожественной литературы, корректорам, художникам... и иже с ними!

Короче, с Игорем они давно не виделись. Ончто-то не звонит, она ему – тоже. Если бы встретиться с ним случайно, она бывсе сразу поняла и, может быть, смогла бы вернуть ускользающее, но пока чтослучайности работают против этой страстной, этой безумной – этойпоследней! – любви Алены... Так вот, очень может статься, Жанна (ох итонкая штучка, надобно сказать!) обо всем этом каким-то образом прознала. И,как водится между приятельницами, а тем паче подругами, спешит посыпать сольюАленины сердечные раны...

Солью, ох если бы! Женщины – это такие бяки!Они ведь и яду в чаек приятельнице-писательнице подсыпать могут...

Ох приятельница ты, ох писательница! Твоясклонность к самоедству в сочетании с маниакально-депрессивным психозом,патологической недоверчивостью ко всем женщинам, которые моложе, умнее икрасивее тебя (а Жанна проходит по всем трем параметрам!), когда-нибудь приведеттебя к такой мизантропии, спасение от которой ты сможешь найти только нанеобитаемом острове.

Оказаться на необитаемом острове вдвоем сИгорем... И ни одной – НИ ОДНОЙ! – женщины в поле его зрения, кромеАлены... Ни мамы, ни Жанны, ни какой-нибудь там легкокрылой бабочки, которыеполчищами слетаются на манящий огонь его невероятных глаз, не ведая, что этовсего лишь бенгальский огонь!

Однако и на этом холодном огне можно оченькрепко обгореть, что и произошло, например, с Аленой Дмитриевой.

Впрочем, пауза что-то затянулась. Столь долгоемолчание становится подозрительным. Что же сказать Жанне?..

Так и не найдясь, Алена лишь послала еймногозначительную улыбку, зачем-то подмигнула (а, понимай, как знаешь!) испросила:

– А с чего вдруг ремонт затеяли? И почемусейчас? До Нового года всего ничего! Успеете?