– Ты мне зубы не заговаривай! Два дня на отдых и едем дальше! – выкрикнул Олег.

– Тише, тише. – Дед приложил палец к губам. – Мы здесь задержимся на недельку.

– А дальше поедем вместе, – твердо заявил внук.

– Что будет написано в твоем дипломе?

– Факультет: «Конструкции летательных аппаратов», специальность: «Инженер по производству ракет».

– А кем хочешь воевать?

– Кем пошлют, тем и буду! – с вызовом ответил Олег.

– Ты без труда организуешь производство ракет средней дальности. Где от тебя больше пользы – в КБ или в окопе? – с ледяным спокойствием спросил дед.

– У тебя есть план! – догадался внук.

– А его реализация требует абсолютного инкогнито. К тому же я физически не осилю современную железную дорогу.

Олег полностью отдался заготовкам продовольствия. С рассветом отправлялся на реку, которая в реале оказалась каналом водной системы из Днепра в Вислу. Выбрав из сетей рыбу и собрав в ловушках раков, садился завтракать. Затем заправлял коптильню и отправлялся с местными ребятами ловить в ставках. Дед с утра до вечера сидел за столом и писал, писал и писал. Его напоминание о специальности инженера по производству ракет было проигнорировано.

Дело не в том, что Олегу учиться еще год, все намного прозаичнее. Полный комплект документов по «Фау-1» доставлен в Москву в сорок втором, по «Фау-2» в сорок четвертом. В Казани незамедлительно собрали аналоги, провели испытания и начали работы по «нормальным» баллистическим ракетам и крылатым ракетам авиационного базирования. Немецкие пугалки способны лишь преодолеть Ла-Манш, в условиях серьезной войны дальность поражения должна быть как минимум в пять раз больше. На Лондон упало чуть более тысячи ракет, на Москву каждую ночь летало по двести бомбардировщиков.

Через деревню проехал верховой посыльный, и по домам побежал тревожный шепоток. На другой день власть вместе с участковым укатила в область, и волнение усилилось. Немцы взяли Бобруйск и повернули на юг, что предвещает полное окружение Полесья. К деду зачастили селяне, для них русский заготовитель оказался бóльшим авторитетом, чем представители советской и партийной власти.

После обеда Олег переварил сорную рыбу в муку и начал развешивать мешочки на просушку. Его внимание привлек послышавшийся на канале треск мотора. Дозорные катера меняются каждое утро. На этот раз военные возвращались в неурочное время, причем на корме сидели пассажиры в непонятной форме, а некоторые из них с винтовками. Событие требовало незамедлительного обсуждения, и он побежал к деду.

– Флотилия уходит на защиту Гомеля, забирая с собой персонал шлюзов и охрану НКВД, – пояснил тот.

– Мне пора собираться? – предположил внук.

– До города сто километров, на мотоцикле долетишь за пару часов. Так что время есть, уедешь завтра после обеда, – ответил дед и склонился над тетрадью.

Олег выкатил из сарая мотоцикл и начал разбирать вещи. В качестве дорожной одежды выбрал темно-синий бостоновый костюм и щегольские хромовые сапоги. Все прочее уложил в трофейный ранец, включая одежду из двадцать первого века. По словам деда, у молодежи Ленинграда середины тридцатых джинсовые костюмы считались писком моды. Сверху бросил купленные в сельпо туалетные принадлежности. Кстати, одеколоны «Черная маска» и «Табак» обладали изысканным ароматом. С утра дед озадачил неожиданным заявлением:

– Тебя направили в «Сталинградское военно-авиационное училище летчиков имени Сталинградского Краснознаменного пролетариата».

– Кто направил? – растерялся Олег.

– В это училище принимают только по направлению комсомольских организаций. Бумаги пересылают отдельно, поэтому можешь ехать спокойно.

– А там от ворот поворот и что дальше?

– С твоим уровнем знаний и физическим развитием? Не прогонят, в крайнем случае получишь отличный повод для легализации в городе.

Олег вынужден был согласиться с доводами деда. У него появилась конкретная цель, а наступление немцев исключало обратное возвращение.

– Как я объясню незнание белорусского языка? – спохватился он.

– Ты Ленинградский, отца направили на партийную работу в Пинск. Придется немного погулять по городу, только не суйся к причалам Военной флотилии.

Погулять Олег был согласен. Шаря по кабинетам НКВД, вместе с документами заготовителя дед забрал толстенный лопатник[10]с астрономической суммой. Так что деньгами его обеспечат, и, ухмыляясь, предложил:

– Лучше запиши запретные адресочки.

– Балбес! До сих пор пулемет на коляске не закреплен по-походному! Въедешь в город и сразу в комендатуре сдашь трофеи!

Олег не собирался раскатывать по неизвестному городу на мотоцикле с пулеметом, тем не менее огрызнулся:

– Я хотел в тире пострелять и девочек покатать.

Проигнорировав реплику внука, дед положил на стол пакет из плотной бумаги с броской надписью по диагонали: «НКВД СССР Фельдъегерская служба». Затем демонстративно повернул обратной стороной, где оказалась хитроумная прошивка шпагатом, завершающаяся пятью сургучными печатями, и сказал:

– Это самая сложная часть твоего задания. Постарайся передать непосредственно фельдъегерю, причем как можно ближе к Москве.

Заметив на тыльной стороне следы крови, Олег осторожно пододвинул пакет и прочитал адрес:

– «Заместителю наркома авиационной промышленности А.С. Яковлеву», – и спросил: – А где адрес?

– Цифры в нижнем углу обозначают город и учреждение получателя, наверху код отправителя. Кровь немецкого солдата у канала, – пояснил дед.

Продуманный антураж говорил о заблаговременной и тщательной подготовке буквально с первых часов войны. Олег невольно поежился и сказал:

– С этим пакетом меня могут взять под белы ручки и отправить на Лубянку.

– Бояться тебе нечего. Адреса и печати настоящие, пакет взял на той развилке у умирающего фельдъегеря, вот его документ. – Дед протянул ярко-желтое удостоверение.

– Ты забываешь о содержании! – воскликнул внук!

– Ничего я не забываю! – огрызнулся старик. – Бумаги подписаны Яном Нагурским и Николаем Сукневичем.

– Что это меняет?

– Известные в авиастроении люди, оба работали с Григоровичем и Сикорским, после революции перебрались в Польшу, – спокойно ответил дед.

– Не припомню польских самолетов, – демонстративно фыркнул Олег.

Не ввязываясь в бесполезную дискуссию, старик начал рассказывать об инженерах и конструкторах Российской империи, которые после революции перебрались в Польшу. В качестве примера показал польский пистолет WIS конструкции Петра Вильневича. До революции инженер работал на Сестрорецком оружейном заводе, где и создал это оружие.