17:13 Этернитас: А мы уже думали, ты совсем пропала. Так давно не появлялась...

17:13 Сирин: Были личные проблемы. Сама, если честно, за чатом соскучилась. Кстати, вижу в списке новые ники. Лед9, Мегера, привет! Надеюсь, найдем общий язык! И в оффе немало народу...

17:13 Боконон: Еще раззнакомишься! Главное, что вернулась. А то ты даже не представляешь, как я беспокоился.

17:14 Мойра: Да не ты один! Я вот, между прочим, тоже очень переживала, куда ты делась, и не случилось ли чего с тобой.

17:15 Лед9: Вот так. Ведь такое даже как-то стремно. То есть... Чат-румы то на сервисе полностью анонимны, и если, например, что-то случится с кем-то из нас, другие этого никогда не узнают. Просто был себе человек, общались регулярно вместе. А потом РАЗ и исчез навсегда, не попрощавшись. Думай потом — это он просто решил на чат забить, или с ним что стряслось, погиб, например. А мы об этом даже догадываться не будем.

17:15 Мегера: Ужас какой! бррр

17:16 Мойра: Ой да...

17:17 Сирин: Ну, я просто так навсегда никогда не исчезну! И если будут проблемы, которые можно решить — в конце концов, вернусь. По крайней мере, забегу, чтобы сказать, что жива-здорова.

17:17 Боконон: Ловим на слове!

17:19 Сирин: Ладно, народ, я тут одним глазом буду, надо некоторые дела порешать. Как закончу — еще подойду.

17:19 Этернитас: Ок, давай!

Вернувшись к объявлениям, я отобрала несколько подходящих вариантов, отложила их в закладки и решила сделать полезный перерыв, проверив почту. Пара писем спама, уведомления из виртуальной игры, на которую я подсела во время перелета, рассылка от сети музыкальных магазинов… и письмо с адреса, которого не было в моих контактах. Пришедшее на привязанный запасной ящик, который знали всего пара человек.

«Я вычистила твои данные из базы бывших сотрудников. Видео с камер наблюдения никогда не хранятся дольше суток, и те, на которых была ты, давно удалены. Никому не говори, что ты когда-то работала в «СтарКейдж», и они точно не поймут, что им нужно искать именно тебя».

Письмо отправили несколько часов назад. И когда я попыталась ответить на него, пришло уведомление: данный адрес не существует. Получается, отправитель уже удалил ящик, с которого писал мне?

Сердце испуганно стучало. Что все это должно значить? Кто вообще может искать меня? Однозначно не какой-нибудь навязчивый поклонник — тогда бы он наверняка знал мое лицо и имя. В таком случае кому я вообще могла бы понадобиться и зачем?

Дрожа, я свернула почтовый ящик и снова увидела окошко чата, в котором шло бурное обсуждение с обменами ссылок на новостную ленту… пройдя по которым на сайты, я поняла, что все они пестрели заголовками о бойне в кабаре «СтарКейдж» в надоблачном городе Веста!

Из последних сил я удержалась от того, чтобы закричать прямо посреди парка.

Нет. Умоляю, нет! Не может быть!

Они все были мертвы, все до единого. Все девушки, работавшие хостес и ведущими, официанты, охранники, повара, сотрудники административного крыла, даже ученицы при школе.

Вооруженная до зубов группа неизвестных в масках вломилась в «СтарКейдж» в санитарный день. Судя по записям камер наблюдения, они налетели, словно ураган, скрутили всех, кто пребывал на территории кабаре, прилегающих к нему школы и общежития. Угрожая, они начали брать у всех сотрудников пробы крови, при помощи неопознанного артефакта делая какое-то тестирование. Увидев результаты которого, сразу же стреляли в заложника. Так продолжалось, пока не были убиты все.

Закончив, они убрались из «СтарКейдж», и лишь после того сигнал бедствия, посланный городской страже в самом начале, достиг отделения.

Эти ублюдки работали чисто и профессионально, не оставив никаких улик, по которым их можно было бы вычислить.

Вот и все, что было известно журналистам, и эти сведения они раз за разом повторяли, дополняя той или иной ерундой вроде комментариев разных «экспертов» — лишь бы почаще публиковать новые материалы на тему, жутких подробностей по которой жаждали все и каждый.

Стиснув зубы, я всеми силами старалась сдерживать слезы, пока не добралась до кабинки ближайшего общественного туалета, где и позволила себе заплакать — тихо, зажимая рот ладонью.

Их… больше нет. Кто-то убил всех тех людей, с которыми я год за годом жила плечом к плечу. Пускай не со всеми мы были друзьями, пускай иногда мы ссорились и не ладили, но все они были близки и дороги мне. А теперь они умерли, жестоко и страшно.

...Умерли примерно через полчаса после того, как было отправлено это письмо.

Прищурившись, я потянула за краешек заживляющей пленки, осторожно снимая ее с кожи. Где она была наклеена три дня назад после тату-сеанса, в результате которого на моем бедре появилась потрясающей красоты татуировка: желтая канарейка, сидящая в черно-белых цветах, под которыми лежала разбитая клетка. Видя результат полностью зажившим, без пленки, я не выдержала и тихонько завизжала от восторга! Мастерица, к которой я обратилась, была великолепна, и не только нарисовала шикарный эскиз по моему заказу, но еще и искусно перенесла его на кожу.

Проходили неделя за неделей, и жизнь постепенно втекала в размеренное русло. Я писала и дорабатывала песни, выступая с ними в «Галопе», и нашла недорогое ателье, шьющее красивые сценические костюмы. У меня появилось немало поклонников, оставляющих небольшие чаевые, благодаря которым я и могла позволить себе заказать наряды для выступлений. Да и с коллегами вроде как нашла общий язык. Даже сдружилась с администраторкой сайта ресторана — миниатюрной, но бойкой кицунэ Карин, расхаживавшей по коридорам заведения в брюках и белой блузе, с вьющимися рыжими волосами, заплетенными на бок в небрежную косу. Девушку взяли на работу на пару дней позже меня, и как два новичка, мы с ней быстро поладили.

Конечно, не все было гладко. Денег, которые мне выплачивали после каждой смены, едва ли хватало, так что приходилось экономить. Да и были парочка официанток, которые явно недолюбливали меня, считая выскочкой. Но после того, что мне довелось пережить, все это казалось сущими мелочами. И мне искренне нравились рабочие будни в «Галопе»!

День за днем, я приходила на свою смену в три часа, переодевалась в удобный и в то же время эффектный сценический наряд, поверх которого завязывала фартук, и в четыре приступала к работе. До девяти часов я, вместе с четырьмя другими официантами на смене, разносила заказы. Каждые пятнадцать-двадцать минут один из нас поднимался на сцену, чтобы исполнить музыкальный номер, в перерывах между которыми играла фоновая музыка в стиле кантри или рок. Иногда клиенты делали спец.заказы на песни, и тогда заказанный официант дополнительно выходил на сцену, за что получал финансовый бонус — половину суммы, которую посетитель платил за эту маленькую услугу заведения. Плюс некоторые посетители могли оставить чаевые.