—Идём,— он помог ей встать,— я провожу тебя.

Юлю качнуло, и Роберт обхватил ее за талию.

—Не спеши.

—Спасибо, дальше я сама.— У входа в ванную она отстранила его руку.

—Уверена?

—Мне кажется, я справлюсь.

Роберт нехотя отпустил ее, но остался стоять у двери. Прислонившись к стене, он задумался, как ему поступить. Завтра надо летать в Москву. Отложить поездку никак нельзя, но раз Юля пришла в себя, можно и нужно увезти ее из Петербурга. Согласится ли она ехать с ним, и как быть с ее документами, вернее, с тем, что он пока не хочет ей их отдавать? За дверью послышался шум, и Роберт вихрем ворвался в ванную. Юля сидела на полу раздетая догола.

—Уфф!— он резко развернулся на сто восемьдесят и блаженно подумал: «Просто конфета».

—Я хотела принять душ, но, голова закружилась…

Роберт сдернул с крючка халат и, не глядя, кинул его назад.

—Можешь поворачиваться.

Он поднял Юлю на руки и отнес в комнату.

— Если не возражаешь, с умыванием чуть повременим. Хочешь еще пить?

—Да.

Роберт уложил ее в постель и отошел к столу. «Во взгляде Джу уже нет настороженности, скорее она смотрит с интересом. Это прорыв!» — подумал он, наливая воду.

—Попробую вспомнить хоть что-нибудь. Не с неба же я рухнула.— Юля немного отпила, поставила стакан на тумбочку, легла и прикрыла глаза.

Роберт поправил ей подушку и сел в кресло. Пока она погружалась в прошлое, Роберт задумался о будущем. Он уже не видел себя без Юли, больше не было ни «я», ни «его», а появились «они» и «мы», и эти «мы» удивляли, умиляли и пугали одновременно.

—А в чем я была? И вообще, какие-то вещи, бумаги? Ключи, в конце концов? Может, что-нибудь в карманах?

—Нет. Твоя одежда сейчас стирается. Я пытался разыскать сумку, но в сумерках ничего не видно. Ума не приложу, как ты оказалась в лесу в такой ураган. Точно могу сказать, что тебя избили. Наверное, кто-то преследовал…

—А может и не вспоминать, кто я?

Роберт с интересом взглянул на собеседницу и улыбнулся: «Она, похоже, еще та штучка».

—Мне нравится ход твоих мыслей. Как же мы будем тебя называть?

—Я пока не в состоянии думать? Давай твои варианты,— она поднесла стакан ко рту.

—Ты ничего не имеешь против имени Герда?— приподняв бровь, озадачил ее Роберт.

—Почему Герда?— Юля поперхнулась водой.

—Есть такая сказка. Про Снежную королеву. Одна девочка долго ходила по лесам и полям, а потом поцелуем растопила сердце названного брата Кая. Помнишь?

—Да, как ни странно, сказку я помню,— удивилась Юля,— а еще помню, что память она потеряла в домике одной старушки-волшебницы. Роберт, а ты, случайно, не фея?

Ее мелодичный смех оказался заразительным.

—Нет, если не возражаешь, я выберу роль Кая, и давай считать, что ты уже нашла меня.

—Нет, господин хороший, думай еще!

Роберт прикрыл глаза и прочитал на память:

«Но что за блеск я вижу на балконе?

Там брезжит свет. Джульетта, ты как день!

Стань у окна, убей луну соседством;

Она и так от зависти больна,

Что ты ее затмила белизною.

Оставь служить богине чистоты.

Плат девственницы жалок и невзрачен.

Он не к лицу тебе. Сними его.

О, милая! О, жизнь моя! О радость!

Стоит, сама не зная, кто она.

Губами шевелит, но слов не слышно.

Пустое, существует взглядов речь!»

Неожиданно Юля подхватила:

«Ромео, как мне жаль, что ты Ромео!

Отринь отца да имя измени,

А если нет, меня женою сделай,

Чтоб Капулетти больше мне не быть».

От удивления Роберт открыл рот. Благодаря русским бабушке и маме, он хорошо выучил язык. Из Шекспира многое знал наизусть на английском и на русском. Но чтобы Юля так с ходу выдала ответ Джульетты, да еще после потери памяти! «Может она блефует?.. Хотя не похоже. Господи, я хочу эту женщину!»

Роберт пересел на кровать, чтобы коснуться губами хотя бы ее пальцев, но она отодвинулась от него, будто раскусив маневр.

—Ты все вспомнишь, поверь! А если нет, я подарю тебе новую жизнь,— вздохнул он, расправив одеяло в том месте, где только что лежала ее рука.— Джульетта, Джулия, Джу… По-русски, вроде, Юлия. Тебе нравится это имя?

—Да.

—Дарю.

—Спасибо! Но ты думаешь, одного имени достаточно для жизни?

Роберт внимательно посмотрел на нее. Сомнения раздирали его душу, он не мог не поехать в Москву и не мог оставить Юлю здесь. Неизвестно, как дело повернется, а подвергать ее опасности Роберт не хотел. С другой стороны, девушка она неробкого десятка, таким не нужно ничего объяснять, с ними лучше действовать напрямую.

—На самом деле, действительно, есть проблема… твои документы. Послушай, можешь сразу не отвечать. Завтра меня ждут кое-какие дела в Москве, поехали вместе? Если, конечно, отец утром подтвердит, что это не опасно для твоего здоровья. Я понимаю, предложение необычное, впрочем, как и вся ситуация. Но, возможно, ты захочешь побыть инкогнито, пока не вернется память. Заодно немного развеемся. С меня вино, кино и домино.

—Твой отец поедет с нами?— уточнила она.

—Дался тебе мой отец,— вскочил Роберт и прошелся по комнате. «Ну нет, ангел синеглазый, ты меня с чаем сделал, конечно, будь здоров. But I am not just anyone»[2]. Теперь и речи быть не могло, чтобы оставить ее здесь. Последствия подобного шага предстали перед ним обнаженно и без прикрас. Ревность пронзила его сознание и превратилась в жгучее желание завладеть Юлей всей без остатка, со всеми ее чувствами, мыслями и бездонными зелеными глазами. Глубже чем это дано человеку. Он окружил бы ее любовью и заботой, как будущего птенца скорлупой, кожа к коже. — Нет, я предлагаю тебе поехать вдвоем. Или Эдвард перевезет тебя в больницу до моего возвращения.

—А как я поеду без документов?

—Так ты согласна?— обрадовался он.

—Похоже, авантюризм мне больше по душе. Даже если ты окажешься разбойником, я предпочту отправиться с тобой за семь морей, а не лежать в больнице, какой бы замечательной она ни была.

—Значит, ты не боишься разбойников?— Роберт шутливо нахмурил брови.

Она откинулась на подушку и посмотрела на него:

—Я боюсь того, что понятия не имею даже в каком городе нахожусь.

—В Петербурге. Ладно, ни о чем сейчас не думай, постарайся уснуть. Как говорят у вас, утро вечера мудренее. Спи, прекрасная принцесса, я решу все твои проблемы!