Почему родители отказались от меня? В чем была моя вина? И была ли она?

Перед глазами встало уставшее лицо отца, потухший взгляд и вымученная улыбка. Нет! Не верю, этого просто не может быть! Они любят меня!

Ральф, Рендольф, короткие звонки мамы, слова полные неподдельной тоски по дочери и сестре…

Я посмотрела на хозяина дома, и будто впервые увидела его. Мужчина наслаждался реакциями гостей. Красивый, сильный и абсолютно чужой не только мне, но и своим женщинам.

Враг, укравший у меня семью.

Я расправила плечи и взглянула прямо ему в глаза. Господин Николас хищно улыбнулся в ответ и поднял бокал, чтобы затем громко произнести:

— С этого дня Алиана носит нашу фамилию. Чудесно, не правда ли?

— Я могу сесть, господин Николас? — в абсолютной тишине мой голос казался чужим.

— Садись, Алиана, — разрешил мужчина.

Я медленно опустилась на стул. Дрожащей рукой взяла наполненный бокал и пригубила ледяное вино.

Внутри клокотала буря. Я не понимала мотивов Холда-старшего, недостаток информации сводил с ума. Впервые в жизни мне стало по настоящему страшно за будущее, потому что иллюзорное чувство власти над собственной судьбой исчезло.

Алиана Холд…

Маршалл поднял бокал, призывая гостей поприветствовать нового члена своей семьи. Госпожа Диана улыбалась мужу. Гости смеялись, говорили комплименты хозяину дома и исподволь смотрели на меня с всё возрастающим интересом, будто приценивались. Стоит ли новая северная лошадка своей цены, стоит ли поставить на неё в следующем забеге?

— И что же дальше? — господин Теодор прокрутил в руке ребристую ножку бокала. — Мы можем рассчитывать, что в ближайшее время скучный императорский двор будет украшен новыми лицами?

— Непременно, — посмотрел на дочь Николас. — И Элизабет, и Алиана будут присутствовать на ежегодном Весеннем балу. По-моему это прекрасный подарок им обеим на окончание пансиона.

Я кинула быстрый взгляд на подругу. Лиззи задумчиво закусила губу. Императорский бал. Мечта каждой юной девушки. Но не Элизабет. Подруга истово желала продолжить обучение в университете. Бал, на котором традиционно заключались договорные помолвки, мог стать еще одним препятствием на пути к цели. Какой аристократ разрешит будущей супруге стать врачом?

«А ты, Алиана? Что теперь станет с тобой?» — прочитала я немой вопрос в её глазах.

Все эти годы я искренне сочувствовала Элизабет и её матери, девочкам из пансиона и всем имперским аристократкам вместе взятым. Да, они были богаты и образованы, зачастую красивы и даже талантливы, но бесправны. Собственность мужей и отцов. Украшения мужчин, которым изредка, вот как этой черноволосой красавице, супруги позволяли что-то большее, чем рожать детей в отдаленном поместье.

Северяне же были слишком бедны и далеки от двора, чтобы перенять этот уклад. Наши женщины воспитывались наравне с мужчинами. Прожив в империи много лет, я даже могу сказать, у нас был почти матриархат.

Я ободряюще улыбнулась подруге. Ничего, милая. Мы справимся. Господин Николас, вероятно, не понимает, кого удочерил. И, возможно, вдвоем у нас получиться уговорить его отправить тебя учиться и повременить с замужеством.

А что до меня…

Я всегда могу сбежать в Эдинбург. Даже сейчас, закрывая глаза, я знаю в какой стороне север и будто слышу дыхание мрачного и негостеприимного леса за своей спиной. Негостеприимного для чужих, и ласкового, будто кошка, для любого из Бонков. Пусть и названного сейчас чужим именем.

— Расскажите нам о севере, Алиана, — выдернул меня из собственных мыслей ленивый вопрос брюнетки. Госпожа Кэтрин, кажется так звали эту холеную женщину.

— Что вас интересует? — отставила я бокал, изображая готовность поддержать беседу.

— Что интересует? — задумчиво повторила она свой вопрос. — Ваша провинция окутана таким таинственным флёром, что я даже не знаю с чего начать. Хотя бы северные маги. Это правда, что среди ваших мужчин рождаются одаренные? — изогнула она бровь.

Во взгляде её не было ни намека на интерес.

— Маги, — расхохотался её супруг. — Дорогая, где ты наслушалась этих сплетен?

Он был значительно старше жены и смотрел на неё словно на неразумного ребенка, разворачивающего новую игрушку, чтобы затем поскорее попробовать её на зуб. И такой игрушкой была для неё я.

— Смотря что вы подразумеваете под даром, дорогая Кэтрин, — улыбнулась я. — Наши мужчины, к примеру, не имеют ни фактической, ни юридической власти над своими женщинами. Наши брачные традиции не допускают принуждений и договорных браков. Наши женщины наследуют отцам, и даже имена своим детям мы даем сами.

— Какое варварство, — тихо охнула гостья по правую руку от меня.

— Но, несмотря на эти «варварские» традиции, наши мужчины, вне всякого сомнения, имеют вес в своих семьях и весьма уважаемы. Это ли не дар? — я отсалютовала Кэтрин бокалом.

— Какая прелесть! — рассмеялась женщина и оскалилась.

В глазах её стояла такая неприкрытая ненависть, что на миг я успела пожалеть о своём ребячестве. Кого я посмела дразнить, змею, гораздо более опытную и старшую. Ту, кто давно привык прятать истинные чувства под маской воспитанной жены и дочери. Истинную аристократку.

— Не переживай, Алисия, — обратилась Кэтрин к блондинке. — Девочка еще слишком юна и неопытна, а недостаток воспитания легко исправит наш дорогой маршал. Я ведь права, Николас.

Всё внимание разом сосредоточилось на стройной фигуре маршала. Я же перестала дышать, ожидая ответ.

— Вне всякого сомнения, госпожа Кэтрин. Вне всякого сомнения, — улыбнулся мне мужчина.

Кэтрин, на которую хозяин дома даже не взглянул, излишне резко промокнула салфеткой красные губы. Пожалуй, единственный жест, выдавший её раздражение.

— Да, госпожа, — проследила я за тем, как она поднимает бокал, — среди северян действительно рождались маги. Правда, крайне редко. Последний одаренный умер еще до нашего единения с Империей, однако записи о его возможностях сохранились. Его сила была связана с водной стихией. В хрониках говорится об изменении им течения рек, призывах дождя в засушливые годы и укрощение снежных буранов, которые до сих пор оказывают непоправимый урон экономике региона в зимний период.

— Северяне нашли магам достойное применение, — иронично заметила она и откинулась на спинку стула, демонстрируя плавный изгиб длинной шеи и блеск драгоценных камней.

— Сказки, Кэтрин, — сказал ей муж, любуясь супругой. — Что ты скажешь на это, Николас?

— Сказки, — подтвердил маршал, довольно оглядывая меня. — Я видел эти хроники. Если и был у этого «мага» дар, так это был дар убеждения. Он виртуозно выманивал деньги с суеверных северян.