– Это как раз больше говорит о возможной случайности, несчастном случае, – пожал Гуров плечами. – Похищение сразу двоих? Смысл? Очень много канители с двумя женщинами, а этот Рукатов наверняка и за одну из них сделает все, что угодно, и выложит любую сумму. Смысла нет похищать двоих.

– А если учесть ситуацию? – предложил Крячко. – Женщины выехали на отдых за границу. Удобнее же совершить похищение там, чем у нас в стране. А там они всегда вдвоем, вот и пришлось похищать обеих. Только знаете, ребята, боюсь, что в этом варианте мы будем иметь один труп. Тут я с Львом Ивановичем согласен. С двумя женщинами канители на порядок больше. Не нужны им две заложницы, если только вопрос у похитителей к Рукатову не мелкий, и если они хотят пользоваться его услугами и дальше, а не совершают единовременный акт вымогательства. Например, у Рукатова или в банке, или под подушкой огромное количество денег, которые он легализовать не может, а они об этих деньгах узнали. Вариант?

– Увы, и такое может быть, – кивнул Гуров.

В телефонном разговоре Гуров настоял на том, чтобы встретиться с Николаем Ивановичем Рукатовым у него дома. Чиновник, как показалось сыщику, так и не понял, для чего это нужно и почему нельзя встретиться в его кабинете на работе или просто на какой-то нейтральной территории. Он был даже готов приехать в кабинет к сыщику, что Гурова не устраивало однозначно. Легенда, что делом Рукатова занимается подразделение по розыску без вести пропавших, рухнула бы мгновенно. Тем более что по стечению обстоятельств жил Рукатов на Большой Полянке, в элитном жилом комплексе «Полянка, 44», в двух кварталах от здания МВД.

Беззвучный лифт поднял Гурова на четвертый этаж. Рукатов открыл дверь, молча кивнул и пропустил гостя в квартиру без рукопожатия. Холл-амфитеатр с темным потолком в три уровня с потушенными светильниками создавал какую-то унылую и тягостную атмосферу. Повинуясь жесту хозяина квартиры, сыщик прошел в гостиную, осматриваясь по сторонам. Не дожидаясь гостя, Рукатов уселся в большое кресло, закинул ногу на ногу и выжидающе посмотрел на него. Гуров не торопился садиться на предложенное место на диване. Он составлял впечатление о жилище. Отделка, конечно, дорогая, современная. Современный и очень интересный дизайн, что говорит о хорошем вкусе хозяев. Рукатов, очевидно, был человеком по натуре опрятным. Несмотря на его душевное состояние, порядок всюду царил идеальный. Даже пиджак висел на спинке стула очень аккуратно, симметрично, а не был брошен кое-как. А ведь Рукатов должен быть сейчас, мягко говоря, в растрепанных чувствах. И галстук вон распущен и съехал на одну сторону. А взгляд сосредоточен, хотя и направлен в неопределенную точку в пространстве. Может быть, я плохо представляю себе характерный типаж современного чиновника высокого ранга, подумал Лев. Почему же плохо представляю, поправил он сам себя, я с ними не просто сталкиваюсь, я с ними плотно работаю с начала 90-х, как только эта каста начала нарождаться.

Мужик сильный, усаживаясь напротив Рукатова, продолжал он размышлять. Это ясно, даже исходя из его должности. Иной бы так высоко и не поднялся. Там работают аппаратчики, умеющие держать удар, умеющие выкручиваться из безвыходных ситуаций и выполнять приказы своего начальства любой ценой. Они там научились перешагивать через людей, друг через друга. Вопрос в том, насколько это у Рукатова распространилось на собственную семью, насколько он сентиментален по отношению к близким.

– Ну что же, Николай Иванович, – заговорил Гуров, сложив руки на животе и отметив, что Рукатов быстрым взглядом оценил стоимость не самого дешевого костюма своего гостя. Хорошо, это важно, он уже судит по себе и проводит какие-то знаки равенства.

– Вы хотели что-то у меня узнать, – сказал Рукатов.

– Да, именно. Видите ли, специфика нашей работы заключается в том, что, приступая к масштабному и всестороннему розыску, мы опираемся на сведения о пропавших, полученные из семьи. Ведь никто не знает вашу жену и дочь лучше вас. А причин их исчезновения мы не знаем. Поймите меня правильно, ведь нам предстоит предполагать все, что угодно, учитывать любую причину.

– Да, понимаю вас. Конечно, у вас есть опыт в таких делах. Собственно, поэтому я в полицию и обратился.

– Вот и отлично. Тогда расскажите мне о вашей семье.

– Что? – не понял Рукатов. – В каком смысле?

– Да во всех, – вздохнул сыщик. – Ведь, чтобы искать ваших близких, мне нужно знать о них много, представлять их поступки, реакции, знать их интересы, пристрастия, привычки. Ведь они исчезли не по дороге с работы и не из дачной подмосковной электрички. Они пропали без вести в другой стране, на курорте.

– Понимаю, понимаю, – кивнул Рукатов. – Ну что вам рассказать. Семья как семья. Жили, работали. Ездили в отпуск.

Гурову стало понятно, что такими темпами он нескоро узнает интересующие его подробности. Пришлось брать инициативу в свои руки и задавать вопросы. Прямые, уточняющие, наводящие. Убеждать собеседника в важности того или иного ответа, ответа откровенного. И через час картина стала вырисовываться. Не то чтобы выяснилось что-то уж из ряда вон выходящее. Но лицо семьи Рукатовых все же появилось, и черты эти были стандартными, часто встречающимися в семьях людей этого круга.

Рассказ чиновника в итоге свелся к следующей информации. С женой они живут уже двадцать один год. Когда-то она была его подчиненной, и у них завязались отношения. Потом поженились, она ушла с госслужбы. Гуров тут ухватился за мелькнувший в разговоре хвостик ниточки.

– Ирина вам не родная дочь? – спросил он.

– Что? – мгновенно переспросил Рукатов.

– Вы же слышали вопрос, почему не ответили сразу? Ирина вам не родная дочь?

– Не понимаю, – нахмурился чиновник, – какое это имеет вообще отношение к данному делу. Это…

– Это очень важно! – повысил голос Гуров, умышленно начиная давить на Рукатова. – Чем сложнее ситуация в семье, тем больше сложностей и в деле розыска. Скажите, какие у вас взаимоотношения были с дочерью?

Рукатов не успевал за гостем. Не привыкший к такого рода допросам, чиновник терялся, обдумывал и готовил ответ на один вопрос, но тут же оказывалось, что вопроса нет, на него ответил сам гость, а хозяин каким-то образом согласился. И вопрос уже стоит иначе, и на него снова нужно отвечать, а вопрос неудобный, к нему человек не готовился.

Вообще Гуров большей частью нес откровенную ерунду. Все эти сведения, которые он пытался получить от чиновника, к розыску его родственников не имели никакого отношения. Ну, почти не имели. Все, что говорил сыщик, было направлено на одну главную цель: понять, каковы еще могли быть причины исчезновения жены и дочери Рукатова, кроме возможного несчастного случая или умышленного похищения третьими лицами.

С несчастным случаем все понятно. Если там что-то и произошло, то Крячко из-под земли достанет женщин. Он разберется. Могли без документов и без сознания в больницу попасть, могло и кое-что похуже случиться. А вот с похищением сложнее. Тут исходить приходится именно из личности всех членов семьи, потому что крайне редко кого-то похищают случайно. Практически всегда похищают целенаправленно. И эту цель, точнее все возможные цели, надо понять. И отработать каждую версию, опирающуюся на конкретную цель.