Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Разложение власти достигло такого уровня, что гонениям подверглась такая, казалось бы, незыблемая структура, как военная контрразведка. Бонч-Бруевич пишет: «Командующий фронтом генерал Куропаткин, приехав во Псков, приказал мне построить всех офицеров первой линии – так тогда называлась органы фронтовой контрразведки, – а также прокуроров и следователей и устроил им разнос: “Вами недовольны. Вы зазнались, забыли субординацию, вас обуяла шпиономания, по существу, вы сами сеете смуту, это подрывает доверие к верным слугам государя и особам, приближенным ко двору”». Самое печальное, что разнос горе-полководца Куропаткина имел прямые последствия. Контрразведка Северного фронта в начале 17-го года была разогнана, и всякая борьба со шпионажем, ведущемся в пользу Германии, прекращена.
30.01
В этот день – 17 января 1917 года по старому стилю – в Петрограде началась международная конференция, весьма представительная по составу участников и важная по сути. Это была последняя при царском режиме многосторонняя встреча союзников по Антанте – России, Великобритании, Франции и Италии.
Странно, но в хронологии событий рокового 1917 года эта Петроградская конференция редко упоминается. Между тем это была весьма решительная попытка союзников повлиять на катастрофическое ухудшение ситуации в России. В повестке дня были проблемы совместного ведения войны, поставки вооружений. Западные союзники опасались, что Германия соблазнит Россию заключить сепаратный мир. Показаний к такому повороту было немало: действия прогерманской партии при дворе, усилия германского промышленного лобби в России, наконец, элементарный подкуп, коррумпированные чиновники, в первую очередь из окружения Григория Распутина. Все это, помноженное на тревожные данные о состоянии экономики России, иностранные дипломаты вслух озвучивали своим русским коллегам. Задним числом действительно сложится мнение, что войну Россия проигрывала, а военный потенциал ее был исчерпан. Статистические данные это не подтверждают. Прямые боевые потери русской армии в начале 17-го – около 900 тысяч человек, из них 20 тысяч офицеров. В то же время немецкие потери на Восточном фронте – 300 тысяч человек, Австро-Венгрии – 450 тысяч плюс 150 тысяч турок, убитых на Закавказском фронте, – вместе те же 900 тысяч. При этом удивительны показатели мобилизации. Если в Германии и Австрии в 17-м году уже 80 % мужчин трудоспособного возраста были призваны в армию – это четверо из пяти, – то в России этот показатель был всего 38 %, четверо из десяти, но даже в Англии он был выше – 50 %, а во Франции – 74 %. Особая статья – вооружение, боеприпасы. Здесь дела обстояли хуже. Но союзники были готовы увеличить поставки. И тут обнаружилась вопиющая некомпетентность царских министров. «Сколько нужно транспортов для доставки заказанных вами военных грузов?» – спросил на переговорах лорд Мильнер военного министра России. Тот в замешательстве, после паузы, назвал цифру. Англичанин быстро посчитал на бумаге и укоризненным тоном сказал: «Вы понимаете, что вы просите тоннаж водоизмещением в пять раз меньше, чем объем доставляемых вам грузов? О чем говорить дальше?»
Между тем разговоры продолжались не один день, и не только на закрытых совещаниях. Конференцию сопровождала пиар-кампания. Часть делегатов в тот день переехала из Петрограда в Москву. В знаменитом ресторане «Прага» был дан званый обед. Руководитель французской делегации, будущий президент Франции Гастон Думерг произнес тост, в котором сказал: «Каждый час, каждый день после приезда в Россию в нас все более укрепляется вера в то, что воля русского народа довести войну до победного конца останется непоколебимой. Здесь, в Москве, эта вера чувствуется еще крепче. Россия, которая, казалось уже, забыла о своей великой мечте – о свободном выходе к морю через Константинополь, должна осуществить ее. Необходимо, чтобы турки были изгнаны из Европы, а Константинополь стал бы русским Царьградом…» Да, в желании поддержать слабеющего на глазах союзника на третий год войны Антанта устами полномочных лиц заявила, наконец, о готовности признать право Российской империи на обладание Черноморскими проливами и Константинополем.
31.01
В этот день – 18 января 1917 года по старому стилю – император Николай II в Александровском дворце Царского Села принял делегации союзников – англичан, французов, итальянцев, прибывшие в Петроград для участия в конференции стран Антанты. Особый характер этого мероприятия, проводимого в условиях войны, подчеркивала трагическая гибель английского политика – лорда Китченера. Корабль, на котором он плыл в Россию, был потоплен немецкой подводной лодкой. Главный вопрос, который обсуждался, – состояние боеготовности русской армии, русской экономики – как долго выдержат страна и общество испытания войной и растущую политическую смуту. Сразу же по прибытии в порт Романов (так тогда назывался Мурманск) союзники были ошарашены. Присланное из Англии вооружение, доставленное с большим риском и потерями, по словам очевидцев, мокло под дождем и снегом. Тысячи тонн снаряжения были свалены в доках и на набережной, и не чувствовалось никакой надежды, что их вскоре отправят по месту назначения. Не лучше обстояли дела и в столице России. Знаток ситуации, французский посол в Петрограде Морис Палеолог писал в тот день: «Здесь перестают интересоваться войной. Все правительственные пружины, все колеса административной машины портятся одно за другим. Лучшие умы убеждены, что Россия идет к пропасти. Нам надо спешить». Лидеры оппозиционных партий Госдумы, а в оппозиции царю тогда уже были