Дарили птицы.

Снега, снега!

Уже ждала в прохладе — высь.

Уже роняла в мир — по капле,

Зимы чудесные духи,

Свой чистый воздух

Вместо краски,

Цветы стерильной белизны.

Ещё вчера

Ещё вчера ты золотом слепила — Осень.

Но поутру красивый, старый клён

Все листья в одночасье сбросил.

Над городом моим пронёсся тихий звон.

И что теперь? В чём ты осталась? Осень!

Все листья под ногами — помутнев.

Неяркие. И утром этим — проседь,

К снегам готовясь, будто присмирев.

Дожди как рябь, смывая краски мира,

Так утомили к ночи — фонари,

Что те так грустно, беспрерывно выли,

Качая головой от ночи до зари.

А дальше что? Ты даже не простишься?

И не одаришь нас своим теплом?

Восторгом нашим ты не насладишься,

А лишь едва коснешься рукавом.

Ещё вчера ты золотом слепила — Осень.

Ну, а сегодня, ты совсем одна.

Ты по тропинкам сада — уходила.

А за тобою вслед уж шла зима.

Пять минут до завтра

За пять минут до завтра…

Кружится голова.

Дождь из стеклянных осколков…

А утром уже Зима.

Я босиком. Мне больно!

Душа — оголённый свет.

Осталась ещё минута,

И Осени больше нет.

Скукожатся и намокнут,

И лягут под снежный гнёт,

Оранжевые солнца,

Пёстрой листвы хоровод.

И небо под поволокой,

Пустое небо без птиц,

Наполнится облаками,

Чтоб снегом на землю снестись.

Время — неутомимо,

Своих погоняет коней.

Они зачерпнули Зиму

Салазками от саней.

И пять минут, и минута,

Растаяли словно дым.

И наступило утро,

И час для Зимы пробил.

Зима

Рукавицы

Рукавицы цветные — намочены.

В сумке моей проездной утонул.

И автобус набитый, изношенный,

Мне разбитою фарой — моргнул.

Тушь с помадою — вкус неприятнейший,

Словно в крем кто-то кинул земли.

Вот прийти бы домой и отмучиться,

Зачерпнув в очищенье воды.

Я шагала дворами намокшими,

Улыбаясь прохожим в ответ.

Я уверена, были похожие,

Разукрашенные как винегрет.

Насчитала с десяток наряженных,

И готовых встречать Новый год.

Ах вы, ёлочки, бедные странницы,

Завтра к вам мало кто подойдёт.

Расплескалась Зима и просыпалась,

Величавым пушистым ковром,

Но для нас, ворчунов, притаился он,

Льдом безжалостным и западнёй.

Я свершила своё путишествие.

Дом, тепло, и лицо в чистоте.

И понятно мне стало, раскаявшись,

Как прекрасна Зима при дожде.

Оцепенел мой дух

Оцепенел мой дух.

Слова, почти застыли,

В фигурки изо льда,

Витые и простые.

В тугую карамель,

И в белый, сладкий сахар.

В снежинках на постель,

И в капле сливок — даже.

Слизнуть бы языком,

И дальше мысль продолжить.

Но мысли — как фарфор,

Слегка коснись и лопнут.

Рассыплются гурьбой,

Бесцельных, битых крошек,

А дух мой, в пустоте,

Найти себя не сможет.

Он задаёт вопрос,

И сам же — отвечает.

Зачем такой мороз?

Страна — зиму встречает.

Восторг!

Восторг!

Вздохнуть пьянящий, влажный воздух

Среди заснеженной зимы.

Измерить взглядом смелым, томным

Детали праздной новизны.

Ещё вчерашние сугробы

Сегодня скинув серебро,

Теперь усталыми казались

И скисли, словно молоко.

Затихли птицы от волненья,

Почуяв запахи весны.

И удивлялся город снежный,

Живя проказами зимы.

И вмиг оттаявшие слёзы

Повисли тяжестью ветвей.

И жизнь в стволах забилась робко,

Не зная участи своей.

И дождь пошёл такой нежданный,

Весенний дождик в декабре.

Природа не бывает странной,

Ведь странность — участь для людей.

И удивляясь, и ликуя,

Весны вдыхая аромат,

Я понимаю, что тоскую,

Вдруг вспомнив тихий снегопад.

Зима в глаза мои взглянула…

Зима в глаза мои взглянула,

И сердце превратила в лёд.

Как будто в шутку — улыбнулась,

Биенью сердца сбавив ход.

Так мимолетом, сняв заботу,

В душе заледенела — страсть.

Любовь, что в нём жила.

Морозом, была готова — разбросать.

Чтоб каждый всплеск, волненье, нежность.

Кристаллы льда, что тешат вечность.

В хрустальных замках бытия.

Решила, что не будет прежней,

Не смея вспомнить про меня.

А я — сама, без слёз, без боли,

Без бесконечного нытья.

Во сне своём, принцессы мёртвой,

Скрывала чувства от себя.

Ждала, что может ненароком.

Когда-нибудь, прочтёшь их ты.

И с поцелуем безответным,

Коснёшься бархатной щеки…