Вам, некогда военнопленным, а ныне полноценным игрокам, выпала великая честь сражаться наравне с нашими лучшими воителями. Не буду скрывать, не все смогут пройти испытание, но тот, кто окажется сильнее и проворнее остальных, в конце турнира получит наивысшую награду — свободу и подданство самой великой державы галактики — Локсийской Империи.

Верховный распорядитель умолк, видимо, дав нам, низшим существам, возможность возликовать и проникнуться величием ситуации. У многих, наверное, в душе притаилась надежда, гласящая, что шанс выжить есть, и он перед ними. Надежда — это все, что у нас осталось. Это последнее и единственное, что еще имеет значение, и чем так умело манипулируют локсы.

— Завтра в полдень открывается сто тринадцатый сезон игр, великий Турнир Тысячи Миров, — снова заговорил Кронос. — Он продлится ровно тридцать дней, и за это время вы должны будете показать себя в лучшем виде, проявить свои самые сильные стороны. За вами будет наблюдать вся Локсийская Империя, в том числе и его величество сам император. Я думаю, что это так же важно и для вас, ведь вы в некотором смысле представляете Альрийскую Федерацию, поэтому просто обязаны не ударить в грязь лицом и доказать, что ваша держава еще на что-то годится. — На последних словах он усмехнулся и поднес кулак к губам, как бы давая всем понять, что таким образом выдал остроумную шутку. — А теперь я бы вам порекомендовал хорошо выспаться перед завтрашним днем. Для некоторых из вас эта ночь, возможно, будет последней… Все, на этом я с вами прощаюсь. Увидимся завтра на турнире.

Повсеместное изображение Кроноса исчезло. Кто-то из пленных негромко ругнулся, кто обреченно вздохнул. Охранники, что стояли по углам и бдительно за нами наблюдали, засуетились.

— Ты это слышал, Шой? Это ж каким нужно быть гребаным лицемером, чтобы выдавать подобные тирады! — возмутился Ролдан. — Великая честь, полноценные игроки, свобода и подданство самой, мать ее, Империи… На деле же мы станем обычным пушечным мясом! Выгонят как скот на убой и начнут по одному отстреливать.

— Думаешь, все будет так просто? — спросил я.

— Не знаю, как все будет, но шансов пережить это дерьмо у нас немного.

— Мы будем биться до конца. Только так можно победить, — вставил Гигеон.

— Боюсь, мой большой и недалекий друг, это нам мало чем поможет, — похлопал его по запястью Ролдан.

К нам подошел надзиратель и замахал перед глазами шокером, погнав к выходу. Установка нейроинтерфейсов подошла к концу, и охрана повела нас обратно в жилой блок.

— Всем встать в круг, — потребовал охранник в черном обмундировании. В руках перед собой он держал шокер-шест, конец которого угрожающе искрился электричеством. Один такой разряд, наверное, надолго выбьет сознание, а может, и саму жизнь.

Я пригляделся к оружию охранника, и нейроинтерфейс выдал следующее:

Шокер-шест

Модель: не идентифицировано

Тип: Оружие ближнего боя

Урон: умеренный (физический, электрический)

Состояние: недоступно (необходим физический контакт)

Описание: недоступно (необходим физический контакт)

Другая информация попросту отсутствовала. Собственно, и без пояснений было понятно, что шокер-шест из себя представлял. За минувшие сутки я изучил многие нюансы нового наноимпланта и понял, что он — чрезвычайно полезная вещь. Каким-то замысловатым образом он собирал всю информацию об организме и скомпоновывал ее в своей базе данных, при этом также мог связываться с внешним миром и черпать данные из него. Вот откуда у наноимпланта информация о шокер-шесте? И почему она неполная, ведь он не определил модель оружия и умолчал про описание, а дал только общие сведения?

Я подозревал, что все дело в том, что нейроинтерфейс работал не на всю мощность. Был в нем скрытый потенциал, но чтобы раскрыть его, необходимо было проделать какие-то манипуляции. Наверное, именно для этого в нас и вживили эти устройства — чтобы полностью раскрыть их возможности.

— В круг, я сказал. В круг, — повторил охранник более жестким тоном.

Мы прижались друг к другу почти вплотную. Места на площадке в виде серой окружности было маловато для сорока двух человек.

— Одели нас как клоунов, а теперь сгоняют в кучу, — возмущенно прошептал Нойс. Ему эластичный синий материал комбинезонов, в которые нас заставили облачиться перед выходом на Арену, почему-то не нравился. Я же отнесся к новой одежде с симпатией. Все лучше, чем в рванье ходить.

— Значит, так, заключенные, — выступил с речью долговязый, тот самый, который встречал нас в день прибытия. — Через несколько минут начнется вступительный раунд турнира. Мы его называем нулевым, потому что угроза на локации незначительная и потери среди вас маловероятны, хотя и не исключены. Но он даст понимание и вам и нам того, кто из вас чего стоит. На локации вы найдете схроны с простым оружием, легкой броней и припасами. Все это можете забрать с собой и использовать вплоть до конца игр. Или пока не сдохнете, что более вероятно. — Долговязый ухмыльнулся. Все то время, пока говорил, он высокомерно и придирчиво осматривал нас. — До завершения раунда покинуть локацию невозможно. Он длится около часа, но иногда дольше. Может доходить до двух, трех или четырех. Иногда растягивается на десять или двенадцать. Все зависит от участников и их действий. На одних уровнях вам будут выдаваться задачи, на других — нет. Каждое ваше действие или бездействие влияет на рейтинг. Чем он выше, тем больше у вас шансов понравиться публике. После завершения раунда вы услышите звук горна, потом можете возвращаться на платформу. Она будет доставлять вас до жилого блока и обратно. Каждый день в полдень начинается очередной раунд, в каждом из которых вас будут поджидать новые и более изощренные испытания. И помните: за вами наблюдает вся империя.

— А что будет в конце? — спросил Лайсон, уперев руки в бока. За последние дни ему пока что удавалось удерживать лидерство, на которое, впрочем, никто больше не претендовал.

Долговязый резко глянул на капрала, как будто молнию метнул. Я даже подумал, что сейчас он прикажет охранникам проучить чернокожего, осмелившегося перебить его. Но ошибся. Довольно спокойно и вкрадчиво долговязый ответил:

— А это вы узнаете сами… если доживете. Еще вопросы будут? Задавайте, пока есть возможность. Потому что больше вы меня не увидите. Во всяком случае, большинство из вас.

Никто не проронил ни слова. Почти все стояли, понурив головы и глядя себе под ноги. Но я знал, что многие несмотря ни на что верили: им удастся спастись. Каким образом — еще непонятно, но обязательно удастся. К их числу принадлежал и я. Потому что если ни во что не верить, значит, заведомо обречь себя на погибель.

Платформа, на которую нас согнали, завибрировала и начала погружаться в пол. Сверху накрыла полусфера энергощита. Заключенные засуетились, кто-то начал возмущаться. Платформа продолжала погружаться. Долговязый смотрел на нас, не отрываясь. На какой-то миг наши с ним взгляды пересеклись, а потом его скрыла темная стена металла.