А они определённо продавливают линию любви Тао и Чжу Цин…

Так грубо.

— Меня интересует только Цветок Алого Пламени, — продолжает седовласая лоли, тяжелым взглядом буравя несчастное семейство.

— Вот, как… — протягиваю, поудобнее усаживаясь и начиная внимательней следить за действием.

— Любовь моя! — падает с небес «Каменный принц» (и этот на тросе спустился), маска которого тоже значительно улучшилась за последние несколько месяцев (больше не напоминала ошалевшего пьянчугу с открытым ртом).

К слову, обращался принц не ко «мне».

Фраза «любовь моя» была направлена актрисе, изображающей здесь Чжу Цин.

— А ты что тут делаешь, моя последняя невеста? — а вот эта реплика была ко «мне»!

Да, принц явно не благоволит седым детям…

— Я пришла, чтобы забрать себе племя цветов, — басит ему в ответ «Хозяйка Шёлковой Долины».

— Признайся, ты мстишь за мою холодность? — запрокидывая голову и едва не ломая себе шею, вопрошает «Каменный принц».

— Эту пьесу точно не Тао писал? — бормочу под нос, всерьёз заинтересовавшись этим вопросом.

— Нет, я всего лишь хочу завоевать всё бессмертное царство, — отвечает ему «Высшая Богиня Инь Юэ», затем, странно танцуя, обвязывает лентами «Повелителя Цветов» и «Чжу Цин» и уводит тех за кулисы.

Э…

— Я всегда буду любить тебя! — сообщает бывшему жениху последняя, проливая реки слёз.

Буквально.

После удаления «дочери Повелителя Цветов» на сцене остается мокрая дорожка…

— А я тебя, любовь моя! — сообщает той «Каменный принц».

— Нет, кажется, к этой пьесе приложила руку наш гордый цветочек, — мягко постучав пальцем по губам, протягиваю негромко.

— Ты видишь то же, что и я? — также тихо уточняет Синь Шэнь.

— Кто-то очень хочет настроить бессмертное царство против Хозяйки Шёлковой Долины, — растягиваю улыбку на губах.

Затем поворачиваюсь и смотрю на гэгэ.

— Ты же явно не просто так привёл меня на это представление, — замечаю.

— Я хотел, чтобы ты своими глазами увидела методы наших противников, — не скрывая, отзывается Синь Шэнь.

— Хитро, — соглашаюсь, вновь переводя взгляд на сцену, где началась кульминация — со «страданиями» главного героя и его последующей попыткой суицида, закончившейся удачно в стане врагов…

Окруженный демонами, «Каменный принц» произносит предсмертный монолог о том, как он несчастен, и умирает, «пронзённый» десятком деревянных мечей, покрашенных в цвет металла.

— Да нет, конечно, он не умер! Что ж он — совсем дурак, что ли, идти к демонам в одиночку? — начинают в голос обсуждать финал представления окружающие меня боги, — Да и спектакль закончился с намёком на вторую часть: вон, Хозяйка Шёлковой Долины взяла в плен племя цветов, но никого же ещё не убила!

— А кого она, по-вашему, должна убить? — заинтересовывается Синь Шэнь, где-то успевший раздобыть аналогичную моей шляпу с вуалью и скрывший своё лицо.

— Ну, кого-то точно должна — не зря же появилась! — отвечает ему на это молодой бессмертный, держа под ручку такую же молодую Богиню.

— Думаю, автор этого шедевра — первый в очереди, — поднимаюсь на ноги.

— Пойдём, поприветствуем труппу? — предлагает Синь Шэнь.

— Нет, труппа явно новая — я не узнала ни одного актёра. Хочу знать, кто их содержит, — встречаю его взгляд.

— Я тебя услышал, — кивает лис и мгновенно пропадает из виду, а я разворачиваюсь и покидаю площадь.

— Это разве не Высшая Богиня Инь Юэ? — слышу шепотки тех самых Высших Богов, которых я засекла среди зрителей.

— Действительно, кажется, она… эта холодная аура ощутима даже на площади, полной людей!

Низшие божества, услышав их разговор, тут же включаются в обсуждение:

— Она смотрела спектакль о Каменном принце?

— Кажется, действительно смотрела!

— И никак не отреагировала?

— Что за странное поведение…

— Тише ты, боги её статуса не обязаны ни перед кем отчитываться…

— Но почему она не носит траур по своему жениху?

— Может, и впрямь — не любила?

Молча покидаю площадь, решив проигнорировать эти выпады. Уверенная, что их слова нисколько не затронули моё сердце, обнаруживаю себя на краю ярмарки. Я интуитивно пыталась уйти подальше?

Я хотела сбежать?..

Осматриваюсь вокруг и замечаю узкую тропинку, ведущую от главных рядов в сторону пустыря с небольшой памятной табличкой, установленной на небольшом постаменте явно не по правилам, но почему-то засыпанной цветами.

Рядом с той табличкой на коленях стояла девушка. Лицо этой Богини было скрыто вуалью, как и у меня, но излучение её силы было слишком хорошо мне знакомо… потому, скрывая своё присутствие заклятием, остаюсь стоять на месте и наблюдать за дочерью Повелителя Цветов.

Судя по звукам, Богиня плакала.

Невольно присматриваюсь к ней, пытаясь понять, не ослышалась ли?

Неожиданный порыв ветра откидывает легкую вуаль в сторону, и я вижу лицо, залитое слезами… Она действительно плачет! Но почему?

Подхожу чуть ближе и читаю надпись на памятной табличке, — после чего резко отступаю назад.

Почему это установлено здесь? Кто позволил?!

Это нарушает все правила бессмертного царства!

— Прости меня… прости, что не смогла убедить отца… прости, что отступила, когда ты нуждался в моей помощи… прошу тебя, прости меня, Тао… — закрывая лицо руками и давясь слезами, шепчет Чжу Цин.

Да, кто она такая, чтобы так скорбеть? Почему она позволяет себе стоять на коленях в этом богами забытом месте перед этой грязной, непонятно кем высеченной, табличкой и оплакивать его смерть?!

Полная недобрых, даже разрушительных чувств, отступаю. А затем безотчетно накрываю рукой то место, где стучало сердце. Сердце, которое в этот момент тихонько заныло…

Почему я не могу так же плакать? Почему слёзы вырвались из меня лишь в тот момент, когда моё тело разрывала невыносимая боль, словно отзываясь на его смерть? Почему я не рыдала, когда очнулась на следующий день? Почему не ощутила ничего, кроме лёгкой вспышки раздражения из-за того, что он ушёл слишком рано?..

Я смотрела театральную постановку, где он умер — и ничего не испытывала. Я гуляла по Небесному Дворцу, где он жил и рос — и ничего не испытывала. Я смотрела на его монумент, перед которым медленно седел от горя его отец — и ничего не испытывала.