Тяжело вздохнув, он перевёл свой взгляд на личный монитор и продолжил внимательно рассматривать действия противной стороны. Разведывательные тройки прошли скрытые пространственные минные заграждения и, чуть отойдя в стороны, взяли на себя функции боевого охранения наступающего флота. Не выявив наличия сил противодействия, на минные поля потянулось около четверти армады вторжения. С одной стороны, это было хорошо, вот только все артиллерийские равелины и авианосцы остались в тылу, но тут уже ничего не поделаешь, враг осторожен, что с его стороны вполне разумно, к глубокому сожалению…

Противник входил в зону неспешно, причём ни от кого не скрываясь, совершенно не опасаясь неожиданного противодействия, хотя они, конечно, имели на это вполне себе серьёзные основания. Внедрённая пятая колонна постаралась на славу, и вот теперь ему со всем этим предстояло разбираться, а это ой как не просто. Всё стало до такой степени сложно, хоть волком вой, а только делать-то это всё равно придётся, иначе никак…

Адмирал Верещагин, резко обернувшись и вглядевшись в напряжённые лица офицеров штаба, глубоко вздохнул и негромко произнёс:

– Обратный отчёт пошёл, через сто двадцать секунд произойдёт подрыв пятидесяти пяти процентов пространственных минных полей. Приказываю, сразу после активации выдвинуть автоматический флот на передовые позиции для встречи основных сил врага. Мы принимаем бой.

Офицеры штаба, отдав воинское приветствие своему адмиралу, заняли свои боевые посты и деловито взялись за выполнение поставленного приказа. Бобёр, так же как и они, сосредоточенно стал наблюдать, как передовая часть вражеского флота втягивается в расставленную ловушку, и в какой-то момент участок космоса осветила короткая вспышка. Полыхнуло знатно, и если бы не световые фильтры, легко можно было ослепнуть, но результат того стоил, четверть флота вторжения как корова языком слизала, остались лишь несколько десятков сильно повреждённых судов, потерявших ход.

– Немедленно выслать инженерную эскадру для эвакуации подбитых вражеских кораблей, – распорядился адмирал, не отрываясь от изучения поступающих разведывательных данных.

Он был совершенно прав, подумалось полковнику, доставшиеся трофеи следовало обстоятельно изучить и исследовать. Технические секреты иной расы интересовали в первую очередь, да и не только, необходимо было выяснить, откуда они пришли в человеческие миры, и это на самом деле очень важно. Хотя бы для того, чтобы, когда придёт время нанести ответный визит вежливости…

Вторая атакующая волна противника резко замедлила ход, совершенно не ожидая столкнуться с чем-то подобным на давно разведанном пространстве. Они до сих пор не видели на своих радарах флот противодействия, как и не заметили установку крепостных минных полей с автоматическими торпедными платформами, и это являлось серьёзным преимуществом, и всё благодаря технологиям, добытым на неизвестной колонии под названием Надежда.

Продолжая наблюдать за противником, Бобёр про себя ухмыльнулся, представляя себе, какова реакция на мгновенную потерю четверти своего флота, вот только, судя по всему, праздновать труса они совершенно не собирались. Быстро придя в себя, командующий армадой вторжения немедленно выслал корабли разведки, а за ними следом направились спасательные суда под прикрытием небольших групп крейсеров с эсминцами. Двигались они осторожно, прощупывая радарами пространство, опасаясь вновь влететь в ловушку, но высланные вперёд инженерные корабли уже выбросили десантные партии и готовились их эвакуировать в тыл. Вот только при этом противник, наконец, увидел наши корабли и взял курс прямо на инженерную эскадру, но они никак не успевали, да и прикрытие не позволило бы отбыть знатные трофеи.

Противник резко активизировался и выслал на подмогу ещё две сотни боевых вымпелов, подготавливаясь к продолжению наступления, но всё равно он не поспевал. Инженерная эскадра, захватив полтора десятка повреждённых кораблей, среди которых оказались три тяжёлых крейсера, приступила к их немедленной эвакуации. Заметив это, брошенная на спасение группировка ускорила ход, но неожиданно нарвалась на торпедный обстрел и была вынуждена отступить, потеряв при этом более трёх десятков вымпелов.

Армада вторжения вновь перестроилась в атакующий ордер, но вперёд идти не решилась, возникла тактическая пауза. Противник основные силы флота пока не видел и лишь скрипя зубами наблюдал, как из-под их носа уводят подбитые корабли, но так продолжалось совсем недолго. Вперёд выдвинулись огромные артиллерийские равелины и открыли беглый огонь, пытаясь не допустить эвакуации трофеев, но эффективность оказалась нулевой, так как дистанция оказалась слишком велика для их орудий. Именно это позволило вычислить предельную дальность и мощность орудий главного калибра артиллерийских равелинов, а это уже было ой как немало.

Поняв бесперспективность, равелины прекратили огонь, и часть авианосцев выпустили из своих недр несколько тысяч истребителей и пустили их вперёд, с целью нащупать укрытый пеленой невидимости флот. Этот рой разбился на мелкие группы и разлетелся в разные стороны. Такая тактика, несомненно, должна была принести свои результаты, но для этого противнику потребуется ещё не менее часа, так что какое-то время в запасе у флота было…

Переключив трансляцию на район Новой Тортуги, Бобёр стал внимательно изучать то, что там происходило. В отличие от Хипори, ситуация там складывалась совсем не радужная, пиратский флот, несмотря на то что сумел достойно встретить вторжение, терпел поражение. Пираты отчаянно сопротивлялись, нанося существенный урон атакующей армаде, но силы были не равны, и по этой причине их объединённый флот таял буквально на глазах. Ещё часа полтора, и от него вообще ничего не останется, но адмирал Верещагин задействовать второй флот не спешил, мало того, он ещё не давал команду активировать пространственные минные поля и автоматические торпедные платформы. Он выжидал наилучшего момента, да и вообще пираты были лишь расходным материалом, от которого следовало избавиться чужими руками, что сейчас с успехом и происходило. Хотя, конечно, и здесь всё было неоднозначно, кто победит в этой схватке, с уверенностью сказать было невозможно. Всё зависло в тревожном равновесии…

Переключив изображение, транслируемое с Новой Тортуги, обратно на Хипори, Бобёр всмотрелся, как приближаются многочисленные группы истребителей, и увидел тот момент, когда они, наконец, обнаружили флот, укрытый полями отражения, и одновременным залпом выпустили по нему десятки тысяч торпед. Произведя массированный залп, большая часть вражеских истребителей отошли на безопасную дистанцию, а остальные продолжали вертеться на месте, транслируя на флагман изображение нашего флота, приготовившегося к бою. Адмирал Верещагин выдержал паузу, необходимую для замера тактико-технических характеристик выпущенных ракет, и только затем отдал команду произвести встречный залп противоракет. Где-то на полпути большая часть были перехвачены, но треть всё равно смогли прорваться, где они были встречены огнём артиллерийских спарок, и только менее десяти процентов вражеских ракет достигли своих целей.

Выведя на экран список полученных повреждений, Бобёр с облегчением выдохнул, автоматизированный флот не получил сколько-нибудь серьёзных повреждений, все они относились к разряду незначительных, никак не влияющих на боеспособность и легко устраняемых штатными ремонтными роботами, что сейчас они и делали. Убрав показания повреждений, Бобёр вгляделся в действия противника. Армада, наконец обнаружив противостоящий ей флот, активно перестраивалась в иную форму атакующего ордера и в ближайшее время должна была пойти в наступление. Главным своим ударным кулаком делая малую истребительную и штурмовую авиацию, за которыми следом пойдут малые торпедоносцы, а уж потом за ними под прикрытием мощных крейсеров подтянутся артиллерийские равелины. Надо признать, противник действовал быстро и слаженно, выдавая тем самым немалый опыт, и буквально через пять минут авианосцы выпустили тысячи единиц истребителей и штурмовиков, и они, в кратчайшие сроки образовав многочисленные свирепые улья, бросились в атаку…