— Тема, сегодня сказку не смогу почитать. Прости. Обещаю, что завтра будет три! Нет, я не бросаю тебя… Тем, всего одна ночь. Хочешь, в выходные сходим в парк? Да, будешь кататься, сколько захочешь. Спокойной ночи.

Медленно опустила телефон на колени. На меня не смотрела, но спросила глухо:

— Вы… отпустите меня? Надеюсь, что так. Я никогда не обманывала сына до этого.

Я не ответил.

Развернул корпус к рулю, вжал педаль газа и направил машину в темноту. Захочу — отпущу, захочу — буду мучить. Что угодно, лишь бы унять бурю в душе. Только, какого хрена ее тон в разговоре с ребенком едва меня не разжалобил? Не ее же сын. Чужих детей так не любят… Сука, врет и не краснеет. Испугалась и пытается выкрутиться, меня обмануть. Да… Врать Береговые умеют прекрасно. Станиславский бы поверил, но не я.

Девчонка после этого вела себя тихо, я и не собирался с ней общаться, даже не смотрел на нее, только прислушивался к дыханию, чтобы фортель не выкинула. В тюрьме боковое зрение и слух — лучшие помощники. Стоит пропустить удар или нападение — ты труп. И я не пропускал, пока не пришла… тварь, способная выбить правду даже из камня. Живой человек для нее — пустой сосуд, и я тогда сломался.

Мы с Варварой ехали несколько часов по трассе, пока не завернули к освещенной уличным фонарем грунтовой дороге и не попали в густой и темный лес.

Я свернул у нужного дерева, проехал еще полминуты и заглушил мотор.

— Выходи, — приказал, не глядя на девчонку. Вывалился наружу, в черноту, окутанную осенним холодом. Запах чистого кожаного салона, легких духов и женского тела бесил, но на улице стало легче.

Я ждал, уперевшись плечом в бок крутой машины. Откуда у этой бледной и бедной крали столько бабла? Неужто братец постарался?

— Ты там уснула? — заглянул в салон и не нашел никого. Дверь была распахнута, а моей пленницы и след простыл.

=Варвара=

Меня трясло всю дорогу. Так, что боялась откусить себе язык. Дышала медленно и глубоко, но успокоения это не приносило. Какое, мать его, спокойствие?! Когда за рулем моей машины сидит отморозок? Как посмотрит, так душа в пятки...

И взгляд у него жуткий: темный, раздевающий, предвкушающий жуткое наслаждение. Взгляд, от которого леденеет затылок, и сердце заходится в бешеном ритме. Я четко осознавала, что меня завезут в какую-нибудь глушь, изнасилуют и, возможно, убьют.

То, что мужчина намекнул, что отпустит, было явной ложью. Подонок чувствовал себя неуязвимым, — он даже телефон мне вернул! Предупредил, что будет, если воспользуюсь. Я не стала выступать, забрала и притаилась.

На ублюдка не подействовали ни мои мольбы, ни разговор о ребенке. Ему плевать на меня и мою семью. Все, что похитителя интересует — он сам. И от этого мороз шел по коже. Если я не сумею сбежать, не доживу до утра. Если не убьет сам — я погибну под огромным телом этой мрази. Не переживу насилия. Издевательств...

Я старалась не крутить головой, лишний раз не шевелиться и не привлекать внимания, но осторожно подмечать все повороты, какие-то знаки, которые могли бы мне помочь выбраться из этой чертовой глуши.

И, как только представилась возможность, я выскочила из машины пулей и бросилась вперед, не разбирая дороги. Так быстро я не бегала никогда в жизни. Неслась так, что в ушах свистел ветер, а кусты по бокам казались смазанными от скорости. Слышала лишь свое дыхание и умирала от страха в ожидании, что похититель догонит меня, собьет с ног, придушит в ярости...

Но ничего не происходило, и я старалась прибавить скорости, потому что тело уже ныло от непосильной нагрузки. Все, что у меня было — эффект неожиданности. Я могу попробовать оторваться как можно дальше, а потом затаиться.

Единственный выход. Призрачный шанс.

Наверняка, насильник знает этот лес, как свои пять пальцев, иначе не привез бы сюда. Возможно, под корнями этих деревьев прикопаны его предыдущие жертвы, которые обещали детям и мужьям вернуться поутру...

Запнувшись о невидимый корень, я упала и по инерции прокатилась по земле. Ветки хлестнули по щекам, в боку закололо, в колене что-то щелкнуло. Застонав, я прижала ладонь ко рту и, собравшись с силами, быстро отползла в темень густых кустов. Прислушивалась несколько минут, но не уловила ни шороха, ни хруста, ни шага...

Может, он побежал в другую сторону? Тогда надо двигаться дальше! Использовать шанс на спасение... Но, стоило приподняться, я едва не вскрикнула от пронзившей ногу боли. Кажется вывих... Надеюсь, что вывих. Если я сломала ногу, мне конец.

Впрочем, кого я обманываю? Мне уже конец! Если буду ползти, оставлю следы, и громадный отморозок найдет меня. А если не буду двигаться, тоже обнаружит. Рано или поздно.

Я оперлась спиной на ствол дерева и закрыла глаза.

Что же делать?

Телефон!

Отчаянно надеясь, что не потеряла сотовый во время сумасшедшей гонки, пошарила по карманам. Нащупав, облегченно выдохнула и, вытащив смартфон, дрожащими пальцами включила его. Зарядка есть!

А вот сети нет...

Волна кипятка затопила грудь, но я тряхнула волосами и упрямо провела по экрану пальцем. Включив навигатор, умоляюще смотрела на расчерченную квадратиками пустоту. Напоминающая миллиметровку, карта ничего мне не подсказала. Увы, я могла лишь предположить, где нахожусь.

Отправленное смс мужу повисло. Как и подруге. Не сдаваясь, я написала еще и в МЧС, моля о помощи и спасении, но и это сообщение не ушло. В какую же глушь меня привез тот жуткий тип со шрамами в пол-лица?

Я не имею права сдаваться! Голос Темы до сих пор звучал у меня в ушах. И раздражение мужа било по нервам, пыльной обидой оседало на сердце. Я нуждаюсь в помощи... И я ее получу!

Запрокинув голову, посмотрела вверх, на вершину дерева, под которым сидела. Веток было много, за нижнюю я могу подтянуться и попробовать залезть. Конечно, это опасно, но какой у меня еще выбор? Единственная возможность — дать знать о своем местоположении, вызвать помощь, спасателей, полицию.

Внизу связи нет, но наверху, возможно, сообщения уйдут. И я смогу определить свое местоположение...

Решившись, я с трудом поднялась. Ногу прострелило болью, от которой по щекам поползли слезы. Кусая губы, чтобы не стонать, я попыталась подпрыгнуть на одной ноге и ухватиться за ветку. Колено повело, и я рухнула на землю... В нос ударил запах прелых листьев и сырости. Вцепившись пальцами в мягкую грязь, я уткнулась лицом и едва сдержала крик.

От невыносимой боли к горлу подкатилась тошнота. Я старалась не думать о возможном переломе, но разве может быть так плохо при простом ушибе? Надо было собраться с силами и попробовать вновь.

Но, стоило попытаться, как перед глазами потемнело. Я устало села, понимая, что это выше моих сил. Теперь даже ступить на ногу было невозможно. А я боялась закричать и привлечь внимание преступника.