– Ладно, я пошутил, – ухмыльнулся Виталий, поставив едва живого суйтца на пол. Тот сразу же упал и заскулил после пережитого волнения. – Я ещё не настолько голоден. Но предупреждение вы получили. Итак, вопрос был: где сейчас находится этот корабль?

– Тут нет экран. Ити низ.

– Хорошо, – кивнул Виталий. – Но сперва ты покажешь, где хранится оружие.

– Нет! Я треньк, не сказать.

– Хм… Лиросо, я тебя убивать пока не буду, – рассудительно произнёс Чур. – Ты ещё нужен мне. Но с другой стороны, я вот думаю: обязательно ли переводчику иметь две ноги? Достаточно одного рта, чтобы говорить. А значит, конечности лишние. И вот я решаю: что мне откусить в первую очередь? Даю тебе право выбора. Скажи, с какой частью своего тела ты готов распрощаться?

Похоже, Лиросо потерял дар речи. Больше Виталий не услышал от него ни единой реплики.

– Вот таким ты мне больше нравишься, – усмехнулся Чур. – Терпеть не могу, когда детишки строят из себя умников. Полагаю, мы начинаем находить общий язык и понимать друг друга. Итак, где на корабле хранится оружие?

– Там, – указал переводчик в сторону соседнего отсека.

– Отлично. Веди меня.

Лиросо безропотно поплёлся к двери. Главный суйтц вскочил и бросился наперерез, пытаясь остановить коллегу. Видимо, догадался, куда направлялся человек.

– Олисоно! – гаркнул Виталий.

Коротышка замер. Всё же не получалось у них игнорировать огромного чужака.

– Ты можешь прокладывать курс звездолёта?

– Делать навигатор, – тут же сказал высоколобый.

– А чем занимается твой начальник?

– Здесь учёный работать.

– Ясно. Изучайте меня, но не мешайте. Так и переведи. Если будут вопросы, постараюсь ответить. Только правильно формулируйте. А то обижусь и съем кого-нибудь.

Едва человек с энергомётами на пальцах обеих рук оказался на нижней палубе, четверо бывших там фиолетовоголовых астронавтов сразу же дружно загалдели.

– Они спрашивать, что надо, – сказал переводчик. – Говорить, пики низя тут.

Виталий обвёл взглядом суйтцев. Пилоты были сдержаннее, чем учёная братия, и не бросались сражаться с гигантом. К тому же вооружённым. Затем Чур изучил небольшое помещение, сплошь увешанное экранами. Между ними светилось множество датчиков и тумблеров, подписанных карикатурными символами. Всё такое миниатюрное, предназначенное для маленьких пальцев коротышек. Человек тут работать не сможет.

Во время перелёта к суйтцам Чур не поленился нанести визит в штурманскую и выспросил у спецов координаты базирования форпоста Космической Федерации. Для людей расстояние от ближайшей освоенной планеты на световой год в сектор ρ Персея дальний рубеж. Чур и сам не знал тогда, зачем ему эти сведения. Но теперь был доволен собственным любопытством. Осталось уговорить коротышек проложить маршрут, ведь в чужой технике он совсем не разбирался.

– Кто навигатор? – грозно спросил Виталий.

– Он, – указал Лиросо на сидевшего у левой стены «баклажана».

Сперва Чур не улавливал разницы между суйтцами. В своих чёрных комбинезонах все они выглядели одинаково. Но по мере общения с ними он постепенно стал находить отличия. Так, у навигатора разрез глаз оказался более узким, ближе к китайскому, а само лицо – выпуклым.

– Лиросо, ты должен переводить дословно, – велел Чур. – Предупреждаю: начнёшь хитрить и искажать смысл – пострадаешь. У нас есть поговорка: сколько верёвочке ни виться, всё равно будет конец. Суть в том, что правда обязательно выплывет. Мы понимаем друг друга?

– Я думать.

– Вот и хорошо. Спроси у навигатора, известно ли ему, где суйтцы подбили космолёт людей.

– Он не знать, – уверенно заявил переводчик.

– Почему ты так решил?

– Ты вчера лететь сюда на корабль.

– Кто меня доставил?

– Аиси. Военный.

– Всё равно спроси навигатора.

Виталий наблюдал за диалогом суйтцев. Коротышки о чём-то спорили, и кукольный писк резал ухо высокими частотами.

– Лиросо, переводи. – Чур устал ждать.

– Капитан говорить, мы не лететь. Далеко.

– А навигатор знает координаты?

– Да.

– Великолепно. Пусть рассчитывает маршрут. Когда закончит, сразу же отправляемся.

– Ты не понимать! – взвился переводчик. – Корабль мал и летать тока в система.

– Лиросо, почему ты врёшь? – В голосе Виталия послышались угрожающие нотки, и высоколобый коротышка сжался. – Не надо считать меня тупым пики. Я разбираюсь в космической технике. Корабль такого класса может преодолевать межзвёздные расстояния. И мне известно, что вы недавно вернулись из дальнего космоса.

– Мы не лететь! – твёрдо заявил Лиросо. – Ты не понимать! Мы низя уйти с орбита. Капитан говорить, ты сдаться. И всё карошо.

– Кто капитан?

– Америсо, – указал переводчик на стоявшего у правой стены космонавта. Тот отличался от сородичей самым большим ростом и приплюснутой макушкой.

Виталий шагнул к «баклажану», достигавшему ему до бедра. Взяв за отворот кителя, Чур поднял капитана к своему лицу. Надменное выражение у суйтца мигом испарилось, и он ухватился маленькими ручками за плечо человека.

– Лиросо, переводи. Я хочу договориться по-хорошему.

«Баклажан» тут же пропищал на своём языке.

– Если доставите меня домой, будете жить, – добавил Чур. – Если нет, я всех съем.

– Ты врать! – заявил переводчик. – Мы иметь другой… структур. Наш воздух ты вред. Наш еда ты вред.

– Ты прав, – ухмыльнулся Виталий. – Но понимаешь, голодному человеку без разницы. Скажи, ты уже выбрал, с какой частью тела расстанешься первой? Мне надоедает твоя болтовня и всё больше хочется кушать.

– Я… – высоколобый тяжело вздохнул и отвернулся.

– Продолжаем беседу. Итак, капитан, вы доставите меня в нужный сектор космоса?

Виталий смотрел прямо в глаза коротышке. Тот почувствовал себя неловко и опустил голову.

Лиросо перевёл вопрос и вскоре дал ответ:

– Корабль лететь.

– Отлично. Я никого не обидел? – поинтересовался Виталий, поставив Америсо на пол.

– Нет, – за всех сказал высоколобый.

– Хорошо. Чем скорее доберёмся к моей планете, тем вы быстрее вернётесь домой. Люди не издеваются над пленными, как вы, и не заставляют батрачить на себя. И ещё, Лиросо, скажи капитану: я буду у энергоустановки. Если почувствую угрозу, то взорву корабль. Мне терять нечего.

Пока Лиросо переводил, Виталий изучал коротышек. Суйтцы внимали, опустив глаза. Но по реакции существ иной расы Чур не мог определить их отношение к услышанному. Возможно, язык их тел говорил о полном отрицании и несогласии с волей человека. Но по крайней мере, открыто «баклажаны» не роптали.