каморки. Пять дней я пыталась найти душевное равновесие, но вместо этого скатывалась в какую-то бездну из чувств, обиды, горечи и… боли. Я оказалась не нужна Раймонду.

Но необходимо было как-то взять себя в руки.

— Госпожа, — меня нагнала достопочтенная дама в черном. Тоже не незнакомая. Ее позиция и должность в особняке оставалась для меня загадкой.

— Да?

— Это приглашение на сегодняшний вечер.

— Не думаю, что я приду.

— Это не обсуждается. Платье уже ожидает вас в ваших покоях.

Я лишь мрачно фыркнула от приказного и надменного тона. Да и назвать со столь важным видом мою коморку покоями — это надо еще уметь. Перекусив и сходив душ, я все же решилась открыть платяной мешок, в котором должно было быть мое платье. Разумеется, никто ко мне не придет, чтобы помочь приготовиться, но и пропускать это событие я была не намерена. Мазохистка? Наверное. Но и не увидеть предателя в последний раз я тоже не могла. Любовь — она такая глупая… А еще зла…

Платье было обычным, скромным, белым. Даже странно, что оно добралось до меня целым. От Люсии можно было ожидать всего чего угодно.

Белое платье, приталенное до бедер, а потом расклешенное пышным шелковым хвостом красиво на мне смотрелось. Удивительно для чего Люсия так расстаралась. Решила показать, что принимает желание Раймонда оставить меня в этом доме? Горько усмехнулась на собственные мысли.

К положенному часу я все-таки нашла в себе силы и закрыла все свои эмоции, не знаю, что этому послужило… медитация или мое внушение, но выходила я из комнаты собранная. Шлейф платья мягким облаком лежал на полу, но не мешал идти. Никто не встречал меня, а потому подошла к просторной гостиной я в одиночестве.

В коридоре никого не было, все были в зале…

Раймонд в белом парадном костюме с золотой отделкой, который ему невероятно шел, стоял вполоборота и держал за руку свою… невесту, облаченную в нежно-розовое икрящееся платье, подходящее ее образу невинного создания. У цветочной арки, что соорудили тут же в зале, освободив просторную комнату от мебели, установив все диваны вдоль стены, ждал Старейшина, что должен был засвидетельствовать помолвку.

Все гости, прибывшие на такое знаменательное событие нарядными статуями, стояли чуть поодаль. Но я не спешила приближаться. Мне, стоящей у распахнутых дверей, было и так все хорошо видно. Как и то, что я, похоже, последняя, практически опоздавшая. Я сделала пару шагов вперед. Гости зашептались, и Старейшина сбился со своей торжественной речью, выражая волю Луны, коим наместником он был. Все обратили внимание на мое появление. Хм, похоже, незаметно не получилось. А впрочем, разве я когда-то была незаметной?

Раймонд повернулся в мою сторону, его холодные голубые глаза, казалось, смотрели прямо в мою израненную душу. Раньше я любила смотреть в эти озера, сейчас же стужа его глаз грозилась заморозить меня насмерть и накрыть толщей снега. Раньше тонкий изгиб его губ вызывал у меня сотни маленьких разрядов молний, пробегающих по телу. Теперь — его недовольно поджатые губы, разъедали мою душу. Раньше мое сердце пело, чувствуя ласки и объятия моего волка — теперь оно еле стучало в груди, грозясь вот-вот остановиться. Раньше я кричала от счастья и взрывалась сверхновой звездой от наслаждения в его руках — теперь падала на дно самой глубокой бездны, без желания спастись и выплыть.

Стук преданного сердца замедлялся, с трудом разгоняя ледяную кровь по венам. Тело потряхивало под немигающим взглядом оборотня. Мне чудилось все дурным сном. Розыгрышем. Чей-то изощренной издевкой. Шепотки усилились. Многие из гостей были вхожи в особняк и так же мило улыбались мне, когда мы принимали их с Раймондом.

Мы смотрели друг на друга. Невидимая нить натянулась между нами. Я хотела только нормального отношения к себе. Зачем я пришла? Увидеть его… Отвечала сама себе. В последний раз хотела запомнить далекого и не моего мужчину, чтобы навсегда отпустить, забыть, чтобы не превратиться в тряпку, бегающую за ним и выпрашивающую ласку.

Легкие начали гореть от нехватки кислорода. Казалось, я не дышала. Но я не шелохнулась, пока тонкая и изящная рука его невесты не дотронулась до щеки Раймонда, не повернула его голову в свою сторону. Только тогда я моргнула и судорожно впустила воздух в легкие. Сглотнув, я посмотрела на волчицу, с легкой руки которой вынырнула из оцепенения от предательства своего мужчины.

Ее янтарные глаза были сужены, а губы капризно поджаты. Она что-то ворковала Раймонду, и тот улыбнулся ей. Пусть не глазами, но губы исказились. А у меня на лице застыла маска безразличия. Узкое лицо Люсии с острым подбородком, и таким же длинным носом, горящие глаза и ярко-алые губы — вся она была похожа на подобравшуюся, хоть и милую, кобру. Ей стоило быть в красном. Нежно-розовый не ее цвет.

Старейшина продолжал восхвалять союз, освещенный Луной, но я успела поймать светящейся неприкрытой злобой взгляд волчицы, брошенный в мою сторону. Потом же она снова превратилась в кроткую овечку. Да так, что я даже засомневалась и не поверила своим глазам. Вдруг мне все это только почудилось.

Старейшина спросил, согласен ли Раймонд подтвердить выбор Луны…

Напряженная спина оборотня и тишина еще давали мне шанс на то, что это просто кошмарный сон. Но молчание затягивалось…

Не знаю, чего ждала я. Возможно, что Раймонд одумается, но… невеста была не так терпелива. Ей не понравилось мое появление и шепот гостей. А потому она потянула Раймонда за руку, чтобы он посмотрел на нее.

— На все воля Луны, — произнес оборотень. И эту фразу посчитали согласием.

У Люсии даже не стоило спрашивать согласна ли она принять волю Луны, та согласилась слишком поспешно и повисла на локте Раймонда, прижавшись к нему.

— Соединим сие событие поцелуем… — довольно проговорил Старейшина, но осуждающий взгляд, брошенный на меня, не ускользнул от моего внимания. Еще бы… разлучница на помолвке. Вопиющая наглость.

Я так и продолжала стоять напротив цветочной арки с молочно-белыми розами и смотреть на любимого, который уже не был моим… Он сам это выбрал. Образовавшуюся пару волков стали поздравлять. Грянула музыка. Гости расступились, образуя место для первого танца. Музыка лилась плавными переливами, пока пара кружилась по просторному залу.

А потом мелодия стихла и Раймонд взял молодую невесту под руку. Они направились на выход. Но тот зацепился взглядом за меня, также стоящую около огромных дверей. Снова глаза в глаза… и я все-таки не выдерживаю…

Одинокая слеза скатывается из уголка моего глаза.

А потом наполняю грудь воздухом,