Ветер покрутил рукоятку в виде шляпы-цилиндра и, без всякой осторожности, достал скрученную в свиток инструкцию. По намеренной невнимательности Ветер незаметно для себя нажал на маленький рычаг, который был встроен внутри шляпы-цилиндра. Рубин на долю секунды загорелся ярко-красным цветом. Но Ветер был так увлечён, разгадывая смысл букв, что не обратил на это никакого внимания.

«Когда совершенно ничего не понимаешь, становится слишком скучно. Да и потом интерес может и вовсе не возникнуть», — с долей грусти высказался о своей очередной неудаче Ветер.

— Интересно, — подумал он вслух, — эта палка может подарить своему хозяину способность летать, а на данный момент её хозяином являюсь я, хоть и не официально. Летать я умею, но что же тогда произойдёт, если использовать эту функцию? Как там говорится, «минус на минус даёт плюс»? Сейчас проверим.

Ветер с умным видом заглянул в инструкцию и, как всегда, ничего не поняв, решил положиться на проверенную веками интуицию.

— Наверное, вот этот камень, — абсолютно уверенно сказал Ветер и смело нажал на рубин.

Трость загудела, задрожала, но потом так же неожиданно затихла. Ветер всё так же парил в зале ожидания. Ничего не произошло. Только ваза снова была наполнена облачными конфетами.

— Хм, удивительно, а я уж рассчитывал на какое-то изменение гравитации. Видимо, это ещё одна распространённая легенда, — Ветер был заметно разочарован. Немного подождав «чуда», Ветер снова нажал на рубин. Облачные конфеты в парящей вазе исчезли.

— Никаких изменений. Видимо, она работает только если на тебе пальто, галстук и шляпа, но надевать их не собираюсь. Никогда.

И всё же кое-что изменилось. Ветер почувствовал едва уловимый холодок, и как будто что-то тёмное проскользнуло и затерялось в лабиринте города.

— Может быть, это и есть сквозняк? — спросил сам себя Ветер, но тут дверь кабинета открылась, и показалась непокрытая голова Привидения.

— А теперь летим к Свете домой, дописывать сочинение.

— Какое сочинение? Ты хочешь сказать, что это всё ради какого-то сочинения? И вообще, я прождал тебя целую вечность…

— Чем дольше ожидание, тем радостнее становится от того, что в итоге ты приобрёл.

— Вечно ты со своей философией…

— Ничего не трогал без меня? — Привидение протянуло руку к своей трости.

— Ничего, как и обещал, — честно соврал Ветер и снова ощутил внутри себя что-то холодное и тёмное.

Привидение прищурилось, но, ничего подозрительного не обнаружив, сказало:

— Давай, запрыгивай на шляпу, и полетели.

— В этот раз я полечу сам, — немного воровато сказал Ветер.

— Странно, на тебя это не похоже. Обычно ты катаешься «зайцем».

Привидение и Ветер вышли из отдела кадров, хранитель города нажал на алмаз и вылетел из-под Большеохтинского моста. Ветер всё ещё чувствовал себя ужасно — что-то тёмное и непонятное становилось всё больше и больше. Оно не ощущалось где-то внутри. Это новое ощущение лишь проскальзывало, царапало и куда-то снова исчезало. Но Ветер решил не обращать на это внимания и поспешил за своим стремительно улетающим призрачным другом.

Приземлившись на Светин балкон, Ветер, как бы предвещая очевидную просьбу, бесшумно открыл балконную дверь, и Привидение благополучно проникло в комнату, напоследок кивнув ему с искренней благодарностью.

— Я пока покараулю, — вдогонку успел прошептать Ветер.

Умиротворенно вдохнув, Привидение взяло синюю гелевую ручку и продолжило начатое предложение Светиным почерком.

«А ещё Санкт-Петербург славится своими белыми ночами, сказочными разводными мостами и, конечно, своей атмосферой. Петербург известен большим количеством таинственных и мистических мест. Каждый дом, каждая улица и даже каждый фонарь в городе окутан своей собственной историей или легендой и имеет свой неповторимый характер. Санкт-Петербург — это город-сказка, где каждый житель чувствует себя главным героем».

Подумав ещё немного, Привидение дописало: «А ещё у Санкт-Петербурга самая большая, заботливая и честная Душа, я это точно знаю». Привидение хоть и было скромным по своей натуре, но последние события очень сильно ранили его призрачное сердце, а потому оно хотело почувствовать себя значимым. Пусть даже в школьном сочинении.

Мысли о том, в каком унынии находится его любимый город и что Департамент Призрачности снял его с вековой должности не покидали его призрачной головы. Оно с грустью посмотрело на своё творчество и подумало: «Всё-таки атмосфера — это самое главное. Не будет души — не будет и жизни, одна лишь пустота».

Не закрывая тетрадку и оставив всё на своих местах, Привидение открыло балконную дверь и так же быстро, как и зашло, выскользнуло на балкон. Ветер закрыл за Привидением дверь и вопросительно посмотрел на товарища.

— Какой-то ты невесёлый для привидения, которое сделало доброе дело.

— Понимаешь, для того чтобы сделать это хорошее дело и помочь маленькой девочке, мне пришлось пожертвовать своей безупречной репутацией и одурачить отдел кадров, утаив от них, что я не сдал свою трость вместе со своими полномочиями. Я знаю, что сделал нехорошую вещь, но не чувствую никаких угрызений совести. Для спокойствия моей души я должен был помочь Свете.

— Что такое с-о-в-е-с-т-ь? — по буквам произнес Ветер.

— Совесть, мой друг, это твой внутренний голос, твои крылья и твой же неподъёмный якорь. Совесть может подарить тебе ощущение полета, и я сейчас говорю не про твою природную способности летать, а про ощущение душевной своды. Но в тоже время совесть может сковать тебя и тянуть всё ниже и ниже.

— А от совести может чувствоваться что-то холодное, тёмное и царапающее? — ещё более аккуратно спросил Ветер.

— Даже не знаю, никогда подобного не чувствовал. А почему ты спрашиваешь? — с небольшой долей подозрения спросило Привидение.

— Ну чего ты сразу допытываешься, чистого воздуха интерес, не более, — фыркнул Ветер и отвернулся. Он снова почувствовал холод, который всё глубже и глубже царапал и пробирался непонятно куда.

— Давай-ка спускаться, — тихо и немного виновато сказало Привидение, нажимая на нужный драгоценный камень. Ветер решил больше не задавать лишних вопросов о сегодняшнем вечере и о проявлениях совести, а довериться чуткому и доброму сердцу Привидения.

Глава V

Угрызатели совести

Привидение не спало всю оставшуюся ночь. Выходить по вековому маршруту было категорически нельзя: привидение в отставке просто не имеет права на обход своего города по согласованному в Департаменте Призрачности пути. Бесцельно скитаться по ночному городу Привидение не хотело, в отличие от своих же мыслей, у которых, по всей видимости, было самое подходящее настроение бродить в его голове и напоминать про решение Департамента Призрачности, равнодушие людей, «бездушность города», исчезновение веры в чудеса и, конечно же, детское сочинение. Кроме того, поводов волноваться у него стало только больше. Как их ночное