— Вы приехали, — прокомментировал он, обращая внимание на ее причудливый наряд и черные туфли на плоской подошве. Он выпрямился и направился прямо на кухню, ожидая, что Софи пойдет за ним следом.

— Я думала, на кухне будут работать.

— Первый из гостей приедет только завтра. — Матиас не стал поворачиваться к ней лицом. — Я думаю, вам будет полезно изучить кухню.

Они оказались на кухне размером с футбольное поле, оборудованной по самым высоким стандартам. От желания посмотреть все вокруг у Софи чесались пальцы.

— Вот это да! — Она повернулась кругом, широко раскрыв глаза, потом посмотрела на Матиаса и спросила: — Вы покажете мне, где что лежит?

Матиас тупо огляделся, и Софи подняла брови.

— Вы не знаете, что у вас на кухне? — сказала она.

— Я не готовлю еду, поэтому редко бываю на кухне. Я редко провожу много времени в одном месте и, как правило, питаюсь в ресторанах. Я придерживаюсь следующей теории: если кто-то что-то делает лучше тебя, не надо ему мешать.

Софи рассмеялась и удивилась, что ему удалось рассмешить ее. Ее щеки покраснели, она отвернулась от пронзительного взгляда его карих глаз. Ее сердце забилось чаще, она была в замешательстве, потому что снова почувствовала, как ее влечет к Матиасу. А это было совсем неразумно.

Во-первых, он доказал, что обладает всеми характеристиками, которые она презирала в мужчинах. Он был высокомерным, безжалостным и крайне самоуверенным. У него была власть, деньги и взгляды на жизнь, которые, возможно, привлекали к нему других женщин, но отталкивали Софи.

Она знала об этом потому, что Матиас был точной версией мужчин, к которым всегда влекло ее мать как бабочку к открытому огню. Анджела Уоттс обожала богатых красавчиков, которые отвратительно с ней обходились. Худшим из ее парней оказался Джеймс Карни, но даже после расставания с ним она продолжала бесцельно тянуться к самоуверенным и непорядочным мужчинам, которые пользовались ею, а потом бросали.

Софи любила свою мать, но поняла ее ошибки задолго до того, как стала подростком. Она поклялась, что, когда дело дойдет до мужчин, она сделает осознанный выбор. Потому что она не похожа на свою мать.

Придерживаться этого принципа Софи помогало то, что она не обладала яркой и безупречной сексуальной привлекательностью своей матери.

И если Софи допустила ошибку с Аланом, это произошло не потому, что она выбрала кого-то не из своего круга. Просто так получилось.

Но почему ей так трудно оторвать взгляд от Матиаса?

— Почему бы вам не осмотреться? — предложил он, сидя за кухонным столом, с удовольствием наблюдая за Софи и думая, как ему перевести разговор в нужное ему русло.

Она выглядела очень соблазнительно. Даже в одежде, которая больше подходила продавщице дешевого розничного магазина. Он лениво и оценивающе оглядел ее с головы до ног. Его взгляд скользнул по ее лицу и полной груди. Хорошо, что она сняла жакет. Она ходила от одного шкафа к другому, проверяя их содержимое.

— Здесь все новое. — Софи повернулась к нему, стоя на цыпочках. — Как часто используется эта кухня?

— Нечасто, — признался Матиас и поерзал на месте, стараясь избавиться от возбуждения. Он на несколько мгновений отвел взгляд, чтобы успокоиться, а потом снова посмотрел на нее. Ее волосы выглядели необычайно естественно. Прекрасное лицо в форме сердца делало ее похожей на чувственного ангелочка.

— Летом я пытаюсь проводить здесь уик-энды, но такое нечасто возможно. Я редко отдыхаю.

— Вы трудоголик?

Не глядя на него, Софи наклонилась, чтобы оценить наборы кастрюль, сковородок и другой кухонной утвари, которая могла ей понадобиться. Затем она проверила содержимое холодильника.

Размышляя о предстоящей работе, она почти забыла о присутствии Матиаса. Его карие глаза лениво следили за ней, пока она двигалась по кухне.

— Я обнаружил, что работа — это единственное в жизни, что никогда не подведет, — произнес Матиас, к собственному удивлению. — Благодаря чему я, кстати, знаю вашего отца.

Софи медленно повернулась и посмотрела на Матиаса:

— Вы знаете моего отца? Вы в самом деле его знаете?

— Я слышал о нем, — признался Матиас, его взгляд стал нечитаемым. — Я не могу сказать, что я встречался с ним лично. Я собирался сотрудничать с ним. Именно поэтому Арт ехал к его дому, когда вы врезались в мой «мазерати».

Ей стало еще любопытнее.

— У вас была встреча с моим отцом?

— Не у меня, — спокойно ответил Матиас. — У Арта. Он собирался заложить основу для будущих переговоров. — Другими словами, он послал Арта провести предварительную работу и сообщить Карни, что его время подходит к концу.

— Бедняга Арт, — вздохнула Софи, и Матиас нахмурился.

— Почему вы так считаете?

— Я не думаю, что ему удалось поговорить с Джеймсом.

— Джеймс? Вы называете своего отца по имени?

— Он предпочитает, чтобы его называли Джеймсом, а не папой. — Софи покраснела. — По-моему, он считает, что слово «папа» его старит. Кроме того…

— Кроме того, вы его внебрачный ребенок, да? Он вряд ли играл с вами и вашей матерью в счастливую семью при законной жене.

Софи сильнее покраснела. Что ей сказать ему? Матиас ведет себя вежливо. Он не должен знать, какой человек ее отец и какие именно причины побудили ее мать поддерживать с ним контакт.

Но затянувшееся молчание нервировало ее, поэтому она в конце концов неохотно произнесла:

— Нет. Моя мама была его юношеским увлечением, и ему не нравилось вспоминать об этом.

— Ваша мать забеременела от него, а он отказался на ней жениться, — сказал Матиас.

Софи застыла, потому что еще чуть-чуть, и Матиас выстроит у себя в уме целостную картинку.

Разговор, который состоялся у нее с отцом до того, как она врезалась в машину Матиаса, был тревожным. Джеймс рассердился на нее.

— И не стой там, протягивая ко мне руку! И не смотри на меня как чокнутая! — взревел он, шагая по великолепной, но темной гостиной, которая всегда пугала Софи. — Отчасти ты тоже в этом виновата! Ты каждый месяц приносила мне счета на оплату! Теперь ничего не осталось. Ты понимаешь меня? Ничего.

Стоя, ссутулившись, у каминной полки, Софи боялась, что отец набросится на нее с кулаками, поэтому промолчала. Она выслушала его разглагольствования и угрозы, а потом ушла.

Неужели он говорил ей правду? Неужели он разорился? И самое главное, что теперь будет с Эриком?

При мысли о брате у нее сжалось сердце. Несмотря на все недостатки и глупые недоразумения, мать Софи отчаянно защищала своего сына-инвалида. Она с самого начала решила, что если человек, который переспал с ней, а потом бросил, не собирается ей помогать, она будет его шантажировать. Для содержания Эрика в специальном интернате требовались большие деньги.