– Нас ведь уже двенадцать.

В новостях без конца судачили о двенадцати ребятах с Шетира, поступивших в академию, хоть имена их и не разглашались.

– Может, в последний момент взяли кого-то еще? – предположил Арран.

Однако, по мере того как юноша приближался, стало очевидно, что он не шетрианин. В то время как остальные ребята осматривали шаттлпорт либо с нескрываемым интересом, либо с напускным равнодушием, он вел себя спокойно и непринужденно. Все они кутались в одежды из шерсти и меха, на нем же красовался тонкий черный пиджак, который мог быть только из термокожи – материала в сотни раз теплее, чем мех, и в тысячу раз дороже. Арран видел одежду из такой ткани лишь однажды – на владельце местной шахты, когда тот прилетел на Шетир с ежегодным визитом.

Арран непроизвольно напрягся, ожидая столкнуться с высокомерием, которое, как ему казалось, было присуще большинству тридианцев, однако, к его удивлению, юноша тепло улыбнулся, приблизившись к ним. У него была светлая кожа, прямые черные волосы и выразительные зеленые глаза, как отметил Арран, когда юноша подошел и встал рядом с Сулой.

– Вы летите в академию? – спросил он.

– Да, – подтвердила Сула, которая, хоть и казалась более встревоженной, чем прежде, все же улыбнулась юноше.

– Уф, хорошо. Я боялся, что опоздал. Меня зовут Дэш.

– Сула. – Она уже собиралась склонить голову, когда Дэш протянул ей руку. Сула растерянно уставилась на нее, озадаченная его жестом.

По лицу Дэша пробежала тень сомнения, и его дружелюбная улыбка немного померкла. Но тут Арран вспомнил, что обычаи сильно отличались на Три, где людям не приходилось проводить большую часть времени по локоть в ядовитой жиже – побочном продукте фреона и газа, который использовали для его добычи.

– Я Арран, – представился он и пожал руку Дэша.

– Очень приятно, – ответил тот. Юноша снова улыбнулся, глаза его засияли, и Арран почувствовал, как что-то кольнуло у него в груди. Ему не встречались прежде ребята, которые выглядели и улыбались, как Дэш.

– Откуда ты? – поинтересовалась Сула. Она старательно делала вид, что интересуется просто из вежливости, но в голосе ее звучала нескрываемая подозрительность.

– Из Эволина на Три, – жизнерадостно сообщил Дэш. – Я проходил на Шетире летную подготовку. На шетрианских пустошах есть летная школа, – он окинул взглядом всех собравшихся и, не дождавшись ответа, продолжил: – Тут не так загружено воздушное пространство.

Несколько ребят нервно переглянулись, а юноша с передатчиком, получив подтверждение своей правоты, довольно ухмыльнулся.

– Решил заработать себе преимущество? – спросила Сула.

Дэш робко улыбнулся, и на его щеках появились ямочки, при виде которых у Аррана перехватило дыхание.

– Не думаю, что у меня есть какое-то преимущество. Я провел там три недели, и, как ни старался научиться приземляться, мой инструктор каждый раз отбирал у меня управление. В жизни таких выражений не слышал!

Сула бросила на Аррана возмущенный взгляд, ища его поддержки, но он сделал вид, что ничего не заметил.

– Доброе утро, кадеты! – пробасил чей-то голос. Широкими шагами к ним приблизился седовласый худощавый мужчина, одетый в форму Флота Кватра, – тот самый офицер, с которым разговаривал Дэш. – Меня зовут сержант Понд, я преподаватель академии. Мне выпала честь сопровождать вас во время перелета на шаттле.

Арран выпрямился и вытянул руки по швам, краем глаза заметив, что многие кадеты последовали его примеру. Вот и все. С этого момента каждое их слово и действие будет подвергаться тщательной оценке. Через два года, когда они закончат обучение, лишь часть кадетов примут во Флот Кватра в качестве офицеров. По окончании первого года обучения всех, кто показал посредственные результаты в учебе и во время турнира, переведут на менее престижную программу обучения. Однако на кону не только будущее Аррана – будучи первыми кадетами с Шетира, именно они должны доказать, что заслуживают место как в академии, так и среди высших чинов Флота Кватра.

Сержант Понд повозился с приспособлением на своем запястье, и в воздухе повисла полупрозрачная голограмма с текстом оранжевого цвета. То был список их имен и фотографий.

– Так-так, ну-с, посмотрим, кто у нас тут… – начал Понд, проматывая список движением пальца, – кадет Трембо.

Сула сделала шаг вперед:

– Здесь.

Понд внимательно изучил ее лицо, сверив его с фотографией, затем отметил ее имя, и оно окрасилось в голубой цвет.

– Кадет Фэнг.

Невысокий широкоплечий парень поднял мускулистую руку:

– Здесь.

И снова Понд пристально вгляделся сначала в лицо кадета, а затем на голографическое изображение, удостоверяя его личность.

– Кадет Корбет.

Арран прочистил горло.

– Здесь, – сообщил он непривычно высоким голосом.

Понд даже не взглянул на голограмму, но с интересом рассматривал Аррана. Тот смущенно переминался с ноги на ногу, чувствуя, как от волнения у него скрутило живот. Неужели произошло недоразумение? Быть может, приглашение ему прислали по ошибке?

Понд продолжал оценивающе смотреть на него.

– Интересно… так вот он, тот самый парень с Шетира, который получил самый высокий балл на вступительном экзамене. Буду наблюдать за тобой, Корбет.

На лице Понда появилась улыбка, и волнение потихоньку улеглось, сменившись чувством, к которому он совсем не привык. Гордость. Но тут он вспыхнул, заметив, что остальные кадеты тоже уставились на него. Ему не хотелось, чтобы они считали его задавакой. Чтобы стать кадетом, одних только хороших отметок на экзамене недостаточно.

Понд прошелся по остальному списку, пропустив Дэша, который, видимо, прошел проверку ранее.

– Ну что же, кадеты, время отправляться. Следуйте за мной, – велел Понд.

Кадеты закинули на спины мешки со своими пожитками и вслед за Пондом направились через холл к двери, по бокам которой стояли две женщины в форме. Они отдали честь сержанту и посторонились, когда дверь с шипением отворилась.

– Сколько же ты набрал? – поинтересовалась Сула, поравнявшись с ним.

Арран огляделся и негромко сказал:

– Двести двадцать три.

Шепот кругом прекратился, и в воздухе повисла тишина.

– Двести двадцать три, – повторила она, помолчав. – Вот это да.

Спустя несколько минут Арран поместил свои вещи в отсек, располагавшийся под сиденьем, и изо всех сил старался без лишней возни закрепить ремни безопасности. Кабина шаттла была круглой, и кресла – их было около двадцати – располагались по периметру. Арран сел на первое попавшееся, спасаясь от шепота кадетов у себя за спиной.

Ремень не поддавался, и Арран едва подавил стон. Он пробовал снова и снова – без особого успеха, – размышляя, кто же первым заметит, что парень, набравший двести двадцать три балла на экзамене, не может справиться с ремнем безопасности.