беспокоился. Сейчас совсем не обязательно ходить по вечеринкам в поисках утех — есть же Интернет.

Единственной серьёзной проблемой из-за полноты был пот, тем более здесь, в Калифорнии, где приходилось «попотеть», чтобы не вспотеть. Поэтому он предпочитал держаться в кондиционируемых помещениях, таких как, например, это — его рабочее место, в ультрасовременном здании из стекла и бетона посреди Кремниевой долины, в самом сердце Интернета.

Норман гордился тем, что работал в одной из самых крупных компаний сферы информационного поиска. Целых два года. А это означало, что его опционы на покупку акций славно подросли в цене. На нём лежала ответственность за один из самых мощных вычислительных центров мира, и зарплата была соответствующей. Несмотря на это, работу свою он не очень любил. Она казалось ему простой и скучной. Ах, если бы можно было установить на один из охраняемых им суперкомпьютеров клиент «Этернии»! Разумеется, это было строго-настрого запрещено.

Его задачей было следить за производительностью серверной фермы, составлявшей сердце поисковой машины. Не самая захватывающая работа, однако в ней были свои плюсы. Никакого стресса. Норман ненавидел стресс. От стресса он потел.

Поисковый запрос из Интернета обычно обрабатывался за десятую долю секунды, несмотря на то, что в сети из тысяч ЭВМ хранилась информация более чем пяти миллиардов веб-страниц. Во время чрезмерного наплыва пользователей или в случае серьёзного сбоя время ожидания отклика увеличивалось до нескольких секунд, что сильно подрывало лояльность пользователей.

Норман следил, чтобы этого не происходило, — наблюдал за работой системы, собирал статистику, измерял ширину канала и заказывал новое аппаратное оборудование, когда производительности имеющегося становилось недостаточно.

Обычно нагрузка держалась на отметке значительно меньшей критического порога, но наплыв пользователей мог произойти в любой момент, когда где-то в мире случалась серьёзная катастрофа и по всей планете люди начинали искать информацию о произошедшем. Сейчас фирме с неполными тремя тысячами запросов в секунду максимальная нагрузка не угрожала.

Норман в очередной раз взглянул в журнал данных, в котором мерцала статистика за последние десять секунд.

Он остолбенел. Что-то тут не так. Среднее время обработки и производительность росли, а количество запросов практически не менялось. Так не бывает.

Что происходит? Вирус? Исключено. Только не с теми мерами предосторожности, которые компания ввела после того, как однажды из строя вышел целый кластер. Это случилось больше двух лет назад, ещё до его прихода, но те, кто пережил тот обвал, помнят о нём до сих пор.

Неполадки с оборудованием — единственное объяснение. Вероятно, вырубилась консоль. Но тогда производительность резко увеличилась бы и застыла. С нарастающим ужасом он следил за тем, как производительность ползёт к десятипроцентной отметке, которой она обычно достигает лишь ранним утром, когда в Европе ещё работают, а западное побережье США уже просыпается. Он чувствовал первые капли пота, которые собирались у него на лбу и в подмышках.

На отметке в одиннадцать процентов Норман схватил трубку телефона и набрал Джо из службы поддержки аппаратного обеспечения. Где-то один за другим из строя выходили серверы. Он с ужасом подумал об эффекте домино.

— Джо Грунер.

— Привет, Джо, это Норман. У меня тут производительность ползёт вверх при постоянных запросах. У вас где-то масштабная авария с железом.

— Никак нет, Хьюстон, — ответил Джо плохо похожим на Тома Хэнкса голосом. — Все системы на ходу.

— Ты уверен?

— Слушай сюда, рядовой Норман, займись-ка своей работой и не отвлекай меня от моей, о’кей?

— Ладно. Просто у меня тут. — он снова посмотрел на статистику и заморгал.

— Забыли, Джо. Моя ошибка. Всё в порядке теперь.

— Норм?

— Что?

— Завязывай с дурью, ну, ты понимаешь.

— Дебил.

Норман положил трубку. Что же всё-таки произошло? Неужели в инструменте измерения статистики, которым замерялась производительность, сидел баг? Маловероятно, ведь он работал с этим инструментом больше года, и тот всегда функционировал исправно. Если дело было не в железе, то на серверах шёл неизвестный процесс, требовавший высокой вычислительной мощности. Очень высокой. Но что именно? Скорее всего, не вирус, поскольку вирус атакует не процессы, а каналы. Он перепроверил данные, отправленные системой за несколько последних минут. Ничего подозрительного не нашлось. Точно — не вирус.

Но тогда что? Неужели кто-то нарушил запрет и установил софт на серверы? Может быть, компьютерную игру? У него захватило дух от представления о том, как невероятная вычислительная мощь ультрапоисковика хлынула на создание виртуального мира. Возник бы новый реализм. Но что за пустая фантазия? 3D-симулятора, способного работать в реальном времени на мощности этого кластера, попросту не существовало.

Норман понимал, что должен сообщить о происшествии. В конце концов, его работа заключалась в наблюдении за системой и объявлении тревоги в случае её подозрительного поведения. Однако что конкретно он мог сообщить? Кратковременное увеличение нагрузки, намного ниже уровня критического порога? Совсем не повод для беспокойства. Если бы он забил тревогу из-за этого пустяка, то его, вероятно, подняли бы на смех. Кроме этого, он поставил в известность Джо, а тот лишь посмеялся над ним. Если его в чём-то обвинят, то он смело переложит ответственность на службу поддержки аппаратного обеспечения.

Успокоившись, Норман стал смотреть в окно, пытаясь заглушить тоску, тлевшую в глубине его души, словно последняя головешка в потухшем камине. Тоску по дрожащей под его ногами доске и холодному ветру, развевающему его волосы, и пьянящему чувству скольжения по отвесной стене трёхметровой волны.

Глава 6

г. Гамбург, р-н Поппенбюттель,

четверг, 6:58

Юлия смотрела на него своими синими глазами. Она не улыбалась, рот был чуть приоткрыт, губы влажно блестели. Её руки медленно прошлись по новому темно-красному платью, очертив фигуру, исполненную женственности в нужных местах. Юлия дёрнула плечом, скинула платье, словно полотенце, и осталась обнажённой.

Медленной грациозной походкой она подошла к кровати. Наклонилась над ним. Цвет её глаз изменился. В них появился светло-серый металлический отблеск. Рот скривился в насмешливой улыбке.

— Здравствуй, Марк. Как дела?

Она неестественно чётко произносила слова, а паузы между ними были слишком длинными. Этот голос принадлежал компьютеру.

— ДИНА! — выдохнул Марк.

Удивительное смешение чувств из желания и страха овладело им.

Она наклонилась ещё ниже, и её большие упругие груди почти коснулись его. Она нежно погладила его по голове, но рука была холодной, металлической. Рука скользнула по телу Марка, спустилась до колена и начала подниматься вверх по внутренней стороне бедра… Пронзительно завыла сирена. Дверь слетела с петель. Джон Граймс ворвался в спальню с огромным