Из небольшой угловатой башни на корме крейсера показался сам глава Зеленого Круга. Капюшон его был откинут, и лишенное всяческих индивидуальных черт лицо оглядывало силы корпуса вторжения и гарнизона Мертвой Балки. Командор, при виде адепта Зла, вскинул руки с мечом вверх, и вместе с ним сотни глоток трижды сотрясли воздух громовым приветствием. Отдельные слова в этом слитном реве растворились, ибо людей на берегу и на кораблях оказалось значительно меньше, чем лемутов, умевших лишь весьма отдаленно воспроизводить звуки старинного девиза, принятого в Зеленом Кругу. Слова приветствия были позаимствованы отцами-основателями Темного Братства из латинского клича Иностранного Легиона: «Legia patria nostra», правда первое слово оказалось замененным на «круг», и сама фраза произносилась задом наперед. Изначально же она означала: «легион — наша родина».

С'лорн поднял похожую на птичью кисть и лениво ответил на клич своей армии. Жест получился такой, словно колдун отгоняет назойливых мошек. Командор со стуком вонзил свой тяжелый меч в доски причала и, четко печатая шаг, направился к беззвучно пришвартовавшемуся крейсеру.

— Мастер, твои солдаты и командор корпуса приветствуют тебя в покоренной Флориде! Да придет Великая Пустота!

— Она, конечно, придет, можете не сомневаться, однако не надо преувеличений, — голос С'лорна оказался вполне под стать его внешности: лишенный малейших оттенков суетных человеческих эмоций и страстей, как отметил Артив, впервые видевший грозного колдуна воочию. — Вы, угробив невероятное число наших рабов и кораблей, захватили нашу же в прошлом крепость. Куда уж тут до покоренной Флориды! Зеленый Круг контролирует лишь реки, ведущие к полуострову с севера, да узкую лесистую полосу северной Флориды, населенную колонистами.

— Да, мастер. Но через несколько дней мой корпус выйдет к побережью Лантика по Змеиной Реке и водрузит знамя Круга над мятежной Бухтой Спрутов. После чего я и новый комендант Мертвой Балки планируем провести экзекуции среди флоридян, принявших участие в восстании, и приступить к освоению топей Внутренней Флориды.

Мастер С'лорн вновь сделал жест, будто разгоняет насекомых, спустился по стальному мостику и двинулся рядом с командором по причалу. Артив, скосив глаза, с удивлением отметил, что обладающий тощей и невзрачной фигурой колдун довольно высок, почти такого же роста, что и сам дворянин. Грубые сапоги с загнутыми кверху носками, наверняка подкованные, не издавали о доски ни малейшего шума, создавая впечатление, что мастер Нечистого идет, не касаясь ногами причала. Сам командор топал, словно степной бык, и колдун, поморщившись, сказал:

— Нельзя ли не устраивать такого шума, любезный? Вы не на плацу в столице Д'Алви.

Артив принялся обкусывать длинный ус и теребить перевязь. Его телохранители отпрянули в стороны, когда мастер поравнялся с ними. Глиты обладали повышенной ментальной чувствительностью, и шарахнулись от сгустков концентрированной злобы, которую излучало тело С'лорна. Юлл замер, закатив глаза и стараясь не дышать. Его борода была устремлена в небо, и стал хорошо виден резаный шрам на его горле. Дрессировщик, имевший дело с верховным адептом, выглядел не таким напряженным, однако и он держал руки по швам и старался не встречаться глазами с главой Круга.

— Мастер, — Артив указал рукой на двоих замерших людей. — Комендант крепости Шагр и капитан баркаса «Хмельная Русалка» капитан Юлл!

— Да придет Великая Пустота! — хором откликнулись представленные командиры.

— Всенепременнейше придет, — отмахнулся от них мастер, оглядывающий ряды гарнизона. В это время один из пиратов не удержался и оглушительно чихнул. У него выпала из рук сабля и звякнула о камни. На левом фланге кто-то гоготнул. Мастер С'лорн повернулся и посмотрел на задрожавшего, словно лист на ветру, капитана:

— Это ваши люди, любезнейший?

— Да, мастер. Я обязательно примерно накажу виновных…

— Зачем же утруждать себя, — С'лорн сплел перед собой руки в замысловатую фигуру, и вдруг люди с удивлением и ужасом увидели, что тело адепта Зла начинает мелко вибрировать. Воздух вокруг начал плавиться, словно над раскаленным песком пустыни в полуденный зной, грязная зелень балахона выцвела, словно крылья моли.

Артив, Шагр и Юлл сделали несколько мелких шагов, пятясь от трясущегося колдуна.

Вдруг колебания тела мастера прекратились, и руки его бессильно свалились по бокам, утонув в складках мешковатой одежды. От центра груди чернокнижника отделился шар цвета хаки, и поплыл в сторону пиратского строя. Вокруг сгустка темной энергии воздух плавился и дрожал точно так же, как мгновения назад вокруг С'лорна.

Медленно долетев до людей, лица которых побелели от ужаса, шар совершил резкий рывок и ударил в грудь засмеявшегося пирата. Тот, ожидая боли, задержал дыхание и покрылся красными пятнами. На щеках морского разбойника выступили блестящие капли то ли слез, то ли холодного пота. Однако он тут же распахнул глаза и посмотрел вниз. Шар провалился внутрь его грудной клетки, исчезнув из вида и не оставив никакого входного отверстия ни в одежде, ни в теле. Пират несмело улыбнулся и вдруг слабо икнул. Ряды зашевелились, но никто больше не засмеялся, понимая, что это далеко не конец.

Действительно, вскоре пират с остановившимися глазами вышел из строя, и держа спину неестественно прямо, словно боялся что-то расплескать, двинулся вдоль строя. Заглядывающие ему в лицо пираты начинали отводить взоры и шептать губами заклятия, по морским поверьям, отводящие беду. Поравнявшись с чихнувшим, пират медленно взял его за камзол и рывком выдернул из рядов товарищей. Тот попытался что-то сказать, повернул лицо к Юллу и С'лорну, но его приятель-весельчак уже достал нож и одним точным движением вскрыл горло. Раздался хрип, и умирающий человек повалился на залитый кровью плац. Глава Зеленого Круга медленно повернулся к бледному Юллу:

— Вы что-нибудь имеете против, капитан?

— Н-нет… — После некоторых усилий пирату удалось совладать с предательской дрожью в горле, и он добавил твердым голосом:

— Это был мой кок, мастер. Он уже выполнил свою последнюю боевую задачу — в подземном зале накрыт великолепный пиршественный стол.

— Отлично, любезнейший. Я надолго не задержусь в Мертвой Балке, так что потрудитесь навести дисциплину среди своих вояк. Не могу же я всякий раз прибегать для этого к Искусству.

Они двинулись дальше, не обращая внимания на замершего с ножом в руках весельчака. Тот проводил ничего не видящими глазами четверых начальников, а потом на виду всей армии пошел по причалу к реке. Здесь он остановился, выбросил кинжал в воду, и принялся дико хохотать, схватившись за голову. Живот его сотрясали конвульсии, лицо исказилось, из глаз буквально брызгали слезы. Он некоторое время раскачивался на краю причальных досок, а потом бросился в воду и исчез.

С'лорн, который уже забыл о происшествии, оглядел галеры, на которых в безмолвии замерли матросы, удовлетворенно кивнул головой и сказал: