Баал-Секундус сдвинулся в небе, закрыв край солнца и на время погрузив пустынный мир в сумрак. Краткий период тьмы продлится не больше часа, пока Баал-Секундус не пройдет по орбите дальше и день не возобновится. Затмения — обычное явление на всех трех мирах Баала. Ни на одном из них нет просто дня и ночи.

По мере того как луна закрывала Балор, темнота усиливалась, а температура падала. Из пустыни вдруг подул теплый ветер, развевая флаги Кровавых Ангелов и хлопнув плащом Данте.

Словно подгадав момент, в этот краткий промежуток ночи одна из множества бронированных дверей Аркс Мурус выпустила Мефистона. Джеррон Литер, глава астропатов, шагал в его черной тени. Старший библиарий Кровавых Ангелов являлся почти такой же легендарной личностью, как и Данте. Он был одним из сильнейших псайкеров среди Адептус Астартес, и о мощи его ведал весь Империум. Но если Данте славили и искали его предводительства, то Мефистона чурались. Он хранил тайны и внушал страх.

Мефистон не пытался опровергнуть свою репутацию. Его броня напоминала мышцы освежеванного человека, странным образом оправленные в золото. Каждое волокно обнаженной анатомии с любовью воспроизвели в керамите, и искусство исполнения только подчеркивало ужас этого зрелища. Доспех отличался более глубоким оттенком красного, чем обычно у Кровавых Ангелов, — из-за темно-алого цвета артериальной крови, покрытого блестящим лаком, казалось, будто кожу только что содрали. Как правило, библиарий не носил шлема. Его лицо обрамлял психический капюшон необычной формы. Мефистон обладал нечеловеческой красотой в ордене, прославленном физическим совершенством, и схоласты Кровавых Ангелов уподобляли его самому Сангвинию. Но если Мефистон и походил на генетического отца, то лишь на мертвого, ибо красота псайкера являла совершенство надгробного изваяния. Его мятущаяся душа обращала прекрасное в уродливое, а безжалостный ледяной свет его глаз мог напугать даже храбрейшего из людей.

Литер был не менее выдающимся в своем роде. Он пережил ритуал связи души, сумев сохранить физическое зрение. Практически у всех астропатов, которых встречал Данте за свою долгую жизнь, глаза выжгло соединением с Императором, они ослепли, а некоторые и вовсе лишились всех земных чувств. Эта уникальная характеристика знаменовала силу воли и психическую мощь Литера, равно как и бесконечную милость Императора. Настолько ценный астропат, назначенный к Кровавым Ангелам, служил знаком почтения, с которым относились к ордену в Адептус Астра Телепатика.

Второе зрение Литера не уступало в необычности первому. Он обладал способностью напрямую общаться с библиариями ордена через бездны космоса, обходя собратьев-астропатов. Он мог пронзить ужаснейшие завесы и уловить тишайший отголосок телепатической молитвы из предательских течений эмпиреев.

Литер мог видеть сквозь все, кроме тени в варпе. Она оставалась непроницаемой даже для него.

Завидев старшего библиария, Данте остановился, ожидая, пока тот подойдет ближе. Мефистон поприветствовал его. Астропат опустился на колени, склонив голову, пока Данте не повелел подняться.

— Мой господин, как проходит сбор? — спросил Мефистон сухим, шелестящим голосом. Во время истинной ночи его голос становился сильнее. Нечто в старшем библиарии отвергало день.

— Хорошо, — ответил Данте. — Наши братья действуют быстро, как и должны. Флот-улей скоро появится здесь. Время проявило к нам щедрость, но теперь оно истекает.

Данте то и дело вскидывал взгляд в небо, мимо кораблей, мимо лун и солнца — туда, где через убийственные глубины космоса к Баалу плыли рои чудовищ-пришельцев.

— Уже прибыли двадцать семь орденов, мой господин, — сказал Литер. Хотя он преклонил колени в знак почтения, но, как старший представитель другой организации-адептус, ничуть не стеснялся свободно говорить перед магистром ордена. — Еще больше обещали помощь. Здесь есть Ордены Крови, которых не найти ни в одном свитке, что могут откопать схоласты либрариума. В самых безумных надеждах я и мечтать не мог о таком ответе.

Длинная изумрудная мантия Литера яростно хлопала на ветру затмения. Его удивительные глаза сверкали рвением.

— Сыны Великого Ангела неизменно верны, — произнес Мефистон.

— Здесь, в системе, уже собрались больше пятнадцати тысяч сыновей Сангвиния, — сказал Данте. — Согласно предварительным оценкам, в итоге мы можем быть благословлены двадцатью пятью тысячами. Каждый прибывающий воин — еще один камень в защитной стене против Левиафана.

Данте чувствовал пристальный взгляд Мефистона. За последние месяцы командор изменился. Усталость, которую он так стремился скрыть от других, исчезла, прежняя бодрость словно бы вернулась. Но вместе с тем он стал более замкнут и выглядел мрачным. Последний приближенный слуга Данте, Арафео, в конце службы предложил ему свою кровь. Данте не мог отказаться, даже если бы хотел этого. Вновь обретенная энергия исходила из смерти, которая и станет его наградой.

Данте не сомневался, что Мефистон чувствует это. Значит, так и должно быть. Данте даже не пытался скрыть от библиария свой позор.

— Есть ли новости с Кадии? — спросил Данте.

— Едва ли, мой господин, — сказал Мефистон. Немногие дошедшие до нас, не несут ничего хорошего. Силы Хаоса собираются в системе Диамор в устрашающих количествах. С тех пор, как Асторат сообщил, что они с капитаном Сендини направляются к Диамору, мы не слышали ничего. Карлаэн, Афаэль и Фаэтон, скорее всего, уже прибыли туда.

— Мы не получали вестей об их удачном переходе, — тихо добавил Литер.

— Возможна ли их гибель? — спросил Данте.

Мефистон на мгновение прикрыл глаза. Его лицо застыло посмертной маской. Броня не позволяла различить ни малейшего движения. Не в первый раз библиарий показался Данте и впрямь бездыханным.

— Они все еще живы, — сказал Мефистон. — Иначе я бы знал.

— Это уже что-то как минимум.

— Представители либрариума отправятся на Баал-Секундус и добавят усилия к стараниям астропатов на тамошнем пункте связи. Возможно, вскоре мы услышим весть. Но у нас есть новости получше. — Владыка Смерти указал на Литера. Астропат поднял футляр для свитков, сделанный из полированного гематита с каплями кровавого камня.

— В этом футляре, — пояснил Литер, — находятся детали астропатических сообщений от шести из боевых флотов, которые вы отослали зачищать ближайшие планеты. К сожалению, они фрагментарны. Тень в варпе уже надвигается на нашу территорию и нарушает коммуникации. Но содержание достаточно ясно. Их работа продолжается. Тираниды не найдут ничего, способного подпитать их вторжение. Многие ордены повинуются вашим приказам. Кажется даже, будто возродился древний легион.

— Возможно, — сказал Данте. Литер неявно сравнил его с Сангвинием, и будущее встревожило его. Пока усилий оказалось недостаточно, Лефиафан продолжал двигаться. — Я боюсь, этого не хватит.

— Но зато зрелище впечатляет, верно? — спросил Мефистон, не став спорить со страхами Данте. Они не слишком верили в абсолютный триумф. Оба встречались с Великим Пожирателем несколько раз, и совсем недавно — в пирровой победе при Криптусе. Они своими глазами видели мощь разума улья. — Хотел бы я знать, не такая ли картина предстала перед нашим отцом, когда тысячи лет назад он собирал здесь легион. Глядя на это, я словно чувствую его. Тьма перед нами велика, но ощутить близость к примарху — бесценно.