* * *

Остановившись перед квартирой прабабки, Вероникаприсвистнула. Перед ней была мощная стальная дверь с оттиснутым в уголке названиемфирмы-производителя. Такая дверь должна казаться ворам особенно привлекательной— она выглядела как обещание того, что за ней спрятаны сокровища Али-Бабы.

Когда Веронике позвонил адвокат и подтвердил, что прабабкахочет ее видеть, она не рискнула отказать. «Маргарита Прохоровна оченьбольна», — подчеркнул тот. Вероятно, его предупредили, что просто так, начай, правнучка не заходит.

Последний раз Вероника видела прабабку десять лет назад,сразу после гибели родителей. Та вела себя словно безумная и так орала на Зою,что у Вероники захватывало дух. Больная от горя, она не поняла, с чего вдругМаргарита Прохоровна так взъелась на свою внучку. Она исторгала из себяпроклятия, широко разевая старушечью пасть, начиненную фарфоровыми зубами. Изакончила сакраментальным:

— Можешь ни на что не рассчитывать! Ни копейки из моихденег ты никогда не получишь!

С тех самых пор тетка Зоя ни на что и не рассчитывала. Нопочему разразился скандал, говорить отказалась наотрез Устрашеннаявоспоминаниями, Вероника не отваживалась являться к прабабке одна. Кроме теткиЗои и ее отпрысков, родственников у нее больше не было, а тем вход впятикомнатный мавзолей в центре Москвы был заказан Когда были живы родители,они часто, посмеиваясь, говорили о бабкиных фамильных «брульянтах», которыепережили вместе с ней страшные времена благодаря серии выгодных замужеств.Впрочем, счастья драгоценности не принесли: Маргарита Прохоровна похоронилатрех высокопоставленных мужей, а также дочку и внучку, Вероникину мать. Мать сотцом погибли в перевернувшейся машине, и Вероника никак не могла понять, причем здесь тетка Зоя. Отчего прабабка так орала на нее на похоронах Впрочем,была еще одна короткая встреча. Примерно год назад Маргарита Прохоровна безпредупреждения нагрянула в крошечную квартирку Вероники, которую та называла нибольше ни меньше — студия. У Бороздина как раз выдалась «партизанская» ночь —его жена отбыла в очередную командировку в Клин. Там она что-то курировала нарадость вероломным любовникам. Они уже откупорили бутылку красного вина изажгли пару свечей, ожививших томные сумерки, как вдруг в квартире раздалсязвонок.

Звонок был таким длинным и требовательным, что Бороздин едване хлопнулся в обморок. Ожидая самого худшего, Вероника открыла дверь и нос кносу столкнулась с собственной прабабкой, которая стояла на пороге, опираясь налакированную палку. У нее был вид ведьмы, которую забыли пригласить на праздникв честь рождения принцессы. Поэтому она пришла сама, собираясь пожелатьноворожденной какую-нибудь волшебную гадость.

— Ну? Ты меня пригласишь? — резко спросилаМаргарита Прохоровна. — Надеюсь, ты меня узнала?

«Тебя, пожалуй, забудешь», — сумрачно подумалаВероника, отступая в сторону. Прабабке перевалило за девяносто, и держать ее налестнице было неловко.

— Здрасьте! — расшаркался Бороздин, успевшийнатянуть штаны и накинуть рубаху на гладкое похотливое тело.

Появление прабабки он воспринял с восторгом. Он был досмерти рад, что это не его жена. Маргарита Прохоровна без приглашения прошла кодиноко стоящему у окна стулу и села, сложив руки на набалдашнике палки.Бороздин поспешно задул свечи, и пламя тихо умерло в глубине стаканов.

— Что-нибудь случилось? — нервно спросилаВероника, пытаясь запахнуть халат как можно глубже. Она осталась стоять возледвери, глядя на нежданную гостью в упор.

— А что могло случиться? — сварливо отозваласьпрабабка, озираясь по сторонам. — Я не умерла, значит, все в порядке.Просто приехала тебя проведать. В конце концов, ты — моя единственнаяродственница.

— Как это? — рассердилась Вероника. — А Зоя?И у нее двое мальчиков — Миша и Коля.

— Их я не желаю знать, — отрезала старуха.

— Но почему?!

— А ты будто не знаешь? — Прабабка зыркнула на нееи снова принялась разглядывать развешанные повсюду картины.

— Откуда бы мне знать? Вы ведь ничего не рассказываете!И тетка Зоя тоже.

— Еще бы она тебе рассказала! — фыркнуластаруха. — Но я думала, у тебя есть глаза.

— У меня есть глаза, — запальчиво ответилаВероника.

— Вот и разуй их! — грубо сказала МаргаритаПрохоровна. Повисло молчание, и Бороздин, кашлянув, предложил:

— Хотите чаю?

— Да, Маргарита Прохоровна, хотите чаю? — эхомоткликнулась Вероника, нахмурив лоб.

— Не хочу. Я просто заехала посмотреть, как живет моянаследница.

— И как? — сделав глуповатую физиономию, спросилБороздин.

— Она живет в хлеву. Да еще и в грехе. — Старухапроворно поднялась на ноги и в упор посмотрела на Бороздина:

— Когда вы женитесь на моей правнучке?

— Э-э… — пробормотал тот. — Женитесь? Я не понял…

— Никогда, — ответила за него Вероника, хотя моглапромолчать и послушать, как тот вывернется. — Он уже женат.

— Как это вульгарно, — пробормотала старуха и,окинув Бороздина брезгливым взглядом, словно таракана, застуканного всахарнице, направилась к двери. — Я ухожу.

— Вы бы предупредили, что приедете, — пробормоталаВероника.

— Зачем? Чтобы ты заранее заварила чай? — пожалаплечами прабабка. — До свидания. Вероника. Приятно было поболтать.

Она вышла и захлопнула за собой дверь с такой силой, чтокартины на стенах возмущенно вздрогнули.

— Могла бы сказать, что ей нравится твоетворчество, — заметил Бороздин, который чувствовал себя не в своейтарелке. Чуть-чуть. Ведь он же не виноват, что уже женат.

— Зачем она вообще приезжала? — пробормоталаВероника, поежившись. — Что за дурацкая инспекция?

Через неделю после прабабкиного визита Вероника позвонилаей, но к телефону подошла сиделка и сказала, что Маргарита Прохоровна отдыхает.Больше не было ни встреч, ни звонков.

И вот теперь Вероника стояла на пороге старухиной квартиры ипротив воли волновалась. Дверь ей открыла чопорная дама в длинном платье подгорлышко с кружевным воротничком. Она тихо поздоровалась и тут же опустилаглаза долу. Казалось, она вынырнула прямо из прошлого века и продолжаетсуществовать в этом как ни в чем не бывало.

Квартира оказалась совсем не такой, какой Вероника ее себепредставляла. Она думала, что здесь мрачно, темно и сыро, пахнет лекарствами ивлажной землей от многочисленных горшков с геранью, заполонивших подоконники.Все было не так. Вероятно, совсем недавно здесь сделали ремонт — специфическийстроительный дух витал вокруг стен, оклеенных светлыми обоями. Узорный паркетлежал досочка к досочке, с выбеленного потолка хрустальной гроздью свисалаитальянская люстра.