— Насколько мне известно, с раздражением, — ответил граф Белой Гавани, пожав плечами. — Сказал, что все эти глупости могут помешать его исследованиям и работе над новой монографией.

— Да, он такой, — хмыкнула Хонор. — Превосходный историк, но полностью зарывшийся в прошлое и нипочем не желающий высовывать оттуда нос.

— Мне тоже об этом говорили. Однако ее величество настояла на том, чтобы титул графов Харрингтон продолжил существовать. По словам моего брата, она была просто непреклонна.

Белая Гавань умолк, и Хонор понимающе кивнула. Брат адмирала, Вильям Александер, был канцлером казначейства, то есть вторым по рангу министром правительства герцога Кромарти, и если кто-то и был осведомлен об умонастроении королевы, то именно он.

— Она лично обсудила этот вопрос с вашим кузеном… как я понимаю, весьма обстоятельно, — добавил граф.

— Ну, надо же! — Хонор покачала головой, и ее здоровый глаз засверкал весельем.

Ей самой доводилось плотно общаться с Елизаветой Третьей, и мысль о том, что ее дорогой кузен, консервативный книжный червь Девон, оказался в том же положении, неприлично ее позабавила.

— Она также повелела, — продолжил Александер, — присовокупить к титулу подобающие земли. Таким образом, новоиспеченный граф Харрингтон получил доход, достаточный для поддержания достоинства своего титула.

— Вот как? — переспросила Хонор и, когда ее собеседник кивнул, уточнила: — А что за земли?

— Очень неплохой участок из Резерва Короны, кажется, в Поясе Единорога.

В Звездном Королевстве термином «земли» обозначалось любое приносящее доход владение, связанное с дворянским титулом. Разумеется, понятие было архаичным, но такие понятия буквально кишели и в изначальной хартии колонистов, и в самой Конституции. Со времени основания Мантикорской колонии один и тот же термин использовался для обозначения как собственно участков планетарной или астероидной поверхности, так и права на разработку недр, квот на лов рыбы, диапазона частот в телекоммуникациях и множества других привилегий, распределявшихся между первыми колонистами пропорционально финансовому вкладу в освоение новой системы. Пожалуй, не менее трети нынешних наследственных пэров Звездного Королевства, владея «землями», не обладали реальными участками планетарной поверхности. Точнее сказать, хотя бы крохотный участок имел почти каждый, ибо это считалось желательным для поддержания аристократического имиджа, но реальный доход обычно извлекался совсем из других источников.

Что могло показаться необычным, так это факт пожалования земель из Резерва Короны, то есть из личной собственности Елизаветы Третьей. Со времени основания Звездного Королевства Резерв сильно сократился, и уже довольно давно, в случае необходимости осуществить земельное пожалование, Корона обращалась в палату общин с предложением выделить требуемые владения из государственного кадастра. Пожизненным пэрам «земли» из Резерва выделяли, однако со временем эти владения возвращались в собственность Короны. В данном же случае, пожаловав землями наследственный графский титул, королева произвела бесповоротное отчуждение части сказочно богатого пояса астероидов — Пояса Единорога — в пользу Девона и будущих лордов Дома Харрингтон.

Неожиданная мысль заставила Хонор резко выпрямиться в кресле.

— Простите, милорд, — сказала она, — вы сказали, что Девон унаследовал мой мантикорский титул?

Граф кивнул.

— А вы случайно не знаете, что предпринял Грейсон в отношении моего лена? Его тоже передали Девону?

— Кажется, этот вопрос долго обсуждался… — пробормотал Белая Гавань.

Глаза Хонор сузились: она почувствовала, что эта тема откровенно забавляет собеседника.

— … и в конце концов они остановились на другом варианте.

— Каком именно?

— Полагаю, миледи, — отозвался он с редкостно невозмутимым выражением лица, — мне не подобает касаться этих вопросов. Ситуация и так непростая, а ваше нежданное воскрешение из мертвых усложнит ее до предела. А поскольку данный вопрос является сугубо внутриполитическим и касается лишь Грейсона, я не считаю, что вправе высказывать свою точку зрения.

— Понятно, — сказала Хонор, выдержала мгновение, глядя ему в глаза, и слегка улыбнулась. — Я поняла вас, милорд, и надеюсь, когда-нибудь у меня появится возможность достойно отплатить вам за вашу восхитительную сдержанность.

— В жизни всегда есть место надежде, — с готовностью согласился Хэмиш. — С другой стороны, меня терзают смутные сомнения, удастся ли мне когда-нибудь совершить нечто подобное чудесному воскрешению из мертвых после публичной казни.

— Не знаю, что меня ждет в соответствии с вашими туманными намеками, — язвительно откликнулась Хонор, — но, по-моему, мне надо было хорошенько подумать, стоило ли вообще воскресать.

Ее собеседник не удержался и захихикал; спустя мгновение его лицо и настроение снова сделались серьезными.

— Миледи, скажу со всей откровенностью и без шуток: известие о вашей кончине повергло Грейсон в куда большую сумятицу, чем Звездное Королевство. Пэров на Мантикоре сотни, а Землевладельцев на Грейсоне менее девяноста. Известие о вашей смерти имело множество серьезных последствий в самых разных областях. По этой причине мы с губернатором Кершо и адмиралом Кьюзак единодушно согласились, что первым делом вам следует отправиться на Грейсон.

Хонор снова кивнула. Хотя Восьмой флот Белой Гавани, готовясь к дальним операциям, базировался у звезды Тревора, должность военного коменданта системы занимала Феодосия Кьюзак. Она уступала Белой Гавани по старшинству, но именно ее Третий флот нес ответственность за оборону системы.

Губернатор Уинстон Кершо был высшим гражданским администратором, представителем Мантикорского альянса, главой комиссии по формированию планетарных органов власти освобожденного Сан-Мартина. А еще он был младшим братом Джонатана Кершо, Землевладельца Денби, и одним из самых стойких сторонников реформ Бенджамина Девятого. Этот человек имел четкое представление о том, как следует улаживать политические аспекты возвращения Хонор, и, в частности, считал, что сам факт ее возвращения не должен предаваться огласке до личной встречи Землевладельца Харрингтон с Протектором.

— Не уверена, что я полностью согласна с губернатором, — сказала, помолчав, Хонор, но ее собеседник покачал головой.

— А вот я полагаю, что он совершенно прав. Политические и дипломатические последствия вашего побега обещают стать грандиозными, и Грейсон заслуживает того, чтобы узнать все подробности первым. Конечно, мы отправим курьерские яхты и на Ельцин, и на Мантикору, но депеши будут засекречены и зашифрованы на высшем уровне. Их содержание останется тайной даже для курьерских экипажей, а со всех, кто вступал в контакт с вами здесь, будет взята подписка о неразглашении. Не мне решать за ее величество, но не думаю, что она допустит просачивание в средства массовой информации хотя бы намека на эти сведения до тех пор, пока Протектор не побеседует с вами лично, а его правительство не выработает программу действий.