землю. Я пиналась, пихалась и… кусалась. Пока этого не заметили наши нянечки. Мои сказали брезгливое: „Леди, отойдите. Он очень странные. Авось больной? Вы ведь не хотите подцепить что-нибудь от него?“. Нянечки „больного“ развели бурную деятельность вокруг мальчика, оттирая его, гладя и говоря, что некоторые особо высокомерные ничего не понимают в детях. Пока наши высокомерные и понимающие в детях ссорились, мы с Аринделем продолжили свои дела. Так было всегда… На совместных балах, куда он был приглашен. На отдыхе, где он волшебным образом оказывался и… И потом, после войны. Он установил где-то в городе портал и мог в любой момент оказаться рядом. Убивать его я не собиралась, ибо мне проблемы не нужны. Но и щенячьего восторга не испытывала.

— Что тебе надо?

— Невесты где?

— В подвале, — ляпнула я. На меня вытаращились как на дуру. — Они не хотели ехать, вот я их и связала.

— Ты совсем? Я знал, что у тебя проблемы с головой, но не на столько же!

— Совсем не совсем, а вот меры принять надо было. — Я вытащили из замочной скважины ключи от шкафчика в столе и протянула их ему. — Иди, открой. Забирай, можешь не возвращать. Ключ кому-нибудь отдашь потом и всё. Удачной женитьбы.

Ариндель был в шоке, но ключ взял и проворчав что-то про сумасшедшую, удалился в подвал. Я надрывалась от смеха. Мне было откровенно плохо от хохота.

Через полчаса в дверь постучали. Вошёл стражник и две стражницы. Девушки были валькириями, а первый оборотнем. Попал он к нам после войны, когда валькирии призвали на помощь другие расы. Вампиры прильнули к воронам, оборотни и ещё некоторые решили помогать нам, а все остальные остались зрителями. Но что-то мне подсказывает, что у воронов в друзьях были не только упыри…

— Генри? Что-то произошло? — уняв смех, я приняла самый серьезный вид, на который была способна.

— Да, миледи. У нас тут интересная ситуация… Введите. — В кабинет ввалились ещё двое стражников. Друиды на сей раз. Они под локти держали Аринделя, который вопил и извивался.

— Мея, ты ведь сама дала мне ключ! Скажи им, ну скажи!

— Что произошло, Генри?

— Мы увидели его в винном погребе. Он отчаянно пытался открыть кладовые с соленьями вот этим, — мне вернули ключик от шкафа и склонились в поклоне. — Прошу прощения, но он назвал себя наследным принцем воронов — Аринделем, что прикажете делать?

— Проникновение в дом, кража ключей от ящиков с ценными бумагами, попытка взлома…

— Ещё он что-то говорил о невестах, которые должны быть в подвале.

— Ещё и обман, — покачала головой я. — Казнить?

— Можно! — расплылся в улыбке Генри. Друиды тоже повеселели. Уж кто-кто, но ворона они учуять могут за километр, а к ним они не особо добры.

— Стойте, голову снести всегда успеем. Если это принц, то я сама разберусь.

Отпустив стражу, я посмотрела на ворона. Он был подозрительно тих.

— Так вот как вы негодных устраняете. Ведете свою войну внутри страны. Сначала заманиваете, а по-о-ото-о-ом КЛАЦ! — просипел он. — Вы очень коварны, но отец вам не дастся!

— Успокойся, патриот. Отец твой вовсе не дался. А ты сам виноват, мозги включать надо было.

— Так ты меня не казнишь?

М-да… Надо спросить, не стукали ли его по голове? Три раза подкинули, два раза поймали, как говориться… Что я скажу Лератфану? Пошёл перекусить соленьем, а его за вора приняли? Или сказать, что он сошёл с ума и побежал искать невест среди банок? Детей в капусте находят, а он невест в соленых огурцах пошёл искать… Не успешно, как видите…

— Генри? Что-то произошло? — уняв смех, я приняла самый серьезный вид, на который была способна.

— Да, миледи. У нас тут интересная ситуация… Введите. — В кабинет ввалились ещё двое стражников. Друиды на сей раз. Они под локти держали Аринделя, который вопил и извивался.

— Мея, ты ведь сама дала мне ключ! Скажи им, ну скажи!

— Что произошло, Генри?

— Мы увидели его в винном погребе. Он отчаянно пытался открыть кладовые с соленьями вот этим, — мне вернули ключик от шкафа и склонились в поклоне. — Прошу прощения, но он назвал себя наследным принцем воронов — Аринделем, что прикажете делать?

— Проникновение в дом, кража ключей от ящиков с ценными бумагами, попытка взлома…

— Ещё он что-то говорил о невестах, которые должны быть в подвале.

— Ещё и обман, — покачала головой я. — Казнить?

— Можно! — расплылся в улыбке Генри. Друиды тоже повеселели. Уж кто-кто, но ворона они учуять могут за километр, а к ним они не особо добры.

— Стойте, голову снести всегда успеем. Если это принц, то я сама разберусь.

Отпустив стражу, я посмотрела на ворона. Он был подозрительно тих.

— Так вот как вы негодных устраняете. Ведете свою войну внутри страны. Сначала заманиваете, а по-о-ото-о-ом КЛАЦ! — просипел он. — Вы очень коварны, но отец вам не дастся!

— Успокойся, патриот. Отец твой вовсе не дался. А ты сам виноват, мозги включать надо было.

— Так ты меня не казнишь?

М-да… Надо спросить, не стукали ли его по голове? Три раза подкинули, два раза поймали, как говориться… Что я скажу Лератфану? Пошёл перекусить соленьем, а его за вора приняли? Или сказать, что он сошёл с ума и побежал искать невест среди банок? Детей в капусте находят, а он невест в соленых огурцах пошёл искать… Не успешно, как видите…

Глава 3

Карета неслась в небе, делая крюки и перевороты. Так как невест в подвале не оказалось, нам, а точнее мне, пришло в скорые сроки отправить в полет пять своих карет. Теперь мы большой летучей цепочкой забирали девушек из домов. Рыдающие, ругающиеся и проклинающие меня любимую, они не хотели ехать. Но заботливые лакеи моего дома безжалостно и без лишних разговоров закидывали их в кареты и плотно закрывали двери. Моя карета завершала похоронную… Бр! То есть воздушную процессию. Но со мной всегда происходят проблемы. В данной ситуации моя проблема сидит напротив, закинув ногу на ногу. Проблема пыхтит, иногда бросает испепеляющие взгляды, но что еще хуже — разговаривает! Проблемы я решаю быстро, и даже сейчас ко мне подкрадываются мысли о решении — скинуть на фиг! Белый цвет начинает меня терроризировать и пробуждать нехорошие мысли. Боюсь, что ещё немного, и я разрушу и так хлипкие отношения между воронами и валькириями. Вряд ли Лератфан простит мне смерть наследника.

— Вы — скверная, безжалостная и противная женщина! — в который раз говорил он. Да-да, принц вонял всю дорогу. Шутка пришлась по нраву всем: мне, слугам, стражам,