– Ладно, сейчас запишу ваштелефон, – решила я избавиться от приставалы проверенным способом. И,чтобы у дамы не возникло никаких сомнений в честности моих намерений, открыласумочку, вытащила мобильный и велела: – Диктуйте!

Ия помотала головой и откинула крышку своеготелефона.

– Лучше свой дайте, так будет надежнее.

– Извините, но я не имею права сообщатьсвой номер малознакомому человеку, – решительно ответила я. И добавила: –Условия рабочего контракта такие.

– У меня беда, – прошепталаИя, – дочь погибла, никого рядом, черная пустыня, и вдруг случаетсянепонятное…

Не договорив, она бросила на столик телефон,села на диван и заплакала. Я тоже положила свой мобильный на стекляннуюстолешницу, около пачки растрепанных журналов, потом быстрым шагом приблизиласьк рецепшен и окликнула администраторшу:

– Вашей клиентке плохо, дайте воды.

– Госпожу Евлампию Романовунезамедлительно просят подойти к двенадцатому кабинету! – звонкопрокатилось по коридору.

– Это что, меня зовут? – растеряласья.

– Вас! – всполошилась Елена. –Бегите скорей, небось маршалу совсем нехорошо стало, как бы не помер! Эх, жаль,я уже карточку завела, теперь он нам процент смертности повысит…

Я кинулась к столику, схватила сумку,мобильный и, разом забыв про Ию, побежала в глубь здания.

Возле двери на стульях сидели люди. Увидав,что я хочу войти в кабинет, они начали возмущаться:

– Очередь займи!

– Мы тут с утра паримся!

– Еще одна приперлась…

Я сделала шаг назад, но в ту же секундустворка распахнулась, высунулась медсестра в голубом халатике.

– Чего раскричались? – суровопоинтересовалась она.

– Так безостановочно идут, – занервничалибольные, – шмыгают в кабинет!

Медсестра окинула меня взглядом итребовательно спросила:

– Фамилия?

– Романова.

– Заходи!

– Черт-те что! – заорал дед вкрасном свитере. – Что за фря такая?

– Она из платных клиентов, –снисходительно пояснила помощница врача, – и имеет право на первоочередноеобслуживание.

– А мы, значит, второсортные? –забушевал старик.

– Нет, – спокойно ответиламедсестра, – вы бесплатные. Муниципальных мы принять можем лишь потому,что «випы» контракт купили. Ясно? Сидите молча. Не пройдете сегодня, притопаетезавтра. Да и чем вам еще заниматься? На пенсии же давно!

Очередь обиженно притихла.

– Проходите, девушка, – сладкозаулыбалась особа в голубом халате.

Мне стало стыдно. Медсестра, очевидно, тожеиспытывала некоторый дискомфорт. Она вновь повернулась к бабушкам и дедушкам,замершим на стульях, и со вздохом произнесла:

– Нечего лаяться, вы-то еще скрипите, а ясейчас УЗИ ее супруга видела, так не дай вам бог такое…

Старухи начали быстро креститься, старик вкрасном свитере махнул рукой, а я похолодела. Вцепилась в халатик девушки ипрошептала:

– Что с Володей?

– Все замечательно, – бойко ответилаврунья. – А вообще, я средний медицинский персонал, любые вопросы к врачу,сейчас Олег Николаевич вам все объяснит…

Мои глаза заволокло серым туманом. Стараясь неспоткнуться, я вошла в кабинет, рухнула на жесткий стул, увидела большое белоепятно и услышала голос:

– Не волнуйтесь.

– Да, да, конечно, – ответила я,по-прежнему не различая лица хирурга. – Что с Володей?

– Давно у него боли в желудке?

– Первый раз сегодня пожаловался.

– А раньше?

– Вроде нормально себя чувствовал.

– Придерживался диеты?

– Он же в милиции работает, –пояснила я, – там, как на войне, времени на обед не предусмотрено.

– Какие были роды?

Я потрясла головой, белое пятно приняло формумужчины в халате, вот только черты лица врача по-прежнему оставалисьрасплывчатыми.

– Роды? Но Костин не рожал детей!

Медсестра прыснула.

– Валентина, – сердито велелхирург, – принеси анализ крови, наверное, уже готов.

– Да, Олег Николаевич, –подхватилась помощница, – уже бегу.

– Я спрашивал вас о родовой травме вашегомужа, – уточнил эскулап.

– Ничего о ней не слышала.

– Неужели свекровь не рассказывала?

– Я никогда не была знакома с матерьюКостина, и он мне не супруг, просто мы живем вместе, как приятели.

Олег Николаевич встал и протянул лист бумагибольшого формата, на котором чернели пятна.

– Видите?

– Что?

– Это результат УЗИ.

– Извините, я ничего не понимаю.

– У Костина нет желудка.

Я чуть не упала со стула.

– В каком смысле?

– В прямом, – ответил ОлегНиколаевич. – Отсутствует полностью. Ему делали резекцию?

– Чего? – обалдело спросила я.

– Органа пищеварения, – терпеливопояснил хирург.

– Н-нет, не знаю, но в последние годыточно нет, – проблеяла я, как Лизина утонувшая овца.

– Интересненько… – постучалкарандашом по столу Олег Николаевич. – Даже забавно! А чем он у васпитается?

– Всем, – робко ответила я. –Только не подумайте, что я плохая хозяйка, стараюсь готовить исправно: супы,мясо в духовке, курочка на гриле, пирожки. Но, конечно, бывают и готовыеизделия – пельмени, сосиски, пицца.

– Пицца… – повторил Олег Николаевичи поднял брови домиком. – А с чем?

– С колбаской, луком и салом, –пискнула я, – это его любимый вариант.

– Прикольно, – перешел наподростковый сленг врач. – Мда… Удивительный случай! Фантастический! Никтоне поверит! У больного нет желудка, а он жрет тесто с салом и жив! А вот ианализ… Давайте сюда!