Друга не надо просить ни о чем,

С ним не страшна беда,

Друг – это третье твое плечо,

Будет с тобой всегда.

Популярная песня 70-х годов.

Погоде, как и человеку, свойственны перепады настроения.Если утром вы, едва сдерживая слезы, ползете на службу, а в обеденный перерыв,радостная и счастливая, несетесь в ближайший магазин за новой кофточкой, тоотчего на небе всегда должно быть солнце? Но нынешний сентябрь побил всерекорды. У природы просто приключился климакс. В восемь утра из огромных, угрожающечерных туч, мрачно нависших над Москвой, лил тропический ливень. За окно нехотелось даже смотреть. Я выгнала собачью свору во двор буквально пинками.Стаффордширская терьерица Рейчел, грустно глянув на хозяйку карими глазами споволокой, побрела по лужам на детскую площадку. Там расположен «грибок», ихитрая Рейчел решила пописать с полным комфортом под навесом. Она только неучла, что идти до укрытия придется по холодным лужам. Двортерьер Рамик выскочилпод дождь и понесся вдоль двора, разбрызгивая жидкую грязь. Рамику все равно,снег, град или камни сыпятся с неба, он в любом случае начнет бегать по газонамсо счастливым лаем. А вот Муля и Ада, две толстенькие коротколапые мопсихи,повели себя по-иному. Сначала они просто сели у входа и даже не пошевелились,услыхав мои вопли:

– Гулять, ну, идите гулять!..

А когда я попыталась вытолкнуть их жирные туши на улицусилой, они легли и расслабились. Поднять-то с пола два десятикилограммовыхтельца с полностью размякшими мышцами очень трудно. Да еще стоило подхватитьМулю, как Ада падала на коврик, а подняв Аду, я роняла Мулю…

Наконец, собрав все силы, я сумела вытолкать наглую Адку подструи воды, повернулась к Муле и обнаружила, что та, не растерявшись, предпочланалить лужу на коврике, внутри сухого и теплого подъезда. Выбросив половикнаружу, я пригрозила Муле кулаком:

– Ну, погоди!

Но мопсиха довольно ухмыльнулась, понимая, что ее теперь невыпихнут под ливень.

Одевшись потеплей в кожаную черную куртку, джинсы икроссовки, я поехала на работу. Но когда ровно в девять вышла из подземки наулицу, солнце шпарило вовсю, а небо радовало глаз яркой голубизной и полнымотсутствием облаков. Как такой пердюмонокль мог приключиться за один час!

Чувствуя, как по спине бегут струйки пота, я добралась дознакомых дверей и нырнула в нутро подвала.

По образованию я, Евлампия Романова, арфистка, в свое времязакончила Московскую консерваторию, пыталась концертировать, но никакого успехане снискала. Я вышла замуж за довольно обеспеченного человека, Михаила Громова,и несколько лет тупо просидела дома… Потом случился фейерверк невероятныхсобытий. Супруга арестовали, он оказался мошенником и убийцей, причем егоочередной жертвой должна была стать я… Стоит ли говорить о том, что я мигомподала на развод? Сейчас живу вместе со своей ближайшей подругой КатюшейРомановой. Мы не родственники, просто однофамильцы. Катюша работает хирургом,год тому назад ее пригласили в США, куда она и отправилась вместе со своимстаршим сыном Сергеем и его женой Юлей. Младший, Кирюшка, вместе со всейживностью: собаками, общим числом четыре штуки, кошками, их на одну меньше,всего три, и жабой Гертрудой – остался со мной. Вернее, сначала он отправился сКатюшей, но быстро разочаровался в американском образе жизни и вернулся домой.

– Одно скажу тебе, Лампа, – со вздохом сообщилКирка, разложив чемодан, – хорошо у них там, всего полно, зарплата уматери громадная, только люди кругом сплошь идиоты. Про «Спартак» не слышали, влапту не играют, и в восьмом классе деление в столбик проходят. Уроды, однимсловом. Лучше уж при тебе побуду, покуда мамонька зарабатывает!

Я была рада его возвращению, своих детей у меня нет, поэтомустарательно воспитываю тех, кого бог послал уже готовыми: Кирюшку и Лизу. Иесли с Кирюшкой вы уже разобрались, то объяснить, откуда в нашей семьепоявилась четырнадцатилетняя Лиза, достаточно сложно.

Все началось с визита на биржу труда. Дело в том, чтоподыскать мне работу оказалось практически невозможно. Дамы бальзаковскоговозраста, не обладающие никакими навыками, кроме весьма посредственного умениянащипывать арфу, не пользуются ажиотажным спросом на рынке труда. Видели бы вы,как вытянулись лица у сотрудников биржи, когда на вопрос:

– Ваше образование?

Они получили быстрый ответ:

– Московская консерватория по классу арфы.

Мне мигом предложили обучиться другой профессии. Только не вконя корм. Бухгалтера из меня не вышло, впрочем, это было ясно с самого начала.Всю жизнь, складывая семь и восемь, я получаю разный результат. Когдачетырнадцать, когда шестнадцать, изредка восемнадцать. И парикмахера из меня неполучилось, ножницы все время вываливались из рук, и в конце концов я проткнулаими себе ногу. Но самая сокрушительная неудача поджидала на ниве компьютернойтехники. Я пошла на курсы, научилась включать и выключать машину, но, когдадело дошло до работы в системе «Ворд», экран мигом начинал покрываться «окнами»и зависать. Так я и не освоила компьютер.

Катюша вообще не хотела даже слышать о моей работе.

– Лампуша, – ласково щебетала она, – зачемтебе работа? Денег нам хватит. Сиди дома, готовь обед, веди хозяйство.

Самым честным образом я попробовала стать домашней хозяйкой.Варганила невероятные супы: буйабес, протертый крем из бычьих хвостов, луковыйна гренках… Запекала мясо, лепила пироги и сооружала торты… Мне хватило года,чтобы понять: хуже домашнего рабства ничего нет. Только что вымытая посудачерез час вновь оказывается грязной в мойке, выглаженные рубашки мигом мнутся,на тщательно отполированные книжные полки оседает пыль, а выпеченная кулебяка смясом исчезает в мгновение ока, и вечером домашние издают недовольные гудки:

– Где еда? Лампа! Почему нет котлеток?!

И к тому же они все целыми днями пропадали на работе и вшколе, а когда я носилась по квартире с пылесосом, шваброй и дрожжами, этогоникто не видел. Зато вечером все наблюдали, как я, уютно устроившись в кресле,читала очередной детектив.

– Хорошо тебе, – вздыхала Юлечка, – никакогоначальства! Слышь, Лампуша, сделай милость, пришей мне на кофточку пуговицы.Все равно целый день дома сидишь, ничего не делаешь!