Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Если бы я захотел пересечь реку по прямой, обязательно утонул бы, но поскольку плыл я умело и с умом, то достигал берега без какой-либо опасности для себя.
Еще одним моим умением было бросать аркан, и я таким образом мог отлавливать полудиких лошадей на выгоне. Когда на выгоне хотят поймать полудикую лошадь, то весь табун приходит в движение и обращается в бегство, и становится трудно преследовать именно ту лошадь, которую ты наметил заарканить. Иногда на то, чтобы заарканить нужную лошадь, у многих уходил весь день. Мне же удавалось сделать это за считанные минуты. Действовал я следующим образом: я никогда не устремлялся прямо к той лошади, которую желал поймать, чтобы она не разгадала моих намерений.
Напротив, я делал вид, что меня интересует некая другая лошадь, затем быстро набрасывал аркан именно на ту, которую изначально желал поймать, крепко зажимал ее шею, надевал узду и вел в город.
К полным шестнадцати годам я уже занимался освоением всех наук, кроме астрономии и медицины, не знаю по какой причине, я с детства испытывал равнодушие к этим двум наукам и сегодня, когда мне уже за семьдесят, я так и не приступал к их изучению.
Когда мне исполнилось полных шестнадцать лет, отец повел меня на могилу моих предков и показал мечеть построенную им рядом с кладбищем и сказал: «Эй Тимур, мы происходим из рода Джагатаев и восходит этот род к самому Иафету, одному из сыновей пророка Ноя. Первого из наших предков, ставшего мусульманином, звали Караш-нойон, и был он зятем Джагатай-хана потом называли его «Гураган» — то есть «зять». Это имя так и осталось за нашим родом, меня прозывают Гураганом и тебя будут называть так же. Все наши предки, что покоятся здесь были приверженцами ислама, подобно им, ты тоже должен быть правоверным мусульманином и, знай, что нет в мире религии лучшей, чем ислам пророка Мухамеда (да благословит его Аллах!).
В некоторых религиях много места отведено мирским вопросам и недостаточно — делам загробного мира. В других же наоборот, — чрезмерное внимание уделено загробной жизни в ущерб земной. Однако, в исламе пророка Мухаммеда (да благословит его Аллах!) внимание в равной мере отводится как земным делам, так и вопросам потустороннего мира. Я желаю, чтобы ты никогда не отходил от веры пророка Мухаммеда (да благословит его Аллах!), постоянно почитал исламских улемов (т. е. учёных-богословов). Не забывай чаще общаться с учеными беседовать с ними о религии и, если тебе удастся, строй мечети и медресе, передавай в их распоряжение часть своего имущества на богоугодные дела.
Мир, что ты лицезреешь, — это золотая чаша, которая полна змей и скорпионов. Из этой чаши нечего ожидать что-либо кроме ядовитых укусов змей и жала скорпионов, и хвала тем, кто умирая знает, что он оставляет после себя добродетельные и праведные дела!». В тот день я твёрдо обещал отцу никогда не отходить от веры пророка Мухаммеда (да благословит его Аллах!), и постоянно чтить улемов и богословов, по возможности строить мечети и медресе, передавать им на богоугодные дела часть своего состояния.
Затем отец сказал: «Эй Тимур, хотя тебе сегодня не более 16 лет, тем не менее ты выглядишь двадцатилетним мужчиной, ты так вырос, что уже на целую голову выше меня и грудь у тебя широкая и мышцы могучие. Поэтому настало время женить тебя, чтобы ты стал продолжателем нашего рода». Я ответил: «Отец, я не хочу жениться».
Отец сказал: «Как может быть такое, чтобы здоровый и крепкий юноша вроде тебя не хотел жениться?» Я ответил: «Я настолько жажду овладеть науками, искусством верховой езде, сабельной рубки, метания копья, стрельбы из лука, что ни на что другое, включая женитьбу, у меня не остаётся желания».
Отец ответил: «Освоение наук, искусства верховой езды, сабельной рубки, метания копья, стрельбы из лука — необходимо, так же, как необходима и женитьба, и оба этих дела не противоречат друг другу. Мужчина должен жениться молодым, чтобы потомство рождалось от молодого и крепкого родителя».
Я попросил отца подождать с моей женитьбой год или два, с тем чтобы я мог набраться достаточно опыта в интересующих меня науках, особенно умении фехтовать и метать копье, так как считал, что после женитьбы мужчина физически слабеет. Однако позже в ходе моих бесед с христианским епископом Султании я понял, что ошибался, что женитьба не уменьшает физическую мощь мужчины.
Пояснение: Христианский епископ Султании, который тесно общался с Тимурленгом, оставил после себя интересные мемуары о Тимурленге, которые будут предложенны вниманию читателя в рамках этой же книги, по прочтении им настоящих воспоминаний. Эти мемуары были обнаруженны Марселем Брионом в Национальной библиотеке Франции и опубликованы в рамках настоящего сборника. Отметим так же и тот факт, что мемуары христианского епископа Султании, как и мемуары самого Тимурленга публикуются на языке фарси впервые — Переводчик)
Одним из значимых событий моей жизни по достижении шестнадцатилетнего возраста, была поездка в Самарканд и встреча с Амиром Куллалом. Вопреки звучанию своего имени, Амир Куллал не был правителем-эмиром, а был просветителем и мудрецом, его считали пиром, (духовным главой) и его постоянно окружала группа из мюридов (т. е. последователей).
Перед моей поездкой в Самарканд, Абдулла Кутб написал и вручил мне письмо и сказал, чтобы будучи в Самарканде, я обязательно показал это письмо Амиру Куллалу и что тот меня обязательно хорошо примет. Приехав в Самарканд, вначале я посетил баню, чтобы смыть с тела дорожную пыль, затем отправился к Амиру Куллалу и передал ему письмо от Абдуллы Кутба. В тот день, когда я впервые увидел Амира Куллала, он выглядел стариком примерно восьмидесяти лет, с большой белой бородой, и с неожиданно сияющими и добрыми глазами. Прочитав письмо, он внимательно стал разглядывать меня, скромно занявшего место среди гостей расположившихся у самого порога комнаты, затем сказал: «О юноша, встань и сядь рядом, дабы я мог лучше рассмотреть тебя».
Я поднялся и сел рядом с пиром, и Амир Куллал сказал: «Эй Тимур. Я слышал о твоем отце, однако не встречал его, и Абдулла Кутб пишет, что ты знаешь Коран наизусть, так же хорошо, как и стихи большинства арабских и персидских поэтов».
Я ответил: «Да досточтимый пир. Следование пути истинной веры и Аллах великий и всемогущий наделили меня сильной памятью, и мне достаточно лишь раз прочитать тот или иной стих, чтобы запомнить
