— В последнее время вы стали не похожи сами на себя, — проговорила Велена, накладывая ложечкой в блюдце яблочный конфитюр. — Вы, часом, не приболели, ваше величество?

Наполнив свою тарелку, королева стала накладывать десерт королю.

— Нет, что вы, — ответил Христофор, обескураженный такой заботой, — напротив, я чувствую себя прекрасно как никогда! И я не понимаю, о чём вы говорите, я совершенно такой же, как раньше.

— Вы ошибаетесь, — сказала Велена. — Я вижу, что вы совершаете странные поступки. Мне сказали, что два дня назад вы изволили отменить в стране публичные казни. Зачем? Или верней — почему? Это глупое решение.

— Ну отчего же глупое, — Христофор почему-то смутился и даже покраснел. — Публичные экзекуции — это пережиток прошлого, в просвещённом государстве они не нужны.

— Интересно было бы узнать, кто вас натолкнул на такие мысли? — промолвила королева и улыбнулась. Велена хотела, чтобы улыбка выглядела приятной, однако она получилась хищной.

Король вздрогнул.

— Никто, — сказал он. — Я давно об этом думал и уже не один месяц вынашивал проект указа.

— Но всё-таки, — не отступала королева, — почему сделали это именно сейчас? Ведь если думали об этом так долго, то могли и раньше принять решение или, наоборот, позже.

— Принял тогда, когда счёл это правильным, — ответил Христофор, придавая голосу властный тон, чтобы напомнить жене, кто здесь главный.

Но королева лишь рассмеялась.

— Не хотите говорить, так и не надо…

Что-то в её смехе не понравилось королю. Очень не понравилось… И даже напугало.

…После завтрака Велена вернулась в свои покои. Спальня королевы располагалась на верхнем этаже западной башни, откуда хорошо было любоваться закатом. Палаты короля находились в противоположной — восточной части дворца. Христофор считал очень удобным, чтобы его будило встающее солнце. Под этим предлогом супруги и разъехались по разным комнатам давным-давно.

Велена зашла к себе и, закрыв дверь, села в глубокое кресло возле окна. Мысли королевы занимал состоявшийся за завтраком разговор. Очевидно, что Христофор не был с ней искренним. Интуиция подсказывала, что королю есть что скрывать. И, самое плохое, Велена понимала, что секрет этот несёт ей угрозу. Беспокойство сжимало сердце, словно тиски палача…

Королева взяла с тумбочки маленькое зеркальце и посмотрелась в него. Ещё красивая женщина с изысканной внешностью и густыми каштановыми локонами, оттеняющими яркое золото драгоценного венца. «Корона мне определённо к лицу, — подумала Велена, разглядывая своё отражение. — Пусть на мне и останется».

Справа от кресла стояла клетка. В ней сидел учёный скворец, который умел произносить некоторые слова. Велена любила забавляться игрой, когда ей было скучно, она спрашивала скворца:

— Кто главная дама в государстве?

— Королева! — отвечала птица.

Велена всегда смеялась в этот момент.

Сейчас она, по своему обыкновению, стала говорить со скворцом.

— Кто главная дама в государстве?

Скворец ответил не сразу. Он будто на мгновение задумался, а затем вспомнил новое слово, которое теперь часто звучало при дворе, и закричал, хлопая крыльями:

— Ирис! Ирис! Ирис!

Королева в ярости опрокинула клетку.

* * *

— А они говорят: проститутка! — всхлипнула Ирис. — Они говорят: королевская девка! И ведь никому из них невдомёк, как всё обстоит в действительности, Свин. Ведь на самом деле с королём даже необязательно было спать. Он, как слепой щеночек, был готов довериться любой, которая бы попробовала его искренне понять и стать ему другом. Что же из того, что это оказалась я?

Внутренний дворик окутывала темнота. Однако Ирис хорошо видела того, к кому обращалась. Серебристый свет луны выхватывал из мрака массивное тело лежащего в загоне борова. Ирис, как всегда, прибежала к нему, чтобы рассказать о своих печалях.

Свин подёргал ушами, показывая, что слушает.

— Они гадко говорят про меня, — продолжила Ирис. — Желают мне смерти. Но разве это справедливо? Ведь если меня не станет, что ждёт эту несчастную страну? Король будет грустить, сопьётся от тоски и рано умрёт. На престоле останется Велена — злая бессердечная королева. Королева-ведьма, словно из старой сказки. Она начнёт править Златоградом, не проявляя ни капли жалости и сочувствия к подданным. Она поднимет налоги, введёт жестокие законы и, может быть, даже устроит бессмысленную войну. Вот тогда народ поймёт, зачем была нужна Ирис…

Она снова всхлипнула.

— Сегодня королева дала мне пощёчину только за то, что я не успела вовремя ей поклониться, когда случайно встретилась с ней во дворце. Я понимаю, что у неё на душе. Но разве это даёт ей право? Ведь, по сути, я выполняю её работу. Может, это даёт право мне?

Боров засопел. Казалось, за последние дни он стал ещё толще.

— А ведь это не самое страшное, Свин, — вдруг тихо сказала Ирис. — Возможно, сегодня мы видимся с тобою в последний раз. Послезавтра юбилей короля, на котором ты будешь съеден. Я хотела попросить за тебя Христофора. Но кухней управляет не он, а Велена. Так что я ничем не могу помочь.

Свин равнодушно перевернулся на другой бок.

— Ты всё время спишь, — сдерживая слезы, проговорила Ирис, — всё время спишь и ничего не видишь. Но, может, ты в этом и прав… Спи дальше, Свин!

Она собралась уходить. Внезапно за спиной раздались шаги, заставившие её вздрогнуть. Девушка резко обернулась.

— Наконец, я вас отыскал! — произнёс тёмный силуэт, соткавшись из мрака.

Ирис отшатнулась, не понимая, кто перед ней.

— Я же просил вас не бродить ночью одной, — продолжил Пард, подходя ближе. — Что вы здесь делаете?

— Разговариваю… со Свином, — теперь девушка узнала стрелка, однако сердце всё ещё испуганно колотилось. — Зачем вы искали меня?

— Чтобы убедиться, что с вами всё в порядке. Ваша жизнь — ваше дело. Но вы же знаете про моё обещание королю.

Ирис смутилась.

— Извините меня, господин Пард. Я заставила вас нервничать. Я не хотела. Просто мне нужно было навестить Свина.

— Зачем? — стрелок с трудом сумел скрыть улыбку.

— Это мой друг, — ответила Ирис. — К сожалению, он в беде. Его подадут в качестве главного блюда на пиру по случаю королевского дня рождения.

— Очень жаль, — искренне сказал Пард. Кто-то другой на его месте мог бы отнестись к сказанному иронически, однако стрелок помнил, как все смеялись над ним самим, когда он хотел спасти чародейственного дракона.

Девушка почувствовала, что Пард понимает её.

— Господин Пард, — вдруг горячо проговорила Ирис, — помогите мне выручить Свина!

Просьба была до того неожиданной, что стрелок даже растерялся на миг.

— Для вас это не будет трудной задачей, — уверенно сказала Ирис. — Христофор много рассказал мне о вас. Что вам стоит спасти от поваров какую-то свинью.

Пард не знал, что ответить.