в зените. Здания мегаполиса покрыты наплывами льда и припорошены кислородным снегом.

Атмосферы нет. Она давно замерзла и выпала в виде осадков.

Земля.

Не думал, что когда-то вернусь сюда, ведь много лет назад мы навсегда покинули погибающую планету в поисках нового дома для Человечества.

— Синп?

— Работаю. Сколько остаточной энергии переноса могу использовать?

— Половину.

Моя нейроматрица легко проникла внутрь первого попавшегося небоскреба. Времени на поиски чего-то оптимального нет. Придется использовать первую попавшуюся аппаратуру.

Внутри царит абсолютная тишина. Кварткапсулы пусты. Стены покрыты разводами инея. Сигнатуры не читаются. Реакторы города погашены.

Думаю, только Строитель Сети способен разобраться с древними модулями Ушедших, выстроивших вокруг нашего солнца сферу, поглощающую энергию светила. Но сейчас не время для зыбких надежд. Пронзая заиндевелые перекрытия, сгусток моего сознания добрался до уровня цокольного этажа, где расположен общественный инмод-центр.

Пустой холл тонет в вязкой тьме, но эмуляция датчиков позволяет различать окружающее в привычном для человека диапазоне.

Хрупкие искусственные растения, предметы меблировки небольшого кафе, пропитавшиеся влагой, а затем превратившиеся в глыбы льда, заиндевелые автоматы для напитков, несколько закрытых магазинов, — обстановка цепляет воображение, словно я вернулся в юность, когда появились первые нейроимпланты, а корпорация «Инфосистемы» агрессивно раскручивала проект «Хрустальная Сфера», обещая пользователям новый тип сетевого воплощения и небывалый уровень реализма.

Они не лгали. Всего лишь умалчивали, что бескрайний цифровой мир создан для испытания технологий Ушедших.

Пока я предавался невольным воспоминаниям, «Синапс» обнаружил искомое.

Каждая цивилизация, достигнув определенного уровня развития, начинает генерировать артефакты, способные пережить свои создателей. Мы не были исключением из правила. Земля давно опустела, но тут сохранилось наше наследие, — единая техносфера планеты и бесчисленные устройства, когда-то обеспечивавшие ее функционал.

За покрытой узорами инея пластиковой облицовкой в глубокой нише застыл серв. Эта модель мне знакома. Работает от накопителей энергии. Они давно разрядились. Сейчас универсальный механизм представляет собой груду бесполезного металла, но все поправимо.

Думаете бесплотная матрица сознания, поддерживаемая остаточными явлениями гиперкосмоса, ни на что не способна?

Ошибаетесь.

Я влил в накопитель серва немного энергии, существенно сократив срок собственного существования, и тот шевельнулся, ломая корку наледи.

«Синапс» мгновенно взял механизм под свой контроль, транслируя ему инструкции. Все произошло быстро и адекватно, без сбоев, ведь сейчас я манипулирую техникой человеческой цивилизации, о которой, благодаря расширителю сознания, знаю все.

Через несколько минут, завершив самодиагностику, серв шагнул к дверям служебных помещений.

Контролирую его, используя удаленный доступ.

Механизм спустился по шахте неработающего лифта, разжал створки дверей и оказался в одном из многочисленных складов. Здесь хранятся расходники к инмодам. Помимо обязательного запаса картриджей в наличии есть блоки микроядерных батарей. Они не разряжаются от длительного хранения, совместимы со всеми устройствами и обычно служат источниками аварийного питания.

Начало положено. В моем распоряжении осталось тридцать девять минут, но этого должно хватить. Серв уже вскрыл технические соты, где законсервированы десятки подобных ему механизмов, предназначенных для обслуживания аппаратуры, ради которой я и преодолел десятки световых лет.

* * *

Залы погружения общественного инмод-центра не блещут эстетикой. Здесь все строго утилитарно. Высокие стены образованы тысячами выдвижных ячеек.

Пустота, мрак и лютый холод царят в огромных помещениях. Ближайший серв (их уже несколько десятков) по моей команде вскрыл один из инмодов.

Из стены, ломая корку наледи, выдвинулось анатомическое ложе. За изголовьем видны блоки аппаратуры и толстые кабели, уходящие в стену.

Пористый пластик обметан прахом, в который превратились питательные растворы и сенсорный гель. Останков нет, значит пользователь был эвакуирован на борт одной из криогенных платформ флота «Евразия».

Покидая Землю, мы не рассчитывали вернуться. Скажу прямо: в ту пору я был одним из миллионов «колонистов» и ничего не знал о технической и этической сторонах проекта. Чудовищный по масштабам обман, в итоге спасший остатки человечества, вскрылся только в системе Дарг, когда все пошло не по плану, и ситуация стала критической.

Здесь, на Земле, тоже остались люди. Те, кто наотрез отказался переходить в проект «Призрачный сервер» и влиться в состав «колониального флота».

Надеюсь, они прожили долгую, интересную и полную приключений жизнь. «Хрустальная Сфера» продолжает работать до тех пор, пока дышат реакторы. Факт подтвержденный. Пять человек (вернее их нейроматрицы) побывали на Земле и убедились в этом лично. Всё критически важное оборудование расположено на частных территориях корпорации «Инфосистемы», в специальных бункерных зонах. Оно многократно продублировано и защищено от техногенных катастроф. Источники энергии автономные. Другое дело, что цифровой мир необратимо изменился под напором спорадического развития нейросетевых технологий, породивших новый вид разума, но с этими вопросами я разберусь позже. Сейчас главная задача — выжить самому и спасти доверившихся мне друзей.

В изголовье инмода заметен блок, густо усеянный планками нейрочипов. Это не оригинальное изделие Ушедших, а его реплика, созданная земными конструкторами на нашем оборудовании, с использованием материалов, не содержащих каргонит.

Пока ремонтные механизмы запускали сервер и тестировали соединение, я сосредоточился на исследовании иного рода.

Чем хороши общественные инмод-центры? Тем, что в каждую ячейку доступа встроена полноценная искусственная нейросеть, способная принять матрицу сознания. Капсулы погружения здесь не индивидуальны, их сдавали в аренду разным людям, что идеально подходит для моего рискованного замысла.

Природа Земли давно погибла. Города превратились в ледяные хребты. Атмосфера замерзла. Но техносфера все еще в деле. Об этом явно свидетельствуют тусклые сигнатуры, просматривающиеся сквозь наслоения кислородного снега.

В мире хай-тек, термин «жизнь» и его производные порой принимают самые невероятные формы.

Убедившись в работоспособности нейрочипов, я передал контроль над инмодом включившейся подсистеме, а сам приступил к завершающему этапу рискованного плана.

Сервы вскрыли одну из технологических ниш. В ней хранится резервное устройство — беспроводной узел сети, транслятор нейроматриц. Помнится такие постоянно барражировали над мегакварталами, обеспечивая пользователям бесперебойный доступ к «Хрустальной Сфере».

Осталось пятнадцать минут.

Автономный беспроводной узел, получив энергию, покинул инмод-центр через предназначенный для него технический тоннель. На одной из улиц города открылся диафрагменный люк, и бронированный шар поднялся на высоту в километр, расширяя устойчивую зону приема и автоматической трансляции нейроматриц.

В залах погружения зажглись аварийные осветительные панели. Ломая наледь, синхронно пришли в движение сотни инмодов. К ним подана энергия. В расходниках и сенсорном геле пока нет необходимости.

Пятьдесят секунд…

Тридцать…

Десять…

В тусклом свете внезапно появились искажения реальности. Так «Синапс» визуализирует остаточные энергии гиперкосмоса.

Сгустки холодного сияния, принятые и ретранслированные автоматической системой, движутся в разных направлениях, — каждый к назначенной для него ячейке.

Еще немного и модули начали задвигаться в рабочее положение, вновь образуя ровную стену. Осталось лишь несколько, — один предназначен