Фаза встал и подошел, шатаясь, к Персу, тот плакал, стоя на коленях. Фаза вздохнул и обнял друга за огромную опущенную голову.

Из узкого и почти не видимого за туманом горного ущелья вырывался на равнину шальной речной поток, разбивавшийся на два более спокойных рукава о стоящую на выходе скалу. Река текла рукавами примерно километр и сходилась снова в одно русло, оставляя за собой заросший одичавшими плодовыми деревьями и кустами барбариса остров. Омываемый двумя потоками воды, кусок земли имел вытянутую в сторону ущелья форму, крутые берега и две сторожевые башни, сложенные древними воинами-горцами.

С башней, что стояла на дальнем от ущелья конце острова, время обошлось жестоко, и сейчас на ее месте белели обдуваемые ветром стены. Зато та, которую древние строители воздвигли на скале перед ущельем, выглядела грозно и несокрушимо, бдительно посматривая в направлении высоких диких гор узкими стрельчатыми окнами. Но, к сожалению, внутри строение имело вид не слишком презентабельный. Деревянная начинка давно сгнила, и перекрытием между этажами служили буковые жерди, привязанные к вставленным в старые отверстия водопроводным трубам. И на хлипком, прогибающимся под малейшем телодвижением настиле в пятнадцати метрах от земли лежали двое, рассматривая горное ущелье через бойницы в мощные бинокли.

– Агата, что мы ждем? Тишина, туман, никого не видно. Пока ничего страшного в этой Карусели я не наблюдаю. Может, попробуем тихонько проскочить по стеночкам?

В ответ буковые жерди возмущенно скрипнули.

– Фаза, ты с ума сошел. Посмотри лучше на камушки, левее. Там ровная площадка за большими валунами, видишь?

– Ну да, вижу – вроде БТР ржавый.

– Там, Фаза не один БТР, а несколько. И еще танк без башни, две тачанки раскуроченных… Не один ты такой догадливый – «по стеночкам». С виду – да, спокойно все, и попробовать пройти заманчиво, но… Ты представляешь, что такое компания элитников?

– Извини, Агата, но ты меня совсем запутала. Карусель, а за ней Райский стаб находятся почти во внешке, правильно?

– Ну да, а что тебя смущает?

– Меня смущает то, что Карусель заходит глубоко во внешку, а внешники терпеть не могут зараженных, тем более таких продвинутых. Почему их до сих пор не вычистили?

Агата отложила в сторону бинокль, но продолжала выглядывать в бойницу, покусывая задумчиво травинку.

– Не все так просто, Фаза… Большие калибры не всегда решают, и Карусель заслуженно считается одним из самых трудных кластеров. Он начинается с узкого прохода, за ним долина, после которой рельеф резко уходит на подъем. Ущелье тесное, крутые нависающие скалы и густой туман, но не кисляк, а обыкновенный. Видимость не более пятидесяти метров, представляешь? А знаешь, сколько времени уходит у элитника на преодоление пятидесяти метров? – спросила Агата и сама себе ответила: – Так мало, что ты даже повернуться не успеешь в сторону броска! Для техники, кстати, Карусель непроходима, впрочем, как и для всех видов авиации. Слишком тесно и нет видимости.

– А никак эту Карусель стороной не обойти? Сбоку или через другие кластеры напрямую в Райский стаб не заскочить?

– Там вокруг крутые горы, и за ними сплошная чернота, – отрезала Агата, но, поразмыслив, пояснила: – В Улье ничего нельзя утверждать категорично. Может быть, и есть тропинки, но я о них не слышала и никому не советую экспериментировать.

Фаза ответить не успел. Их милую беседу нарушил приглушенный взрыв недалеко от башни. Они застыли, тревожно переглядываясь и ожидая продолжения, которого так и не последовало. Одиночный взрыв и больше ничего. Без всяких продолжений в виде стрельбы, криков, стона раненых и прочего боевого антуража. Фаза, выждав паузу, начал ползать по настилу, выглядывая по очереди в расположенные по кругу окна. Башня имела отличный круговой обзор, стояла на скале, и через бойницы просматривался не только каждый метр их острова, но и ближайшие окрестности. Перед одной из бойниц он замер, тихо свистнул и начал яростно грозить кому-то кулаком.

– Отбой, Агата! Это наша обезьяна развлекается. Им с Маруськой, похоже, рыбки захотелось, а клешни управиться с нормальной удочкой не позволяют. Что он, дурак, делает? Карусель под носом. Приманит взрывом тварей…

– Не приманит, – ответила женщина со смехом. Она уже поняла, что произошло, и откровенно веселилась. – Остров окружен водой, и ради любопытства сюда ни один зараженный не полезет. Я не думаю, что элиту соблазнит парочка тощих иммунных, драчливый кваз и маленькая собачонка. Они добычу повкуснее караулят…

Битва за Серпантин закончилась разгромом муров, но поселок пребывал в руинах, и сталкеры понесли огромные потери. На их беду откликнулись другие стабы, прибыла строительная техника, ранеными занялись откомандированные знахари, а Коалиция торговцев выдала большой кредит на восстановление. Из команды Фазы в строю остались только Перс с Агатой. Израненного Гирю увезли в госпиталь Ремтехники, а Чалый, Паштет и остальные легли под деревянные кресты на кладбище у Серпантина. Победа досталась слишком дорогой ценой.

Они помогали хоронить убитых, Фаза увидел, как Агата плачет, и после прощального салюта над могилами, истекающее кровью и слезами, поселение осталось за спиной. Их маленькую группу сопровождали два отбитых на всю голову охотника из стаба Крепость. Да-да, не сталкеры, а именно охотники. Которые умудрялись в свое время, добывать элиту рядом с легендарной Каруселью и отремонтировали башню как раз для этих целей. Но тогда их было шестеро отважных…

Цапля, Глобус, Водорез и Ганс. Ребята остались там навечно, и первым разорвали Ганса, на умении которого охота и выстраивалась. Ганс был спринтером и мог в нужный момент развить такую скорость, что удирал от самой быстрой твари. Ребята заблаговременно делали засаду, закладывали мины, и спринтер выдергивал добычу на себя, заманивая монстров под арбалеты и крупные калибры. У них несколько раз даже получилось, и удачные охоты заканчивались радостными кутежами. Но, к сожалению, элита на своих ошибках учится и умеет извлекать уроки. На очередной охоте в засаду тварей влетел Ганс, остальные бросились спасать товарища – и в родную Крепость из шестерых вернулись только двое. Кстати, яму в одном из рукавов реки, где жирная форель клюет в любое время суток на взрывчатку, Персу подсказали именно они. Бацилла с Греком. Два выживших охотника проводили троицу до места, «ввели в курс», и удалились, категорически отказавшись заночевать на острове.

На улице быстро вечерело. Костер разложили из сухих дров в руинах старой башни, опасаясь дымом привлечь внешников, чьи вертолеты тут иногда летали. А без костра никак. В его углях пекли перченную и посоленную форель, обмазанную хорошим слоем глины. Перс оглушил пять крупных рыбин, и на десерт имелась кучка переспелых сладких груш, которые все трое грызли с удовольствием.

Несмотря на близость страшной Карусели, обедали спокойно и чувствовали себя весьма расслабленно. Их охраняли. Как зашли на остров, Фаза разу вспомнил про свой дар и усадил в кроны деревьев стайку из пяти ворон, которые все время каркали и волновались. Ворон смущал и беспокоил кваз, которого они упорно не желали признавать за своего.