— Что же касается Маклахана, — добавил король, — тут мне тоже все ясно. Старик Корнуэлл давно уже настроил свою племянницу против Альберта, и ее история — закономерный итог ненависти между двумя семьями.

— Поэтому она мне соврала? — уточнил Джеймс. — Рассказала о встрече, которой не было, чтобы оболгать Маклахана?

— Поэтому она немного приукрасила действительность, — вновь усмехнулся Брайн. Затем посерьезнел: — Джеймс, ты прекрасно понимаешь, что у нас нет ни единого доказательства, подтверждающего ее слова! И еще, я думаю, что с Агатой Дорсетт стоит поговорить. Ясно дать ей понять, что пора уже оставить Маклахана в покое.

— Значит, верить леди Корнуэлл ты не собираешься?

Покачав головой, Брайн Стенвей допил содержимое своего бокала.

— Я все же с тобой не согласен, — заявил ему на это Джеймс. — Думаю, нет дыма без огня, поэтому я намерен оградить Агату от встречи с самритом.

— То есть ты хочешь убрать Тдеша из дворца?

Джеймс подтвердил, что именно так он планирует и поступить.

— Нам стоит выставить его из Арондела, но дипломатическим путем, — добавил герцог.

Брайн, подумав немного, все же кивнул.

— Хорошо, пусть будет по-твоему!

— Что же касается Маклахана…

— И что же ты намерен предпринять насчет него? — поинтересовался король. — Тоже выставить его из Арондела и тоже дипломатическим путем? — Затем покачал головой. — Нет, Джеймс! Если ты намерен сходить с ума из-за девицы, ты имеешь полное на это право, и я не стану тебе мешать! Но делай это так, чтобы не пострадали другие. Особенно те, кто всегда был верен Стенвеям.

— Я не намерен сходить ни из-за кого с ума, — нахмурился герцог, — но все же планирую проследить за Маклаханом. Поэтому я приставил к нему пару своих верных людей. Посмотрим, к чему это приведет.

— Посмотрим, — согласился король, — хотя я знаю, что с Маклаханом это ни к чему не приведет. Что же касается тебя, тут я не настолько уверен…

Это он произнес многозначительным тоном, после чего показал застывшему возле стены лакею пустой бокал. Впрочем, заканчивать свою мысль король не спешил, сменил тему разговора:

— Насколько мне известно, Агату Дорсетт уже переселили в другое место?

— Я распорядился, чтобы ее перевели, — кивнул Джеймс. — Не думаю, что ей хорошо спится рядом с тайным ходом под ее кроватью.

— Опять же, я тебя не узнаю, брат мой! — снова усмехнулся король. — Ты стал несказанно заботливым!

— Зато ты стал излишне забывчивым, — намекнул ему Джеймс. — Я прекрасно помню нашу вчерашнюю беседу, в которой ты обещал мне отпустить Агату на третьем испытании. Но ты этого так и не сделал!

И поэтому Агата…

Агата, которую он стал считать своей — давно уже считал, хотя не спешил себе в этом признаваться… Агата, которую он целовал — до разрывающего изнутри желания, до темноты в глазах, до момента, когда он застыл на границе между соображениями совести и всеобъемлющим желанием сделать ее своей окончательно…

Так вот, Агата все еще оставалась на отборе.

И это порядком выводило Джеймса из себя.

К тому же в театре она его оттолкнула. На миг Джеймсу показалось, что леди Корнуэлл собирается залепить ему пощечину. Но вместо этого она заявила, чтобы он больше никогда так не делал, потому что у нее есть обязательства…

Если он забыл, она готова о них напомнить. Вообще-то, она приехала на отбор к его кузену, так что… Как он посмел ее целовать?!

Но он не только посмел, но собирался делать это и впредь. Но для этого было нужно, чтобы Агата покинула отбор. Джеймс самоуверенно полагал, что это вопрос всего лишь нескольких часов — до момента, когда все участницы соберутся в Тронном Зале и Брайн вынесет свой вердикт.

Скажет, что победила принцесса Визморская, которой удалось подкупить его интерес великолепными скакунами, присланными из конюшен ее отца. Или же Шейла, младшая дочь шейха Зарейна, привезшая ему в дар несколько ящиков с саблями из лучшей зарейнской стали.

Правда, и Бэсси тоже расстаралась. Ее отец прислал королю статуэтки из чистого золота, найденные во время последней экспедиции на дикие острова, где жили дикие племена, поклонявшиеся диким Богам…

Тронный зал время от времени оглашался аплодисментами и восторженными выкриками придворных, а коллекция Брайна пополнялась диковинками со всех концов света, привезенных его избранницами, чтобы польстить королю.

Но имя Агаты Дорсетт так и не прозвучало — Брайн не вызвал ее к трону и не спросил, чем она может удивить его на третьем испытании.

Джеймс наблюдал за этим, надо признать, с явным удовольствием, размышляя о том, что уже очень скоро утешит бледную как полотно Агату, потому что его кузен выполнит данное ему обещание.

И это были крайне приятные мысли.

Но все пошло совсем не так… Не так, как он планировал!

Стоило распорядителю объявить о том, что подошло время оглашения выбора короля, как Брайн тут же его сделал. И имя леди Корнуэлл прозвучало первым! Оно всколыхнуло тишину замершего в ожидании королевского вердикта Тронного Зала. Придворные тут же заговорили — их недоуменные голоса время от времени сменялись поздравительными выкриками.

Потому что никто и ничего не мог понять.

Никто не знал, что за сюрприз приготовила королю Агата Дорсетт и чем она так смогла польстить Брайну Стенвею, что тот назвал ее имя первой. Но по его решению леди Корнуэлл выиграла третье испытание и стала фавориткой королевского отбора!..

— А ты, похоже, крупно влип, брат мой! — подал голос король, и погрузившийся было в размышления Джеймс повернул голову.

— Влип? — недовольным голосом переспросил он. — Что ты имеешь в виду?

— Ты все сам прекрасно понимаешь, — со смешком отозвался король. — Но тебе не стоит волноваться! Я сдержу свое обещание и не стану тебе мешать.

Джеймс склонил голову.

— И когда же ты собираешься его сдержать?

— То есть ты хочешь знать, когда я ее отпущу? — отозвался Брайн, и Джеймсу в очередной раз показалось, что его кузен порядком забавлялся из-за этой ситуации, которую он вовсе не находил смешной.

Но король уже продолжал:

— Завтра после обеда мы отправляемся в Кафедральный Собор, потому что архиепископ Плесби изъявил желание лично встретиться с прибывшими на отбор избранницами. Он собирается оценить кандидаток в королевы Арондела и назвать имена тех, кто, по его мнению, угоден Богам.

— Знаю! — поморщился Джеймс. — Но врать его высокопреосвященство горазд, так что Боги тут будут явно ни при чем. Старый демон как всегда у себя на уме.

— Но согласись, Джеймс, в уме ему не отказать! — парировал Брайн. — Вчера я имел с ним долгую беседу, и мы вполне успешно обо всем договорились. Сошлись во мнении, чьи имена должны будут прозвучать на четвертом испытании, так что сюрпризов от него можно не ждать. Джеймс, Агаты Дорсетт среди них нет!