Уильям Лоу

Природа любви к ближнему, любви-познания Бога, была уловлена Шанкарой, великим святым ведантистом и философом девятого столетия; тридцать второе двустишие его сочинения «Вивека-чудамани» гласит:

Ни йогой, ни Санкьей[356], ни делами, ни учением невозможно освобождение, а только осознаванием собственной тождественности с Брахманом, и никакими другими путями.

Иными словами, высшей формой любви к Богу является непосредственная духовная интуиция, благодаря которой «познающий, познаваемое и знание становятся единым целым». Способы и более ранние стадии обретения духом этой высшей любви-познания Духа описаны Шанкарой в предыдущих двустишиях его философской поэмы; они суть усилия воли, направленные на отказ от самости в мыслях, чувствах и деяниях, на уничтожение желаний и достижение отрешенности, или (если употребить соответствующее христианское определение) «святого бесстрастия»[357]; на воодушевленное восприятие невзгод и отказ от жалости к самому себе и от стремления платить злом за зло; наконец, на неусыпную и целенаправленную бдительность Божества, которое трансцендентально и, будучи таковым, одновременно имманентно каждой душе.

Очевидно, что никакой определенный предмет, доставляющий удовольствие воле, не может быть Богом, а потому воля, желая воссоединиться с Ним, должна опустошить себя, отбросить все беспорядочные порывы желаний, отказаться от всех удовольствий, высоких и низких, временных и духовных, дабы, очистившись от всякого непотребного удовлетворения, наслаждения и желания, она могла полностью сосредоточиться на любви к Богу. Ибо, если воля вообще способна осознать Бога и воссоединиться с Ним, она может это сделать никак не посредством желаний, а только посредством любви; если все восторги, радости и наслаждения, волей воспринимаемые, не являются любовью, то ни одно из этих приятных ощущений не может служить способом истинного воссоединения воли с Господом. Таким способом может быть лишь воление. А поскольку воление не имеет ничего общего с чувством, то именно посредством этого усилия воля воссоединяется с Богом и покоится в Нем; это усилие и есть любовь. Такого единения не достичь чувствами или исполнением желаний, ибо они остаются в душе как задачи и цели. Чувства могут быть полезными как отправная точка любви, если воля твердо решила двигаться вперед, но более ничем…

Значит, ошибется тот, кто, утратив духовное благоденствие и сладость бытия, возомнит, что это его Бог оставил; когда же он, обретя утрату, радуется и мнит, что обрел Бога, о нем надлежит сказать то же самое.

Еще более глуп тот, кто ищет в Боге удовольствия, радуется своему исканию и в нем живет; ибо, поступая так, он ищет Бога не посредством воли, основанной на пустоте веры и любви к ближнему, а через духовные наслаждения и восторги, тварные ощущения, и следует тем самым своей воле и приятным ощущениям… Для воли невозможно припасть к благоденствию и благодати воссоединения с Божеством иначе, нежели посредством отрешенности, отказа от всех удовольствий, доставляемых земными и небесными явлениями[358].

Святой Хуан де ла Крус

[Любовь] никогда не перенесет в Бога, разве что только скрепит уже объединенное. Любовь (обычная эмоциональная любовь. – Авт.) соединяет в действии, не в бытии[359].

Майстер Экхарт

Причина, по которой чувственная любовь даже наивысшего порядка не может воссоединить душу с духовной сутью божественной Основы состоит в том, что, подобно всем порывам сердца, чувственная любовь усиливает ощущение самости, основное препятствие на пути к воссоединению. По словам святого Франциска Сальского, «проклятые вечно пребывают в движении, не ведают ни мгновения отдыха; мы, смертные, продолжая свой земной путь, то движемся, то отдыхаем… Недвижим один Господь». Следовательно, мы обретаем знание и любовь к Богу только тогда, когда пребываем в божественном покое, превосходящем всякое понимание. А к такому покою предстоит идти через обыденный и всем хорошо известный мир – мир между народами и внутри них (ибо войны и насильственные революции склонны почти полностью отгораживать Бога от большинства их участников); мир между индивидуумами и внутри индивидуальных душ (ибо ссоры, страхи, любовь, ненависть и честолюбие отдельного человека не менее губительны для духовной жизни, чем великие потрясения). Мы должны стремиться к миру для себя и для других, дабы подготовиться к принятию того покоя, какой есть плод Святого Духа и условие, по словам апостола Павла[360], обретения познания-любви, объединяющего с Богом.

Только когда разум твой в состояние полного покоя, сможешь ты преобразовать сей ложный разум смерти и нового рождения в ясный Истинный Разум, а тем самым постигнешь изначальную и просветляющую Суть Разума. Вот отправная точка твоих духовных упражнений. Установи для нее соответствие с целью, и ты с помощью правильных упражнений сможешь достичь совершенного Просветления.

Если хочешь привести свой разум в состояние полного покоя и восстановить его изначальную чистоту, должно действовать так, словно ты очищаешь воду из грязного источника. Дай ей отстояться, пока осадок не соберется на дне кувшина, а вода не станет чистой, и это соответствует состоянию разума до того, как его начали терзать нечистые желания. Затем должно тщательно процедить чистую воду… Когда разум войдет в состояние полного покоя и полной сосредоточенности, тогда постигнет он все сущее не по отдельности, а в единстве, где нет места страстям, и единство это полностью соответствует загадочной и неописуемой чистоте нирваны.

«Шурангама-сутра»[361]

Один только Бог – источник и русло для всякого блага, сущностной истины и отрады. И все, что не есть Бог, то из себя источает природную горечь, печаль и страдание и к благости, каковая от Бога исходит и является Богом, нимало не прибавляет, но умаляет ее и покрывает и прячет ту сладость, негу и радость, которую дарует Бог[362].

Майстер Экхарт

Духовный прогресс, как мы имели возможность убедиться на нескольких других примерах, всегда движется по спирали и возвращается обратно. Освобождение от эмоционального возбуждения и отвлечений ставит человека на путь любви к ближнему; а любовь к ближнему или объединяющая любовь-познание – это путь к наивысшему божественному покою. То же самое можно сказать о смирении, третьем характерном признаке любви к ближнему. Смирение есть необходимое условие высшей формы любви, каковая дает возможность превратить смирение в полное умаление себя.

Хочешь ли стать паломником на дороге Любви?

Тогда вот первое слово: будь смиренным, как пыль и пепел.

Абдуллах аль-Ансари

Что за милость это оскорбление для души, которая принимает его с твердой верой! В этом есть тысяча благословений для нас самих и для других; ибо наш Господь дарит Свою благодать смиренным. Смирение делает нас благотворительными к нашему ближнему; ничто не делает