наверное, и это знак того, что мы были на той ступени совершенства, с которой, к несчастью, пали[343].

Блез Паскаль[344]

По причуде филологии – по всей видимости, это вовсе не случайность, а очередное, более тонкое выражение глубоко укоренившейся в человеке жажды невежества и духовной тьмы – в современном английском языке слово charity («милосердие; любовь к ближнему») сделалось синонимом слова almsgiving («благотворительность») и почти перестало употребляться в прямом значении, почти перестало обозначать высшую, наиболее близкую к божественной форму любви. Вследствие такого обеднения нашего запаса психологических и духовных терминов, и в лучшие-то времена не слишком обширного, слово love («любовь») вынужденно взвалило на себя дополнительное бремя. Мы бойко повторяем, что «Бог есть любовь», что нужно «возлюбить ближнего своего, как себя самого», но, к сожалению, словом «любовь» ныне обозначается все – от восторженных поцелуев на киноэкранах (крупным планом) до тех чувств, которые испытывают к неграм-рабам Джон Вулмен или Пер Клавер[345], два земных столпа Святого Духа; от вопящей, поющей и машущей флагами толпы в «Шпорт-палас» или на Красной площади до состояния одинокого созерцателя, погруженного в любви, здесь путаница в мыслях отменно служит целям «невозрожденных» и разделенных человеческих натур, которые, уверяя, будто почитают Бога, на самом деле прислуживают Мамоне, Марсу или Приапу[346].

Знатоки духовной жизни в длинных текстах, равно как и в коротких афоризмах и притчах, описали природу истинной любви к ближнему и отделили ее от других, более низких форм любви. Давайте по порядку рассмотрим основные характеристики этой формы. Во-первых, любовь к ближнему бескорыстна, не ждет награды и не позволяет себе огорчаться, когда за добро ей воздают злом. Бога следует любить за то, что Он есть, а не за Его дары, и всякую личность или вещь надлежит любить во имя Бога, ибо они суть храмы Святого Духа. Более того, поскольку любовь к ближнему бескорыстна, она просто обязана быть всеобщей.

Любви не нужны иные причины существования, помимо нее самой, или иные плоды; она сама по себе плод и сама по себе наслаждение. Я люблю потому, что люблю; я люблю, потому что могу любить… Из всех порывов и движений души любовь – то единственное, посредством чего тварь Божья, пускай не на равных, может общаться с Творцом и возвращать кое-что, хотя бы схожее с полученным в дар… Когда Господь любит, Он желает лишь одного – быть любимым, ибо ведает, что всех, кто любит Его, любовь сделает счастливыми.

Святой Бернард

У любви нет побочных целей, она не хочет ничего, только самой прирастать, и потому все для нее масло, подливаемое в ее огонь: она должна получить то, чего хочет, и ее нельзя разочаровывать, поскольку все (в том числе злое отношение любимых) естественным образом помогает ей жить так, как желается, и творить свое дело.

Уильям Лоу

Гордятся люди рынка

ловкостью и смекалкой,

Но жизни путь проходят,

словно в неведенье детском…

Ни разу не помыслят,

чем жизнь их завершится.

Им бы Трактат постигнуть

об истине сокровенной,

Им бытие узреть бы

в яшмовом чайнике Дао…[347]

Чэнь Цзыан[348]

Некоторые люди хотят видеть Бога глазами, как видят корову; и они хотят любить Бога так же, как любят корову. Ее ты любишь из-за молока и из-за сыра и своей собственной выгоды. Так же поступают те люди, что любят Бога из-за внешних богатств и внутренней радости. На самом деле они Бога не любят, а любят лишь выгоду. Да, по правде сказать: все, к чему бы в своем усердии ты ни стремился и что не есть само по себе Бог, то никогда не сможет быть в такой мере благим, чтобы не стать тебе помехой для возвышенной Истины[349].

Майстер Экхарт

Нищим, о Господи, я молю о Тебе

Сильнее, чем способна молить тысяча царей.

Каждый хочет чего-то и просит у Тебя.

Я же пришел просить, чтобы Ты отдал мне Себя.

Абдуллах аль-Ансари[350]

Мне претит всякая любовь ради Бога или в Боге. Такой любви любовь чистая вынести не может, ибо чистая любовь есть Сам Бог.

Святая Екатерина Генуэзская[351]

Как неусыпно мать охраняет свое единственное дитя, как дорожит она его жизнью, так пусть каждый объемлет своим благоволением все существа. Пусть он простирает свое благоволение сквозь все миры, пусть обнимает он их своим благосклонным духом и вдаль, и вглубь, и ввысь, без вражды, без тревоги, без ненависти. Стоя или лежа, сидя или ходя, в каждую минуту бодрствования пусть он предается осознанию этого, – этот путь жизни самый лучший на свете. Добродетельный, одаренный совершенною мудростью, потушивший в себе жажду плотских наслаждений, никогда не вступит вновь на путь рождений и смертей[352].

«Метта сутта»[353]

Учись смотреть одинаково на все существа, видеть одно «Я» во всех.

«Шримад-Бхагатавам»[354]

Вторая отличительная особенность любви к ближнему состоит в том, что она, в отличие от низших форм любви, не является эмоцией. Она начинается как усилие воли и достигает своего пика как чисто духовное озарение, как объединяющая любовь-познание сути.

Пусть каждый осознает, что подлинная любовь к Богу состоит не в пролитии слез и не в той добродетельной нежности, о которой мы обыкновенно думаем, ибо она утешает нас; нет, эта любовь состоит в служении Богу справедливо, с душевной стойкостью и смирением.

Святая Тереза

Воспламенение любви с единением этих двух способностей, то есть разума и воли – каковые здесь объединяются – дарует душе великое богатство и наслаждение, потому что сие воспламенение есть истинное прикосновение к Божественности и не что иное, как начало совершенного любовного единения, ожидающего душу. В этом прикосновении душа не обретет возможности столь возвышенно чувствовать и любить Бога, если она еще не прошла через многие труды и через большую часть очищения[355].

Святой Хуан де ла Крус

Под любовью я вовсе не подразумеваю какую-либо естественную нежность, каковая в большей или меньшей степени присуща человеческой природе; нет, я имею в виду более широкий принцип души, основанный на разуме и благочестии, который делает нас нежными и добрыми по отношению к нашим собратьям, тварям