Было уже десять вечера, но интенсивность движения в центре оставалась весьма высокой — за пару последних лет столица резко увеличила свой автопарк… Хвоста Джинн не засек и поехал на дачу. Намертво вцепившись в добычу, за ним катили три автомобиля. Вскоре к ним присоединился четвертый — «восьмерка» с Большаковым и Антоном, а у кольцевой еще и два джипа с «решительными парнями», которых прислал авторитетный друг Антона. На трассе Джинна держали хорошо, но когда он свернул на грунтовку, ведущую к садоводству, его потеряли… Правда, ненадолго — уже через пять минут Соколов засек знакомую красную «пятерку» возле одной из дач.

* * *

Мукусеев пришел в себя только в магазине, в котором покупал водку три минуты назад… Голова болела так, как будто внутри нее раскачивался язык огромного колокола и молотил в левый висок. Мелькали лица продавщиц. Мукусеева они узнали в лицо (ведущий из популярнейшей передачи!) и подошли к окну посмотреть, когда он вышел. Видели, как взмахнул рукой длинновязый парень, и как Мукусеев упал.

Его под руки привели в магазин, вызвали скорую и милицию, на висок положили пачку замороженных пельменей… Охали, говорили: вот теперь как! Людей посреди бела дня (было почти десять вечера) почем зря убивают! Дожили, блин… Из-за бутылки «гжелки»! Ай-яй-яй, что творится нынче.

Мукусеев сначала соображал туго — фактически он не помнил ни самого удара, ни тем более того, что последовало за ним… Бутылка «гжелки»? Да, я, кажется, покупал «гжелку»…

И вдруг его как током обожгло: конверт! Где конверт? Оттолкнув одну из продавщиц, он вскочил со стула, но тут же рухнул обратно. Пакет с пельменями упал на пол и загрохотал, как погремушка шамана. Боль в голове пульсировала невыносимо, но еще более невыносимой была мысль о конверте. О кассете!

— Конверт, — тихо сказал он. — У меня был конверт.

— С деньгами? — ахнула продавщица. Он вяло подумал: дура, — встал, превозмогая себя, и побрел к выходу.

— Куда вы? Сейчас скорая приедет! — донеслось в спину. Он пересек магазинчик, распахнул дверь в темень с дождем… Раскалывалась голова. От боли и от чудовищного осознания того, что произошло. Он дошел до машины, держась за зеркало, присел. Еще была надежда, что конверт цел, что он валяется на асфальте под дождем и нападавшего, действительно, интересовала только водка. Но бутылка «гжелки» — целая, неразбившаяся при падении, нашлась под колесом «волги»… А вот конверт исчез…

* * *

Илья Дмитриевич Зимин приехал в районный уголовный розыск и потолковал с дежурным. Ему повезло — дежурный был старый и опытный опер. Он важняка выслушал, кивнул и достал из сейфа свой собственный, персональный фотоальбом. Кинул на стол: смотри. Наша шпана вся здесь.

Уже на четвертой странице Зимин увидел морду бычка, с которым схлестнулся в пельменной Рашида. Неразборчивым почерком опера под фотографией было написано: Топорищев Вик. Ник., 70., Кривоколенный, 206-2.

— Он, — сказал Зимин, ткнув пальцем в фото. — Человечка дашь мне?

— Да я сам с тобой съезжу, — ответил опер. — Разомнусь.

С Топорищевым они столкнулись нос к носу у подъезда, где обитал бычок. Опер сразу упаковал его в браслеты. Отвезли в отдел. В карманах у быка нашли коробок анаши и (это уж Зимин подстраховался) два патрона к ТТ.

— Хочешь сам с ним потолковать? — спросил опер. Зимин кивнул: да, мол, хочу. Опер провел его в пустой кабинет, дал ключ от наручников и дубинку. Спустя сорок минут Топор сдал своих подельников, и Зимин с рук на руки передал его ментовскому следаку: получай готовенького.

Потом Зимин с опером выпили по полстакана водки и расстались вполне довольные друг другом. А Топор отправился в камеру.

* * *

Группа захвата была готова к задержанию. Офицеры группы захвата знали, что Джинн вооружен, но все были почти уверены, что до стрельбы дело не дойдет. Доложили Филиппову, что Фролов появился и можно начинать. Полковник приказал: без меня ничего не предпринимать. Я уже еду.

Все офицеры ГРУ вздохнули с облегчением: так-то оно и лучше. Во-первых, Фролов и Филиппов давно и хорошо друг друга знают и этот фактор сводит на нет хоть и минимальную, но все же имеющуюся вероятность стрельбы. Во-вторых, ответственность за все возможные осложнения ложится на полковника. Подождем.

Дачу Ирины держали под наблюдением, когда вдруг появилась серая замызганная «шестерка». Машина медленно проехала мимо дачи, затем развернулась, погасила фары и, вторично проехав мимо дачи, остановилась в сотне метров.

Эти маневры офицерам ГРУ сильно не понравились. Никак, появилась еще одна конкурирующая фирма? Очень на это похоже… А если так, то кто это — менты? Контрразведка?

Спустя еще несколько минут к «шестерке» подкатили два джипа и стало понятно: не менты и не контрразведка — у них просто нет таких машин… А вот у братвы и у некоторых частных служб безопасности они есть.

В прибор ночного видения капитан Кавказов разглядел, как из темных туш джипов вылезли несколько человек и, став в круг, стали совещаться. Ситуация не нравилась офицерам ГРУ и СВР все больше и больше… Спустя еще минуту «шестерка» уехала, а джипы остались и даже подвинулись ближе к даче Кольцман.

— А гости, — сказал Кавказов, — за нашим Джинном приехали.

Гости тем временем разделились на две группы и двинулись к дому, захватывая его в клещи. Счет пошел на минуты, а может быть, на секунды, и нужно было принимать решение. Ждать приезда полковника Филиппова не имело смысла. И Кавказов принял решение. Он связался по рации с коллегами из СВР: ситуевина понятна, мужики? Мужики ответили: понятна… Что собираетесь предпринять? — Надрать уродам задницу! Отход им блокировать сможете? — Сделаем.

Шел дождь. Нудный и бесконечный осенний дождь. Что-то свое пели молдаване в недостроенном замке нового русского. Шевелились тени на занавеске дома Ирины Кольцман. В кожаном салоне джипа сидел долговязый человек и ждал, когда ему на блюдечке с голубой каемочкой принесут русского разведчика. А шесть темных теней уже проникли во двор фазенды Ирины.

* * *

Джинн пил пиво и, посмеиваясь, рассказывал Ирине про похождения Рэмбо. Ирина разогревала остывший ужин и рассеянно кивала. Она совершенно не понимала, что происходит — за каким чертом Олег поехал вдруг в Москву? Боевик в салоне пожевать?… Слабо горел газ (видно, баллон на исходе) под сковородой, Олег весело говорил:

— И тогда этот фантастический мужчина Р-р-рымба натягивает свой ф-фантастический лук, и…

И тут за окном кто-то закричал. Задумавшаяся Ирина не разобрала слов, а только уловила интонацию: повелительную, командную… Кто-то что-то выкрикнул, вспыхнул яркий фонарь, мазанул по окнам и ударил выстрел.

Ничего не понимающая Ирина еще стояла у плиты, а Джинн уже резко метнулся к выключателю, ударил по нему кулаком. Через полсекунды он ловко сбил Ирину с ног, прижал к полу. За окном прогремела короткая очередь.

* * *