Студент и Потрох пересекли, пригибаясь, двор и поднялись на крыльцо. В сухую погоду доски старого крыльца скрипели, но сейчас, разбухшие от дождя, они приняли незваных гостей молча, не издав ни единого звука.

Стокилограммовый Потрох — бывший офицер ВДВ — бесшумно передернул затвор ТТ. Он должен был войти первым. Вышибить хлипкую дверь мощным телом и сразу подавить сопротивление этого Джинна, пусть он хоть трижды крутой… Вообще, на всяких стрелках-терках Потрох — двухметровый, с чудовищным шрамом в поллица — даже без оружия производил на оппонентов весьма убедительное впечатление. Но сегодня клиент был серьезный, вероятно — вооруженный, и Потрох готовился к сопротивлению… Студент — кандидат в мастера по боксу и просто рисковый мужик — страховал. Вооружен был обрезом десятизарядной немецкой мелкашки. Оружие — дрянь, но для подстраховки — вполне.

Потрох передернул затвор, взял пистолет «по-американски», обеими руками. В огромных лапах ТТ выглядел детской игрушкой. Потрох подмигнул Студенту и… вспыхнул свет фонаря, а чей-то голос повелительно выкрикнул:

— Стоять! Оружие на землю!

С необыкновенной для своих габаритов легкостью Потрох сделал сальто назад, через перила крыльца… А вот Студент… Студент, который был в розыске за разбой вкупе с изнасилованием, сделал большую глупость. Он направил ствол обреза на свет фонаря и выстрелил… В ответ трижды громыхнул АПС. Все три пули попали в тело Студента, швырнули его на дверь. А потом все закрутилось в стремительном огнестрельном фокстроте.

* * *

Удар мертвого тела Студента Джинн сначала истолковал не правильно — как попытку выломать дверь… На улице гремели выстрелы и он не понимал, что происходит.

Близко, почти у крыльца, прогремела очередь и кто-то закричал пронзительно — так кричат раненые. Джинн понял, что это не штурм. Какой, к маме, штурм? Если бы дом штурмовали спецы, то хлипкая дверь (не дверь, а одно название!) была бы выбита мгновенно, а он — беглый майор — был бы уже в наручниках… Но если не штурм, то что? Перестрелка! Непонятно, между кем и кем, но это и не важно. Это шанс вырваться. Слабый, но шанс.

— Ирина, — прошептал Джинн в ухо. — Ирина, вставай, уходим.

* * *

Антон первый понял, что напоролись на засаду. Скорее всего, на засаду русской контрразведки… Операция провалена и нужно убираться отсюда. Что произошло и почему здесь оказалась засада, разбираться некогда — нужно уносить ноги. Антон ткнул кулаком водителя в плечо и закричал:

— Давай!

— Что — давай? — испуганно спросил «решительный парень».

— Жми на газ, мудак! Уходим!

Бандюшонку по кликухе Лом было страшно. Он разрывался между желаниями срочно бежать или прийти на помощь своим «соратникам». Желание бежать было сильнее, чем вступать в перестрелку, но останавливал страх перед наказанием. Лом отлично помнил, что сделали с Кузей, который сдрейфил на стрелке с солнцевскими… Но теперь руки у него были развязаны. Команду рвать когти отдал человек, про которого сам Артур сказал: поступаете в его распоряжение.

Лом повернул ключ в замке зажигания, и двигатель «лэндкрузера» загудел ровно и мощно. Лом умело развернул огромную машину на узкой дороге. Всего в каких-то пятидесяти метрах от джипа шла стрельба и это придавало Лому прыти. Да еще Антон торопил, торопил, несколько раз сунул кулаком в плечо.

Стремительно набирая скорость, «лэндкрузер» рванул по дороге. Впереди, из бокового проезда высунулась морда «волги».

— Тарань! — закричал Антон. — Тарань, это КГБ!

«Волга» уже наполовину перекрыла улицу. «На нервяке», от страха, Лом вдавил педаль газа до упора. Джип швырнуло вперед, как камень из катапульты, широкие шины выплеснули назад фонтаны грязи. Шикарным хромированным кенгурятником из труб толщиной в человеческую руку, джип протаранил «волгу» в переднее левое крыло. Лома и Антона швырнуло вперед… «Лэндкрузер», масса которого вдвое больше, чем у тяжелой «волги», отшвырнул машину с операми СВР в сторону. Обдирая правый борт о морду «волги», джип стремительно ушел к трассе.

Антон вытер лоб концом кашне и выругался по-русски. Потом приспустил боковое стекло и выбросил за окно кастет.

* * *

Сопротивление «решительных парней» подавили быстро: Студент, первый открывший огонь, был убит наповал, Потрох ранен в плечо навылет. Третий «решительный парень» цел, но очень сильно напуган. Так напуган, что оплошал и пахло от него теперь, как от вокзального сортира. А еще трое «решительных» в бой вообще не вступали, а предпочли убежать. Двое из них при этом бросили оружие. Водитель второго джипа тоже попытался скрыться, но ему прострелили передние колеса, ослепили фарами и он, выбросив в окно ПМ, сдался. При этом он кричал: не стреляйте, я — свой.

«Свой» оказался действующим сотрудником милиции, и Кавказов, изучив его удостоверение, с удовольствием заехал «своему» в морду… Все были разгорячены боем и легким ранением старшего лейтенанта Кружилина — Студент зацепил ему ногу. Рана — тьфу! — пустяковая, и Кружилин сначала даже ее не заметил. А еще была изувеченная «волга» и легкие травмы сотрудников СВР.

На все это можно было бы махнуть рукой, если бы взяли Фролова. Но взять Фролова не удалось. После того, как перестрелка закончилась и бандиты упакованы в наручники, Кавказов громко обратился к темному дому:

— Олег, выходи, здесь свои.

Дом молчал. Его осветили фонарями, и Кавказов дважды повторил, что свои. Что опасности никакой и скоро приедет Филиппов. Не дури, Олег Иваныч, выходи.

Дом стоял мрачный, мокрый… Кавказов демонстративно передал свой пистолет капитану Лисицыну, снял бронежилет и пошел в дом. Он перешагнул через мертвого Студента и вошел внутрь. Дом был пуст.

* * *

Спустя пятнадцать минут приехал на своем «москвиче» полковник Филиппов. Мрачно выслушал Кавказова и сказал только:

— Спасибо, Витя. Отлично сработал.

— Товарищ полковник!

— Да ладно! Где теперь его искать? И что, вообще, прикажешь теперь делать?

Искать Джинна нужно было рядом — он и Ирина сидели в недостроенном замке в обществе строителей-молдаван. Но гораздо актуальнее был второй вопрос Филиппова: что теперь делать?

Вообще— то, ГРУ не имеет права заниматься оперативно-розыскной деятельностью на территории РФ. Но, как и всякая уважающая себя организация с серьезными задачами, стремится держать руку на пульсе. Главное разведывательное управление, невидимое и могущественное, тихо и незаметно делает свое дело. Те, кому положено об этом знать, знают. Но закрывают глаза… Однако есть и такие, кто ждет не дождется возможности растерзать военную разведку на куски, как это уже сделали с КГБ, и поставить на руководящие посты патриотов с израильским гражданством.

Неудачная операция со стрельбой, с ранеными и даже убитым могла бы стать отличным поводом для решительной атаки на ГРУ. Это хорошо понимали все участники операции. Не за себя боялись — за организацию.