Впрочем, завтра у него был день рождения – событие, которого Тедж ждала со все возрастающим любопытством. Они встали очень рано – еще до рассвета – и оделись как для официального приема: Айвен Ксав впервые за всю неделю отпуска облачился в свой зеленый капитанский мундир. Завтракать не стали – только попили чай, а потом Айвен Ксав посадил ее в свой спортивный автомобиль, и они помчались по пустым и темным улицам. Ехать было недалеко, и Айвен Ксав, хвала богам, вел машину мягко – то ли из-за предрассветного тумана, то ли ввиду торжественности поставленной перед ним задачи.

Он не особо распространялся по поводу предстоящей церемонии – какой-то барраярский поминальный ритуал, посвященный его покойному отцу. Во время этого ритуала требовалось принести небольшую жертву – сжечь прядку своих волос (узнав, что для начала их все-таки нужно срезать, Тедж вздохнула с облегчением). Они въехали на улочку со старыми, низкими, обшарпанными домами. Там уже стояла, сверкая мигалками, машина муниципальной гвардии, и двое гвардейцев устанавливали световые отражатели по обе стороны бронзовой мемориальной доски, вмонтированной прямо в дорожное покрытие. Сержант поспешно замахал Айвену, показывая, что здесь парковаться нельзя, но, узнав автомобиль и водителя, успокоился и снова замахал – на сей раз приветственно.

– Капитан Форпатрил, сэр, – проговорил он, пока Айвен Ксав помогал Тедж выйти из машины. – Для вас тут уже почти все готово.

Айвен кивнул:

– Благодарю вас, сержант.

Тедж стояла на тротуаре во влажном осеннем холоде и оглядывалась по сторонам.

– Значит, твой отец погиб здесь?

Айвен Ксав указал на мемориальную доску, в которой отражались янтарные блики уличных фонарей.

– Прямо здесь, как говорит маман. Его застрелили гвардейцы узурпатора, когда они с мамой пытались бежать.

– Постой, так она была там?! То есть здесь? В тот самый момент?

– А, ну да. – Он зевнул, сонно посмотрел в конец улицы и чуть оживился, увидев направлявшийся к ним знакомый глянцевый лимузин. Муниципальный гвардеец с заученной любезностью указал место для парковки и отсалютовал выходящим из машины пассажирам. Леди Форпатрил прибыла в сопровождении – или под эскортом – Саймона Иллиана. Процессию замыкал шофер Кристос – он нес в руках большой холщовый мешок, в котором что-то позвякивало.

Гвардейцы, отступив на почтительное расстояние, встали «вольно». Кристос опустился на колени прямо на мостовую, вынул из мешка бронзовую треногу и чашу и установил их рядом с мемориальной доской. Встал, поклонился своей госпоже и отступил в сторону, присоединившись к гвардейцам; они обменялись приветствиями, о чем-то пошептались, и один из гвардейцев вышел на проезжую часть, чтобы направить в объезд увеличивающийся поток машин.

– Доброе утро, Айвен, – поздоровалась с сыном леди Элис. – С днем рождения, милый. – Она обняла его, и он неловко поцеловал ее в щеку, после чего с благодарностью кивнул Иллиану, эхом повторившему:

– С днем рождения, Айвен. Тебе ведь сегодня тридцать пять, верно?

– Да, сэр.

– Полжизни, по меркам Старой Земли – «трижды-двадцать-плюс-десять», а? Невероятно, что все мы прожили так долго. – Он покачал головой так, словно это его удивляло.

Айвен поморщился.

Насколько Тедж поняла из прочитанного, война Фордариана была чем-то вроде неудавшегося дворцового переворота и началась после восшествия на престол пятилетнего императора Грегора под регентством Эйрела Форкосигана, когда граф Вейдл Фордариан попытался захватить власть при поддержке своих сторонников. Нанеся первый удар, они захватили столицу, армейский генштаб и штаб-квартиру СБ. В руках у мятежников оказалась мать юного императора, но сам мальчик от них ускользнул, и его укрывали где-то в сельской местности войска, собранные Форкосиганом. Этот промах оказался для Фордариана роковым.

Несколько месяцев велись незначительные сражения, не дававшие никому существенного перевеса. Каждая сторона отчаянно пыталась привлечь под свои знамена новых графов, военачальников и подданных. Капитан лорд Падма Форпатрил и его жена, леди Элис, родственники и союзники регента Форкосигана, во время переворота оказались в столице. Выбраться из города им не удалось, и они вынуждены были скрываться. О гибели Падмы сообщалось лишь в коротенькой сноске – ведь там не было даже небольшого сражения. Была ли та ночь такой же промозглой и туманной, как нынешняя?

Теперь, после того как Тедж уже была в одной комнате со взрослым сорокалетним Грегором и ела вместе с ним пирожные с кремом, эта история казалась ей даже еще более сюрреалистической. Не говоря уже о…

Нынешняя леди Элис, сдержанная и властная, повернулась к Тедж и взяла ее за руки.

– Доброе утро, Тедж. Я рада, что вы приехали.

Тедж задумалась о том, сколь велика разница между «мужа застрелили» и «мужа застрелили у тебя на глазах». Она склонила голову, внезапно ощутив совершенно новую робость перед этой женщиной.

– Спасибо, – проговорила она, не зная, что тут еще можно сказать.

– Насколько я понимаю, для вас это будет первый поминальный ритуал такого рода?

– Да. Я о таких раньше даже не слышала.

– Тут нет абсолютно ничего сложного. Особенно на тридцать пятый раз. Иногда люди устраивают этот ритуал в годовщину смерти того, кто был им дорог, иногда – в день рождения, а порой и по другим поводам. Когда возникает потребность. Сохранить память живой или сказать прощальное слово, в зависимости от обстоятельств. – Ее губы тронула холодная улыбка. В янтарном свете уличных фонарей лицо ее казалось бесцветным, а мундир Айвена Ксава из зеленого сделался блекло-оливковым.

Леди Элис и Айвен Ксав опустились перед жаровней на колени. Леди Элис привычным движением потянулась к холщовому мешку, выудила оттуда полиэтиленовый пакет с душистой корой и деревянными щепками и высыпала все это в металлическую чашу. Затем вынула из своей дамской сумочки пакетик поменьше и вытряхнула на щепки спутанную прядь черных и серебристых волос. Айвен порылся у себя в кармане брюк и, откопав такой же пакет, добавил к жертвенным дарам срезанные черные кудри. Может, они это сохранили с последних стрижек? Айвен Ксав и леди Элис поднялись на ноги.

Леди Элис кивком указала на мемориальную доску.

– Это здесь моего мужа застрелили люди Фордариана. Из нейробластера – у бедного Падмы не было ни единого шанса. Я никогда не забуду тот запах… и горящих волос – тоже. Эта церемония каждый раз оживляет его в памяти. – Она поморщилась. – А меньше чем через час после этого родился Айвен.

– А где находился его маточный репликатор? – поинтересовалась Тедж.

Все трое разом повернулись к ней. Леди Элис скривилась в горькой усмешке.

– Здесь, милая моя, – ответила она, прикоснувшись к собственному животу.

Тедж застыла от ужаса.

– Вы хотите сказать, что Айвен Ксав был рожден естественно?