тут вообще не принято, что господа сами землю-то обрабатывали. Мне списывали мои причуды на голодное и батрачное детство.

— Севрим возвращается, — глядя на Унару, произнесла я.

— Лиска, — шикнула та девчонке, помогавшей в моем облачении, — бегом к Важику!

А сама продолжила возиться с пуговицами на моей спине.

— Так ладно вы энти пуговицы придумали, — подбираясь к вороту, шептала женщина. — Такое удобство!

Удобство… А еще деньги… Только все недосуг было лэдору Геварскому отправить одежку с ними, да с партией на продажу. Пуговицы ж не только из дерева делать можно… В любом случае, для меня летом это не самое важное было. А сейчас вон у моих деревенских пуговицы плотно в обиход вошли, да и мне одежку стараются шить с ними. Правда, мои возмущаются, что герцогине не почину деревянное на себе таскать, да пуговицы гораздо лучше корсетов! А там, чуть выдохнем, и можно будет хоть золотые пуговицы наделать. Было бы желание да материал. Но как по мне — расточительство для повседневных нарядов.

— От и ладно, от и готово… — отходя от меня и явно любуясь моим видом, произнесла Унара. — Завтрак, Хозяюшка, подавать? Оно ж негоже голодать…

— Гости к нам едут, муж твой уставший… На всех ли наготовила?

— А то ж, и наготовили, и в гостевых-то домиках прибрано, затоплено… Ждем гостей, почитай, с ночи…

— Отлично, завтрак подавай на пятерых, в моей гостиной. Никакой столовой, поняла? И пышности тоже не надо.

— Поняла, чего не понять. Мигом исполним!

Я улыбнулась той резвости и прыти, с какой жена Севрима отправилась выполнять поручение. Нравилась мне семья старосты Адузовцов. Очень нравилась. Даже тот самый Важик, в котором еще детство играет.

Я прикрыла глаза, обращаясь к магии и земле. Успеем позавтракать. А там уже и гости ворота минуют, к дому подъедут. Встретить все равно придется здесь, а вот расселю я их по гостевым, благо, они достроены и к приему гостей готовы.

Я снова прислушалась к магии, к беспокойству духа, но не уловила ничего опасного или критического, чтобы сорваться к воротам, скорее это были разумные опасения и просьба иметь наготове лекаря. Что же там везет купец из Куафара? Эдор Рафт не из бедных людей, но все равно многовато, даже для того заказа, что я сделала. В конце концов, не стекло же он мне тащит листами…

Я чуть напряглась, пытаясь посчитать количество человек, едущих к воротам, отделить своих от чужих, и по всему выходило, что свита у купца немалая… Пять карет, десять телег, груженых доверху… Слуги, всадники… И все это по снегу, сильному ветру, как только доехать без приключений умудрились? Многовато их что-то… И пусть не на такое количество я рассчитывала (однако и принять, и расположить сможем всех), да и у ворот держать не стану, не видит злых намерений в гостях земля. Опаску в ней только две кареты взвывают… Значит там располагаются люди, которым нужна помощь. Причем то, что им нужна помощь сила не сомневалась, не они несли угрозу, им она была нанесена…

Странно звучит. Ну, приедут, разберусь, что с ними не так. Даже если хворь с собой притащили, вылечим!

* * *

Я смотрела на гостей и меня снедало чувство тревоги. Причём если эдору Рафту я была рада и улыбалась широко и искренне на его витиеватые приветствия, то его сопровождающий, и человек, представленный помощником мне не понравился.

Молодой мужчина, навскидку лет тридцать пять, с гладко выбритым подбородком (в противовес тому же эдору Рафту, который имел густую бороду, заплетенную в множество тоненьких кос и стянутых шикарной лентой темно-бордового цвета), насыщенными вишёневыми очами миндалевидной формы, густыми смоляными бровями, одетый в роскошную зимнюю одежду, причем не на манер восточных одеяний(у эдора Рафта на себе несколько плотных халатов было, черт его знает, как они там правильно называются), а как раз-таки принятые в Амриарне, то есть камзол из плотной ткани, подбитый мехом, брюки, заправленные высокие сапоги…

По всем канонам столичной моды аристократии… Какой же это помощник? Явно птица высокого полета, к тому же, взгляд его… И пусть он ограничился лишь приветствием и старался лишний раз рта не открывать, а даже совсем уж не посвященному видно, кто здесь голова, а кто хвост… Тигр, может и не на охоте, но…

Чуяла я в нем хищника, невероятно красивого, чего уж там, но хищника. И мне это не нравилось. И вроде земля никакой угрозы от него не ощущает, а все равно такого шпиона мне здесь не нужно. Тем более на всю зиму…

Пока мы стояли у крыльца, откровенно говоря, рассматривая друг друга… Суетились слуги гостей, помогая своим господам спешиться да расходиться (эдор Рафт привез с собой жену и, судя по всему, двоих детей — мальчика и девочку), ждали приказаний мои люди, а я все ожидала, пока из всех карет выйдут приезжие, однако этого не происходило.

— Эдор Рафт, сейчас Важик и Севрим проводят вас в ваши дома, покажут все удобства, накормят сытным завтраком, а о делах уже вечером поговорим. — Оборвала я очередную витиеватую фразу купца, к которой, если честно, не сильно прислушивалась. — Но прежде, я хочу знать, кто располагается в этих двух каретах, и почему из них никто так и не вышел.

Легкий гомон, который имел место быть, разом стих. Буквально все затаили дыхание.

— Если вашим людям нужна помощь, лэдор Тирхан к вашим услугам, он лекарь.

Вместе с моими словами вперед вышел учитель.

— Ваша светлость, не извольте беспокоиться. Мой помощник со своей свитой только передохнут несколько вех в ваших владениях с вашего позволения, а затем направятся в путь. Их ждут в столице. Дорога выдалась тяжелой, вот и растрясло…

Договорить я ему не дала, куда там, я вдруг отчетливо ощутила аромат тлена, не такой сильный как в Нармаде, но…

— Отойдите, — отдала приказ страже, загородившей мне дорогу к интересующим меня каретам. — Эдор Рафт, если ваши люди обнажат оружие, о наших договорённостях можете забыть.

Я не смотрела на него, знала, что купец просит взглядом дозволения у своего помощника… Помощника! И смех, и грех. Не удивлюсь, если в мои края занесло