возлияний и отправлять по домам тех, кому уже хватит. В современном мире подобную роль могут и должны играть бармены и официанты, особенно в отношении одиночек, выпивающих в пабах или барах. Определенная структурная реформа позволила бы этим современным симпосиархам более эффективно решать данную задачу. Например, в Соединенных Штатах официанты могли бы получать полноценную базовую зарплату, как в Европе и Азии. Это устранило бы противоречие между задачей социального мониторинга, требующей, чтобы они ограничивали скорость возлияний, останавливали слишком перебравших клиентов и отнимали ключи от машины у пьяных, и их зависимостью от чаевых, наказывающей официантов за то, что они не потакают любой прихоти посетителя. Студентом и аспирантом я подрабатывал в ресторанах, барах и ночных клубах Сан-Франциско. Заведения, в которых я трудился, платили мне как официанту лишь «альтернативную минимальную ставку» меньше двух долларов в час, и мое выживание целиком и полностью зависело от чаевых. Это создавало извращенную систему вознаграждения. Помню много вечеров, когда понимание, что какому-то столику или клиенту уже хватит, блокировалось страхом нарваться на неприятности, если я попробую их остановить. Алкоголь очень легко наращивает сумму счета, а это увеличивает чаевые. Могу предположить, что скромные инвестиции в повышение окладов барменов и официантов моментально снизили бы число смертей в результате пьяного вождения, драк в общественных местах и множество других бед.

Разумеется, даже прекрасно подготовленный и ответственный бармен не поможет тому, кто пьет дома. У многих хранится такой запас вина, пива и крепкого спиртного, что можно, словно крыса из исследования стресса, лакать спиртное практически в неограниченных количествах, кроме разве что постыдной необходимости сбавлять темп, чтобы откупорить вторую бутылку. Гипнотерапевт Джорджия Фостер ведет в Великобритании практику, помогая клиентам, в основном женщинам после 30 и 40 лет, упорядочить привычки потребления алкоголя. Она подчеркивает, насколько опасно пить дома, когда одинокая женщина или мать-домохозяйка устраивает себе «соло-вечеринку»: «Когда вы находитесь у себя и никто за вами не следит, никуда не нужно ехать, то один бокал вина легко превращается в два, затем в три, затем вы опустошаете бутылку и открываете следующую. Это очень скользкий путь»{551}.

Повторюсь, мы просто не приспособлены эволюцией к тому, чтобы надежно контролировать свое потребление спиртного вне традиционного контекста ритуала и социальных мер контроля. Возможный выход – просто принять решение пить только в общественных местах вместе с другими людьми под бдительным оком местного бармена. Если же спиртным сопровождается ваша семейная трапеза, – ограничивать количество выпивки на столе, как принято в южных культурах, например в Италии и Испании. Тем же, кто живет один, теперь доступно виртуальное совместное употребление спиртных напитков благодаря приложениям, обеспечивающим любого обладателя смартфона социальной обратной связью в процессе возлияний. Ряд первых исследований с использованием приложений, объединявших одиночек в социальную сеть, имеют многообещающие результаты, свидетельствуя, что это помогает людям разумно ограничить объем выпитого{552}.

Нормализация алкоголя: распространение южной модели

Мы отмечали, что с точки зрения европейской географии так называемые южные питейные культуры обеспечивают своим представителям определенную защиту от новых бедствий – дистилляции и изолированности. Напротив, патологические аспекты северных культур употребления спиртного, пожалуй, достигают своего максимума в Соединенных Штатах, где усиливаются специфическим американским вариантом пуританского черно-белого мышления в отношении удовольствия. В американской культуре употребление алкоголя – еще более одинокое занятие, чем в Северной Европе. Спиртное здесь реже пьется за трапезой и гораздо чаще демонизируется. Неслучайно Соединенные Штаты – единственная немусульманская промышленно развитая страна, пытавшаяся полностью запретить алкоголь. Как отмечает антрополог Джанет Хржан, даже сегодня в США наблюдается самый высокий уровень воздержания (по сообщениям самих респондентов) в неисламском мире, около 33 %. Это в разы больше, чем в таких классических северных культурах употребления алкоголя, как Швеция (9 %) и Норвегия (11 %). Невероятно сложное отношение американцев к выпивке наиболее выражено в консервативных в социальном и религиозном плане «красных» штатах. Хржан приводит случай из опыта своего проживания в сельской части Южной Каролины. Иногда она встречала в местном винном магазине людей, которых знала в лицо, но они игнорировали все ее попытки с ними поздороваться. После того, как это повторилось несколько раз, она спросила подругу, местную жительницу, как это понимать, и та рассмеялась: «Сразу видно, что ты не из наших мест! Разве ты не знаешь, что нельзя здороваться с баптистами в винном магазине?» Если вы баптист из Южной Каролины, то можете покупать и пить спиртное только при условии, что держите это в секрете и пьете за закрытыми дверями.

По мнению Хржан, эти нездоровые отношения с алкоголем превращают американцев в «нацию "все или ничего" в плане пития», то есть нацию, которая лихорадочно мечется между полной трезвостью и вседозволенностью вплоть до того, что отвечает на эксцессы насильственного или сексуального характера, весело подмигивая или не замечая их, вместо того чтобы решительно осудить{553}. В американских университетах крайне нездоровое, «северное», отношение к алкоголю накладывается на вольности студенческой жизни и усилия рекламы, воспевающей употребление спиртного как нечто крутое или доблестное. Это порождает «культурную триаду, почти идеальную для стимулирования злоупотребления спиртным среди молодежи»{554}.

Отношение жителей северных стран к спиртному часто приводит к проблемам алкоголизма. По замечанию Дуайта Хита, в обществах, где алкоголь недостаточно хорошо интегрирован в повседневную социальную жизнь, он может приобретать «таинственный флер неявного обещания наделить вас могуществом, сексуальностью, навыками общения и другими особыми качествами», что побуждает людей, особенно молодых, «пить слишком много, слишком быстро или по неправильным и неуместным причинам»{555}. Если говорить честно, идея «пить, чтобы напиться» всегда была элементом привлекательности опьянения. Вакханалия, изображенная на обложке этой книги, – это не тщательно регулируемый званый обед, и древнегреческие последователи Диониса не были замечены в привычке притормаживать, чередуя выпивку с тостами под газировку. Однако в здоровых культурах редко пьют ради самого опьянения и, как правило, дают себе волю только во время особых священных ритуалов, например на карнавалах. Вне этого контекста пьют умеренно, главным образом вино и пиво, а быть пьяным на людях позорно.

Один из способов привить южноевропейскую культуру потребления спиртного в любом месте, где бы вы ни жили, – это знакомить молодых людей с практикой умеренного пития в контексте домашней трапезы. Моей дочери, которой сейчас 14 лет, разрешается понюхать и отпить маленький глоток любого вина, которое я пью, и у нее уже сформировался довольно утонченный вкус, позволяющий безошибочно выявлять в шардоне абрикосовые или лимонные нотки. Моя задача не превратить ее в манерного сноба, а познакомить с мыслью, что вино может быть источником эстетического удовольствия. Это намного лучше, чем видеть в нем нечто запретное, что пьют только взрослые, чтобы опьянеть. Кроме того, мы разъяснили дочери весь вред спиртного для здоровья, и она понимает, что слишком молода, чтобы пить вино в любом количестве, и не потому, что вино является экзотическим табуированным эликсиром. Причина в том, что ее префронтальная кора еще не достигла своего полного размера, и швырять в нее гранаты сейчас было бы глупо с точки зрения развития. Не лишним является и то обстоятельство, что половина ее семьи итальянцы и она провела значительную часть детства в Италии, где познакомилась с южными привычками умеренного винопития. Надеюсь, это подготовило ее к тому, чтобы стать ответственным взрослым человеком, способным наслаждаться алкоголем в подходящем месте по достойной причине и держаться подальше от любых избыточно пьющих тусовок, с которыми она столкнется в колледже.

В этой связи представляется разумным снизить возраст разрешенного употребления вина и пива, может быть, оговорив особые условия для взрослой молодежи, употребляющей спиртное вместе с родителями. Подобно тому как молодой человек с ученическим водительским удостоверением имеет право ездить только в дневное время и при условии, что на пассажирском сидении находится ответственный взрослый, можно представить ситуацию, когда молодежи старшего подросткового возраста официально разрешено выпить немного вина в ресторане на семейном торжестве. Тем не менее, как уже было сказано, возраст разрешения употребления крепких спиртных напитков должен