– Господин Лавинский?

– Мы знакомы? – молодой человек изобразил удивление. – Ах, да, я понял. Понаслышке!

– Мне о вас рассказала девушка, запертая в трюме.

– У нее длинный и лживый язык, господин Самбуров. Не верьте ни одному ее слову. Она умудрилась обмануть меня, обманет и вас.

– Мне показалось, мы с ней где-то встречались…

– Неужели? – улыбнулся Лавинский, усаживаясь в кресло и жестом предлагая Илье последовать его примеру. – Меня это ничуть не удивляет. Чем вы ей насолили, мой друг? У нее на вас зуб!

– Вы меня успели записать в друзья?

– Со мной лучше дружить, нежели враждовать.

– С чего вы взяли, что у Яны на меня зуб?

– Яна, Яна! – рассмеялся молодой человек. – Все еще продолжает изворачиваться и лгать! Вот, дьявольская натура! Так и отправится в ад без покаяния. Что ж, туда ей и дорога!

– Вы же не причините ей вреда? – оторопел Илья.

– Она сама роет себе могилу. Я устроил ей проверку, и она ее не прошла. Наболтала вам всякой всячины обо мне, как и следовало ожидать. Когда смазливая телка открывает рот, это к большому сожалению не всегда оральный секс.

При благообразной внешности и хороших манерах, в разговоре Лавинский демонстрировал грубость и цинизм, граничащие с непристойностью.

Илья исподволь изучал его, выбирая тактику поведения с человеком, от которого зависела не только его жизнь, но и безопасность Ирины. Судьба девушки в трюме волновала его в последнюю очередь.

– Предлагаю пропустить по рюмочке отменной водки, – предложил хозяин. – Перед тем, как перейти к делу, не помешает промочить горло. Вы не против?

На столе перед ними были приготовлены выпивка и закуска, – хрустальный графин с водкой, икорница с черной икрой, тонкие ломтики белого хлеба и тарелка с фруктами.

– Икра и водка, традиционный русский дуэт, – заметил Илья. – С удовольствием выпью и закушу. Я проголодался, пока ехал сюда.

Он подыгрывал собеседнику, не понимая до конца, что у того на уме.

«Угощение – часть спектакля, призванного замылить мне глаза, – подумал он, глотая холодную водку. – Главное, чтобы в спиртном не было посторонних добавок!»

Но Лавинский наливал себе и гостю из одного графина, с удовольствием пил и ел, словно именно для этого они и встретились.

– Легкий хмель – отличная приправа к серьезной беседе.

– Согласен, – поддержал его Илья. – Однако не стоит откладывать беседу в долгий ящик.

– Все идет своим чередом, мой друг.

Хозяин наполнял рюмки, расхваливал икру и предлагал гостю брать ее серебряной ложечкой, а не намазывать на хлеб. Дескать, это портит вкус.

– Сюда бы еще устриц с лимоном, – добавил он. – Но увы! Мой повар не успел пополнить запасы. Вы любите устриц?

– Не очень.

Со стороны могло показаться, что за столом сидят два товарища, близких по духу и связанных давними отношениями. Тогда как все обстояло наоборот. Ни один из них не доверял другому, оба исподтишка производили разведку, прощупывали почву, по которой намеревались идти.

Илья даже не знал наверняка, что выпивает именно с хозяином судна, а не захватчиком и террористом. Фамилию Лавинский он услышал всего полчаса назад от девушки в трюме. Не факт, что это и есть анонимный заказчик и безумный киноман. Не факт, что узница сказала правду. Возможно она и не узница вовсе, а подсадная утка.

«А я, болван, рассиропился и раскис! – запоздало корил себя Илья. – Кинулся ее освобождать, корчил из себя рыцаря… О, боже! Когда образ крутого парня из моих сериалов перестанет довлеть надо мной?!»

– О чем задумались? – улыбнулся Лавинский. – Гадаете, кто я такой?

– В проницательности вам не откажешь.

– Ну что ж, мой друг… пора от светских любезностей переходить к сути дела.

Илья молча кивнул, ожидая продолжения.

– Не знаю, что вам напела обо мне трюмная пташка… Но в данном случае мы с вами на равных, Самбуров. Вам тоже невдомек, какие сказки эта милая Шехерезада рассказывала мне о вас! Послушать ее, так она с вами пуд соли съела. А вы, оказывается, интересный человек! Невероятно способный!

– Мне показалось, что мы с Яной знакомы… но я не припоминаю, насколько это близкое знакомство…

– Вы могли переспать с ней и забыть? – побагровел Лавинский.

– Давайте начистоту! Я мог переспать с девушкой и забыть ее. Я вел такой образ жизни, что… Впрочем, какое это имеет значение? Вы… ревнуете?

Лавинский на миг потерял самообладание, но быстро взял себя в руки. Кровь отхлынула от его лица, глаза перестали грозно сверкать, складка на переносице разгладилась.

– Вздор! Сейчас меня занимает нечто совершенно иное, куда более важное. Прошу отнестись максимально серьезно к тому, что я вам скажу и покажу.

С этими словами он сунул руку в карман своей бархатной куртки, достал золотую цепочку с простенькой подвеской и покачал ею в воздухе.

– Вот, видите?.. Эту штуковину девушка, назвавшаяся Яной, опускала в стакан с кровью, которую потом выпивала.

– Что?..

* * *

Москва

Артеменко по просьбе Ирины навел справки о двух женщинах, – Марине Войцеховской и Лилиане Юркевич. Обе были вдовами, унаследовали от покойных мужей приличное состояние, страдали от депрессии и по официальной версии покончили с собой. Первая умерла от передозировки снотворного, вторая выбросилась с восьмого этажа…

В желтую прессу просочились подробности, имеющие странное сходство: у обеих погибших пропали дорогие браслеты. Кража не была доказана, но избежать скандала не удалось.

– Сапфиры с бриллиантами, – прочитал вслух детектив. – И черные опалы.

– Ты о чем? – спросила Ирина, собирая вещи.

– Да так, размышляю…

Ему пришла в голову бредовая идея, что Ирина должна была пополнить эту череду смертей. О ней бы написали, утонула в ванне. Хотя вряд ли. Ее смерть скорее наступила бы от кровопотери. Страдающая депрессивным психозом дамочка решила улечься в теплую воду и вскрыть себе вены.

– Ты вены никогда не резала? – спросил он.

– Я? Нет. А что?

– У Войцеховской и Юркевич были попытки суицида.

– Попытки? Значит, они живы?

– Обычно суицидальный синдром дает рецидивы.

– Ты можешь выражаться простым языком? – разозлилась Ирина.

– Обе женщины типа покончили с собой.

– То есть… это не доказано? Они что… были убиты?

– Существует и такое мнение, – мягко пояснил Артеменко. – В Сети вовсю обсуждают инсценировку суицида с целью ограбления. Но! Чтобы совершить кражу, не обязательно убивать.

Ирина молча закрыла дорожную сумку на молнию, села на стул и вопросительно уставилась на сыщика.

– У погибших пропали дорогие украшения… вернее, браслеты с драгоценными камнями, – добавил он. – В данном случае прослеживается один почерк. Злоумышленник выбирает жертву, маскирует убийство