народной сказки «Золотая рыбка». Герои этой сказки, включая золотую рыбку, говорят далеко не так, как у А. С. Пушкина, хотя некоторые совпадения здесь и имеются. Вот один отрывок из неё:

«Ни много, ни мало прошло времени, придокучило старухе быть воеводихой, потребовала к себе старика и приказывает: “Ступай, старый чёрт, к золотой рыбке, скажи ей: не хочу я быть воеводихой, хочу быть царицею”. Пошёл старик на море: “Рыбка, рыбка! Стань в море хвостом, ко мне головой”. Приплыла золотая рыбка: “Что тебе, старик, надо?” – “Да что, вздурилась моя старуха пуще прежнего: не хочет быть воеводихой, хочет быть царицею”. – “Не тужи! Ступай домой да молись богу, всё будет сделано”» (http://hyaenidae.narod.ru/story5/346.html).

В сказке «Хрустальная гора» сокол обращается к царевичу:

«Поднялся сокол, прилетел к царевичу, сел ему на плечо и говорит:

– Иван-царевич, раздели нам эту лошадь; лежит она здесь тридцать три года, а мы всё спорим, а как поделить – не придумаем.

Царевич слез с своего доброго коня и разделил падаль: зверям – кости, птицам – мясо (оно за 33 года не усохло. – В. Д.), кожа – гадам, а голова – муравьям.

– Спасибо, Иван-царевич! – сказал сокол» (РНС. С. 141).

В сказках о животных чаще всего животные общаются друг с другом. При этом это общение не признаёт границ между их видами. В сказке «Зимовьё зверей» разговаривают друг с другом бык, баран, гусь, петух и свинья. С такой же лёгкостью общаются друг с другом в сказках и другие животные, которые в реальной жизни несовместимы – в таких, как «Кот, петух и лиса», «Кот и лиса», «Лиса и журавль», «Овца, лиса и волк», «Волк, перепёлка и дергун», «Волк и козлята», «Собака и дятел», «Лев, щука и человек», «Ворона и рак» и т. п.

В сказках могут говорить растения. Так, в сказке «Чудесная рубашка» читаем:

«Змей Горыныч отдал приказ вырубить эти деревья и сжечь все до единого.

Служанка заплакала и пошла в сад в последний раз погулять-полюбоваться. Провещало ей одно дерево человеческим голосом:

– Послушай, красная девица! Как станут сад рубить, ты возьми одну щепочку и брось в озеро.

Она так и сделала, бросила щепочку в озеро – щепочка оборотилась золотым селезнем и поплыла по воде» (РНС. С. 167).

В сказке «Баба-яга» заговорила берёзка:

«Подскочила баба-яга к берёзке:

– Почему девчонке глаза не выстегала?

Берёзка ей отвечает:

– Я тебе столько лет служу, ты меня ниточкой не перевязала, а она мне ленточку подарила!» (РНС. С. 89–90).

В сказках могут говорить даже неодушевлённые предметы. Приведу здесь сказку «Пузырь, соломинка и лапоть» целиком:

«Жили-были пузырь, соломинка и лапоть.

Пошли они в лес дрова рубить. Дошли до реки и не знают, как перейти через реку.

Лапоть говорит пузырю:

– Пузырь, давай на тебе переплывём!

– Нет, лапоть! Пусть лучше соломинка перетянется с берега на берег, мы по ней перейдем.

Соломинка перетянулась с берега на берег. Лапоть пошёл по соломинке, она и переломилась. Лапоть упал в воду.

А пузырь хохотал, хохотал, да и лопнул» (РНС. С. 455–456).

В сказке «Заколдованная королевна» говорит ветер, а в сказке «Баба-яга» – ворота:

«Подбежала баба-яга к воротам:

– Почему не скрипели, почему не хлопали? Зачем девчонку со двора выпустили?..

Ворота говорят:

– Мы тебе столько лет служим, ты нам и водицы под пяточки не подлила, а она нам маслица не пожалела!» (РНС. С. 89).

В сказке «Царь-медведь» медведь разговаривает с долотом:

«– Долото, долото, – спрашивает царь-медведь, – скажи мне, где царские дети?

– Вынеси меня на двор и брось наземь; где я воткнусь, там и рой» (PC. С. 88).

Но дальше всех здесь ушла сказка «Морской царь и Василиса Премудрая». В ней заговорили слюнки. Приведу пример с одной из них:

«Плюнула Василиса Премудрая в трёх углах, заперла двери в своём тереме и побежала с Иваном-царевичем на святую Русь.

На другой день ранёхонько приходят посланные от морского царя – молодых подымать, во дворец к царю звать. Стучатся в двери:

– Проснитеся, пробудитеся! Вас батюшка зовёт.

– Ещё рано, мы не выспались, приходите после! – отвечает одна слюнка» (РНС. С. 27).

Коммуникативная функция языка призвана вести людей к единению. Но единение – лишь идеал, как истина, добро, справедливость и другие идеалы, к которым надо стремиться, однако они всегда впереди.

В нашем пословичном фонде имеются такие пословицы о единении (единстве) между людьми:

В единении – сила; Без единства жизни нет; Нет согласия – нет единства, нет единства – нет счастья; Единство народа все беды отводит; Истинное богатство не в достатке; а в единстве; Без единства ни в одном деле толку нет.

Когнитивная функция языка

Чудесное своеобразие когнитивной функции языка состоит в том, что с помощью языка некоторые сказочные герои могут передавать другим героям такие знания, которые обладают чудесной познавательной ценностью. Эти знания могут быть названы чудесными.

Носителями чудесных знаний в сказках чаще всего выступают либо чудесные помощники, либо герои, наделённые необыкновенными умственными способностями.

В роли чудесных помощников могут выступать как животные, так и люди. Так, в сказке «Жар-птица и Василиса-царица», напоминающей «Конька-горбунка» Петра Ершова, чудесными знаниями наделён богатырский конь стрельца-молодца. В самом начале сказки он предупредил своего хозяина о том, чтобы тот не показывал золотое перо жар-птицы царю, которое он нашёл на дороге:

«Не бери золотого пера; возьмёшь – горе узнаешь!» (PC. С. 42).

Сразу возникает вопрос: откуда этот конь знает об этом? Неведомо. Чудесными пророческими знаниями его наделил сказочник.

Не послушался стрелец своего коня. Начались его мытарства. Царь отправляет стрельца за самой жар-птицей. Конь ему говорит:

«Я ж тебе говорил: не бери пера, горе узнаешь! Ну да не бойся, не печалься: это ещё не беда, беда впереди! Ступай к царю, проси, чтоб к завтрему сто кулей белоярой пшеницы по всему чистому полю было разбросано» (там же).

Поймали жар-птицу, когда она прилетела клевать белоярую пшеницу. Царь не унимается: отправляет его за тридевять земель к Василисе-царевне. Во второй раз конь спас стрельца: привезли к царю Василису-царевну. Но она отказалась выходить замуж за царя до тех пор, пока стрелец не достанет со дна моря её подвенечное платье. В третий раз конь выручает стрельца: добывает это платье. На этом сказка не кончается.

Василиса-царевна велит стрельцу искупаться в кипящем котле. В четвёртый раз конь спасает своего хозяина. Вынырнул стрелец из этого котла таким красавцем, что ни в сказке сказать, ни пером описать. Царь сиганул в этот же котёл и сварился. Стрелец занял его место и женился на