жоной,

20 Ише мудрой-от хвастат всё родной сестрой.

Говорит-то Грозен царь Иван Васильёвич,

По полатушки-то сам собой похаживат:

«Мне похвастать разьве мне, да царю Грозному,

Я могу-то, всё могу да я похвастать-то;

25 Ненапрасно буду хвастать, так я зьделаю:

Я повыведу измену ис Чернигова,

Я повыведу изменушку ис Киева,

Я повыведу изменушку из матушки ис камянно́й Москвы».

Говорят ёму смелы́[159] да всё сьмелёшенько,

30 Не боятьце-то Грозно́го-то царя всё белого,

Говорили-ти князья всё во одно слово:

«Уж ты гой еси, наш Грозной царь Иван Васильёвиць!

Ты не выведёшь изменушку из Новго́рода,

Не вывесьти изменушки тебе ис Киева,

35 Да не вывесьти тибе из матушки ис камянно́й Москвы;

Ишше тот у нас, у нас выведёт изменушку,

Шьчо ведь выведёт да из Новго́рода,

Он повыведёт у нас да всё ис Киева,

Он повыведёт у нас из матушки ис камянно́й Москвы —

40 И которо-то ведь цядышко твоё любимоё:

Он теперь ведь всё подле тобя сидит,

Ишше тот ли млад Фёдор-от Иванович.

Не потухнёт-то свешша ведь наша воску ярова;

Ай на ком загорит наша свешша-та воскоярова,

45 Зацарит у нас царём ведь Фёдор, всё царевиць млад,

Ай царевиць млад Фёдор свет Ивановиць;

У нас всё тогда в Москве-то будет по-хорошому».

Розгрубилось у царя-то ретиво́ серьцо,

Ретиво ево серьцо, всё кровь горячая;

50 Выбегает Грозен царь Иван Васильёвиць,

Выбегает он скоренько на красно́ крыльцё,

Он крыцит-то своим да зыцьним голосом:

«Вы бегите, вы идите ко мне вы крутёхонько,

Палачи вы все мои всё немило́сьливы».

55 Палачи-ти все ведь тут да испугалисе,

По домам они скоренько розьбега́лисе,

На крепки́ они замки всё замыкалисе;

Тольке тут не убоялсэ един он тут,

Ай по имени Малю́та сын Скурла́тьев был.

60 Ён бежит-то всё к царю всё не с упа́дкою:

«Почему ты эдак каркашь, ты всё Грозной царь,

Ище Грозной ты царь Иван Васильевич?

Ты крыцишь-то, ты крыцишь да не по-путьнёму».

Говорит-то Грозной царь Иван Васильёвич:

65 «Ты поди, поди, Малюта всё Скурлятов ты,

Ты поди прямо в полаты ко мне царьския,

Ты бери, бери единую жемцюжину,

Ты еди́наго моёво цяда милого

Шьчо по имени Фёдора Ивановича;

70 Ты возьми поди ево за рученьку за правую,

Поведи ево на по́лё на Куликово,

Ойми́-ко ты со спички саблю вострую,

Отсеки по плець его да буйну голову,

Принеси ко мне всё сабельку кровавую».

75 Он ведь брал ево за руц́еньку за правую.

Ай приходит скоро царь в полатушки свои во царьския,

Ай во царския полаты белокамянны;

Тут заплакали многи́ да люди добрыя,

На пиру-ту все кнезья да все ведь бо́яра:

80 «Шьчо потухла-то свешша ведь воску ярова,

Укатилась скацёна́ наша жемцюжинка,

Ай не стало-то на царсьви ведь царевиця

Ай того ли Фёдора у нас Ивановича!»

Надевали тот народ, да люди добрыя

85 Они чёрное всё платьичо, печальнёё.

Ай во ту-ту ведь пору́ было́, во то время,

Увидал-то тут как всё ведь из окошоцька

Любимой-от ево, всё милой дядюшка

Ишше тот ли князь Никитушка Романовиць;

90 Он не сам хошь увидал, да услыхал-то он:

Донесьли-то ему да кня́зья, бо́яра.

Отдавал он молодого-то взамен своёго ключничка,

Отнимал-то он любимого племянницька,

Шьчо того ли он Фёдора Ивановича;

95 Он берёт ево за рученьку за правую,

Он челуёт всё в ево уста саха́рныя:

«А ведь тот ли вам кус да не вам кушати!»

Отьсекали-то у мла́дого у клюцьницька,

Отсекали-то ево да буйну голову,

100 Привезли ко царю саблю́ кровавую.

Воротил-то дядюшка племянницька,

Он избавил-то его от сьмерти скорыя,

Он от скорой ево сьмерти от напрасною.

Собираёт князь Микитушка Романович,

105 Собираёт для племянничка почесён пир;

Всё палит-то он ис пушок беспрестанно тут,

Как из мелкого ору́жья безуты́шно-то.

Ай у Грозного царя Ивана-та Васильёвича

Ище пушки у ево всё — не по-старому,

110 Шьчо из мелкого оружья обсекаитьце;

Посылат-то он скоры́х послов скорёхонько:

«Вы зовите моево вы шурина,

Моево вы шурина любимого,

Вы того зовите-ко Микиту всё Романовича:

115 Он ведь пусьть придёт, меня в печали-то посмотрит-то,

Он посмотрит меня да посетит пушшяй».

Тут приходят к ему да так скоры́ послы:

«Ты пойдём, пойдём, Микита князь Романович!

Ай зовёт наш Грозен царь Иван Васильёвич».

120 Тут пошол-то он да так скоре́шенько;

Приходит он ко Грозному царю Иван Васильёвичу.

Говорит-то Грозной царь Иван Васильёвиць:

«Шьчо же милой ты, любимой мой ты шурин-от

Ай ли тот ли Никита свет Романовиць!

125 У тя пушки-ти палят да всё по-старому,

Всё по-старому палят у тя, по-прежному,

А из мелка оружья́ не обсекаютце;

Ты не знаёшь про меня разьве незгодушки,

Про моёго ты про мла́дого царевиця,

130 Про того ли ты про Фёдора Ивановича?

Как одна была у мня скачо́ная жемчужинка,

А одна была снали́вна сла́дка ягодка;

Ай свалиласе у мня да укатиласе —

Шьчо един-от у меня да сын любимой мой,

135 Ишше тот ли у мня Фёдор-от цяревиць млад,

Шьчо цяревиць у мня млад да свет Ивановиць!»

Говорит-то ёму шурин-от любимой-от

Ише тот ли Никита свет Романовиць:

«У миня-то, всё любимой ты ведь зеть ты мой,

140 У мня всё идёт по-старому, по-прежному,

У мня всё-то дело делаитце по-досе́льнёму:

Ай поц́е́сён у мня пир идёт наве́сели,

Шьчо навесели идёт у мня на радосьти;

Безуты́шно мы палим да в пушки всё,

145 У мня мелко оружьё не обсекаитьце;

Шьчо приехал ведь ко мне всё небывалой гось,

Небывалой ко мне гось да долгожда́ной-от

Шьчо по имени ведь Фёдор свет Ивановиць,

Ай любимой мой милой всё племяньницёк».

150