— Никель, Варвара! Доброе утро! — Магарони поспешно промакивает рот салфеткой, встает и делает широкий приглашающий жест. — Садитесь. Директор лаборатории предложил нам есть и обсуждать дела вместе. Ведь мы же теперь одна команда, верно?

— Верно, — улыбается Ник и садится рядом с Даяной. Можно подумать, он в прекрасном настроении, но меня не оставляет ощущение, что его бодрый тон и самоуверенный вид — всего лишь ширма. То, что за ней, он не покажет никому.

Мне не остается ничего, кроме как уйти к Тимериусу и постараться выглядеть приветливой. Вряд ли у меня кусок в горло полезет в такой компании.

— Что ж, тогда приступим к обсуждению достигнутых результатов. Атланты приняли нас неплохо. Все сегодняшние новостные сводки посвящены нам и дыре в новый мир. В целом, реакция прессы хорошая, но… не обошлось и без скандала.

Магарони берет с края стола увесистую стопку свежеотпечатанных газет и кидает ее на середину стола. На обложках большинства из них помещена наша групповая фотография с известием о предстоящей экспедиции, но «не обошлось и без скандала», как справедливо заметил итальянец.

Никель тянется к одной из газет, где на заглавной странице красуется снимок танцующих: среди размытых фигур мы с Тимериусом выделяемся четким ярким пятном. Толком и не видно ничего, но и того, что есть, вполне достаточно для первой полосы чопорного Озрелья: моя обнаженная спина, полуприкрытая широкой сложной косой, рука Тима на кроваво-красной ткани платья чуть повыше попы, его лицо у меня в волосах — то ли целует, то ли шепчет на ухо… В общем, полный мрак. Газета лежит кверх ногами, и я стараюсь не вчитываться в кричащий заголовок, но отдельные слова сами кидаются в глаза.

«Новая пассия»… «эпатажный вид»… «смелый танец»…

— Когда ты успела еще и с атлантийками поссориться? — Никель изумленно пробегает взглядом по строчкам, переворачивает несколько страниц, и в шоке поднимает голову.

У меня от возмущения временно пропадает дар речи. Выходит, это я с ними ссорилась?!

— Эта газета не заслуживает твоего внимания, Ник, — замечает Тимериус. — Только самые низкосортные издания берутся печатать такое.

Атлант явно хочет снизить градус накалившейся добела обстановки, но его умиротворяющие флюиды не оказывают нужного эффекта. Я только сейчас понимаю, как зла на Ника — за то, что кинул на произвол судьбы, поманившись приглашением другой странницы. Не был рядом, когда мне требовалась помощь. Ни тогда, когда кувырнулась в воду перед жителями «жемчужного» острова, ни вчера.

— Если бы ты не ушел, смог увидеть представление своими глазами, — небрежно говорю я и принимаюсь накладывать в тарелку еду, толком не понимая, что беру.

— Я видел достаточно, — также небрежно откликается Никель, и мне чудится тщательно скрываемый гнев в его голосе.

— Эй, давайте не будем ссориться! — смеется Магарони. — Зато Варвара понравилась мэру. Он просил передать ей вдохновения и плодотворных снов.

Надо же. Неожиданно!

«Что-то, а мужчинам ты всегда умела нравиться», — Никель переводит наш спор в мысленную область. Я открываю рот, чтобы парировать, но своевременное вмешательство Даяны прекращает поток взаимных, явно выходящих за рамки инцидента с аристократками, упреков.

— Къерр Никель, вы уверены, что новый проход появится в ближайшее время? — ее вопрос мигом остужает наши головы, заставляя вспомнить о куда более важных вещах.

— Появится, не сомневайтесь. После всего этого у него просто нет другого выхода, — едко шутит Тим, и Ник мрачнеет еще больше.

— Хотите, чтобы я дал вам стопроцентную вероятность? — хмуро усмехается он. — Не дождетесь. Кротовые норы не появляются просто потому, что атлантийскому обществу стало скучно.

— Следите за словами, къерр, — впервые за утро подает голос Борк. — Директор Салкас гостеприимно предоставил нам свой дом, и отзываться таким образом о его решениях, по меньшей мере, невежливо.

В былые времена Ник прислушивался к советам своего помощника, но сейчас вмешательство Борка выводит его из себя. Непрошенное замечание становится последней каплей, и он взрывается.

— А я и не просил его гостеприимства! Я ехал в ЛИК, чтобы найти дыру в пространстве и воспользоваться ей, а не развлекать местную знать! — его кулак грохает об стол, и стоящие на нем тарелки подскакивают, жалобно звеня. — Фотографии, интервью, обмен любезностями с мэром — кому все это нужно?! Знаете, сколько времени было потеряно в попытках угодить атлантам? Сколько потрачено денег — моих, между прочим! — на укрепление островов, которые мне и даром не сдались? Проход в другой мир — одна из самых стабильных структур природы — успела исчезнуть за это время, и я все еще должен СЛЕДИТЬ ЗА СВОИМИ СЛОВАМИ?!

Я замираю с вилкой у рта. Остальные ошарашены не меньше. Грубая, неблагодарная и такая правдивая речь! Уверена, Нику единственному хватило храбрости высказать то, что было у всех на уме. Со стороны двери раздаются бурные, исполненные в одно лицо, то есть руки, аплодисменты.

— Браво! — кричит директор (и когда он успел присоединиться к нам?). — Это было великолепно! Сколько экспрессии, сколько огня и негодования! Вы совершенно правы, къерр. Честно говоря, я тоже устал умасливать этих ленивых критиканов… ЛИК заждался нас.

Он подходит к столу и цепляет один из бутербродов с икрой и зеленью. Запихивает еду в рот, теряя при этом половину начинки, перекочевавшую с хлеба на его модный жилет и, как ни в чем ни бывало, продолжает.

— Надеюсь, все успели перекусить? Командор Асти любезно предложил подбросить всю нашу компанию до ЛИКа. Пора заняться делом. Къерр получит доступ к своему оборудованию, а у остальных появится возможность оценить атлантийские технологии. Что с вами, Вар-ря? Не тряситесь вы так. У нас есть все, чтобы удовлетворить самый взыскательный профессиональный вкус.

6. Подозрения

Мне тоскливо покидать Озрелье. Восхищение архитектурой и стойкостью атлантов, умеющих выживать где бы то ни было, интерес к его парадоксальным порядкам, а также обида, неловкость, грусть оттого, что не смогла и вряд ли смогу вписаться в его странную жизнь — столица Атлантиса оставила смешанные чувства. Да, этот город встретил меня не лучшим образом, напомнил о собственной чуждости и инородности, но то, что ждет за ним, пугает больше ранящих слов и унизительных статей. Я не хочу снова уходить в море.

Еще одно путешествие по узким каналам водной части Озрелья, и мы на широком причале — последнем оплоте суши у бескрайних океанских просторов. Крешейк уже ждет нас, возвышаясь среди частных яхт и небольших пассажирских кораблей гигантским чудищем, явившимся прямиком из морских глубин.

Несмотря на разгар дня, погода не радует. Жара сегодня так и не наступила. Хмурые тучи заволокли небо, а брызги бьющихся о пристань волн долетают даже до членов команды, выстроившихся в торжественном ожидании момента, когда нога директора ЛИКа ступит на палубу для начала самой важной межмировой экспедиции за последние века. Суровых моряков не смущает ни хлесткий ветер, ни вода, ни повышенное внимание журналистов, собравшихся, чтобы проводить нас в добрый (и, надеюсь, не последний) путь.