Луцилла нанесла удар, целясь Морской Ведьме прямо в лицо.

Но трезубец легко парировал меч. Сказочное создание ловким движением отвело клинок в сторону.

– Ты разочаровала бы меня, если бы не попыталась воспротивиться, Луцилла да Роза. Но пора заканчивать эту игру.

Щупальца схватили герцогиню за ноги. Баржа застонала, точно раненый зверь, и морская вода хлынула из трюма. Еще мгновение – и судно пойдет ко дну фьорда.

Луцилла попыталась высвободить клинок, застрявший в трезубце, но ведьма обладала поразительной силой. Она походя вывернула клинок у герцогини из рук.

Щупальца дернулись.

Потеряв равновесие, Луцилла упала на палубу, и ее потащило к люку трюма. Она отчаянно сопротивлялась, цеплялась ломающимися ногтями за доски. Но щупальца с неумолимой силой тащили ее к воде.

Морская Ведьма опустила сапог герцогине на шею и вдавила ее голову в темную соленую воду в трюме.

Луцилла изогнулась. Тщетно. Лицо оставалось в воде. Женщина зажмурилась, плотно сжимая губы и задерживая дыхание. Она пыталась подумать о чем-то приятном в преддверии смерти. О Швертвальде весной…

Морская Ведьма убрала ногу.

Когда давление исчезло, Луцилла подняла голову и жадно вздохнула. Но тут закованное в латные поножи колено уперлось ей в спину, пальцы Морской Ведьмы схватили герцогиню за волосы. Голова дернулась назад, и ледяное дыхание коснулось ее левой щеки.

– Ты должна решить, как ты предпочтешь служить мне – сохранив рассудок или нет, – нежно промурлыкала ей на ухо Морская Ведьма.

Камея издала утробный, похожий на рычание звук, и Нок потрепала мокрую гриву кобылы, которую она вела под уздцы. Ей никогда прежде не доводилось встречать лошадей, которые умели бы издавать подобное рычание. Порой рыжая лошадка напоминала ей старого ворчливого пса.

Они шли по горной тропе над отвесным берегом Тимезо. Не тропе даже – так, звериной тропке. Камея была неприметной лошадкой, можно сказать, даже уродливой: изогнутая спина, короткие ноги. Такую никто не захочет украсть, полагала Нок. Как же она ошибалась! Повсюду к востоку от Тимезо кишмя кишели беженцы. Они пытались укрыться от гнева Николо Тримини, шедшего из Ферранты к Швертвальду во главе самой большой из трех армий Лиги.

Нок успела собственными глазами увидеть печально известные деревья с повешенными – отдельно стоящие дубы, над которыми вились вороны. Эта война отличалась от мелких стычек, которыми славилась история острова. Лига хотела не просто оттеснить герцогов Швертвальда на запад, отняв у них очередной участок земли. Нет, купцы хотели найти окончательное решение. Полностью уничтожить народ, населявший этот лес. И Николо Тримини весьма вольно обходился с представлениями о том, кто к этому народу принадлежит. Поэтому тысячи жителей пограничья спасались бегством на запад – все те, кто жил на ничьей земле, широкой полосе спорной территории Цилии. Беженцы забрали только те пожитки, которые смогли унести, и потому любое вьючное животное было желанной добычей. В этом Нок допустила ошибку, просчиталась, и потому теперь ей приходилось держаться от беженцев подальше.

В полдень, немного продвинувшись на север, Нок нашла брод. Место, где берег становился чуть более пологим и можно было спуститься к широкой реке. К тому же воды Тимезо тут были спокойными.

Час спустя заморосил нескончаемый мелкий дождь. Вскоре женщина вымокла до нитки. Потрепанная коричневая шаль давила на волосы, темно-синее платье с широкими рукавами напиталось влагой, а нижняя сорочка из груботканого льна липла к коже ледяным облачением.

Прищурившись, Нок посмотрела сквозь пелену мороси на последние багровые отблески заката над горами на западе. Нужно подыскать место для ночлега: скалистый уступ, разрушенное строение или заброшенную пастушью хижину, может, просто густой кустарник, под которым можно спрятаться от дождя. Жизнь куртизанки разбаловала ее. Белых Тигриц готовили к любым жизненным трудностям. К боли, голоду, дурному расположению духа влиятельных мужчин…

Вот только никто не подготовил ее к встрече с Миланом. Он так отличался от всех остальных мужчин. Нежный, уступчивый, вежливый… Как он смотрел на нее! А эти нежные слова его стиха? Нок не могла выбросить юношу из головы. Такого с ней раньше никогда не случалось. Ее учили, что в мире бывает всего два типа мужчин. Зеленые Драконы, у которых надлежит похитить силу за игрой облаков-и-дождя. И Нефритовые Драконы, мудрецы, у которых надлежит учиться. Но Милан не был ни Зеленым, ни Нефритовым Драконом.

Белые Тигрицы научили Нок, что у мужчин надлежит только брать, ничего не отдавая взамен, пусть ее посетители этого и не замечали. Но Милану удалось кое-что забрать у нее… Нок за него тревожилась.

В пути она слышала истории о нем. Каким-то образом юноше удалось совершить чудо: о нем с восхищением говорили как лигисты, так и беженцы. Для одних он был сыном верховного священника. Человеком, которому судьбой уготовано править. Храбрецом, бесстрашно идущим в бой с любыми проявлениями зла, что ширились в этих землях. Другие же считали его бунтарем, вольнодумцем, который воспротивился этому ужасному Нандусу Тормено и теперь рисковал жизнью ради свободы и справедливости. Ходили истории о его столкновении с Человеком-вороном, когда Милан вернул похищенных в Далии детей. О том, что он побывал при дворе Белой Королевы и та назначила его своим зодчим. О том, что великан Гидеон называет его своим другом и что он вынес юношу на своих плечах из Швертвальда. О сражении Милана с коварной змеей Вилла Альба, которая душила скот в деревнях, а Милан заманил ее в нору и замуровал там. О встрече Милана с огромным вепрем в Бизаке: юноша якобы укротил зверя силой одного только взгляда.

Нок сомневалась, что Милану пришлось пережить столько приключений. И хотя все вокруг только о нем и говорили, найти парня оказалось не так-то просто. Он отправился куда-то на юг, это единственное, что она знала наверняка. И, похоже, он избегал и армию Лиги, и повстанцев.

А раз так, значит, его цель – Звездный мост.

Нок надеялась встретить его там или хотя бы разузнать что-то, что подскажет, где его искать. И пусть половина историй о Милане – это лишь вымысел, Нок понимала, что юноша подвергает себя опасности. Она должна передать ему меч, о котором повествовали еще древние Книги Костей. Нужно успеть, прежде чем Милан повстречает какое-то очередное облекшееся плотью сказочное чудовище, которое просто разорвет парня на куски и сожрет!

Порыв ветра бросил в лицо Нок холодные капли – точно иголками кольнуло. Камея опять зарычала в столь несвойственной для лошадей манере. И тут женщина кое-что заметила. Какое-то движение. Тень мелькнула где-то на краю поля зрения, что-то шелохнулось в кустах. Скорее, Нок остановило какое-то предчувствие, чем уверенность во встрече с противником.

Женщина завела руку за спину: под длинной шалью едва заметно выпирал древний меч, висевший на широкой перевязи. Лошадка остановилась и прижала уши. Нок почудилось, что она слышит чье-то перешептывание.