поднялся гигант в таких же, как на остальных воинах Железного острова, доспехах с прозрачным забралом, адмирал молча достал из кобуры ручной архат и протянул его рукоятью вперед со словами:

— Благодарю вас, кем бы ни были, за избавление от участи стать убийцей женщин и детей. Полагал, что после исполнения приказа мне придется застрелиться…

— Надо же, человек чести… — явно удивился гигант. — Не думал, что среди фашистов такие бывают…

— Что вы подразумеваете под этим термином, «фашисты»? — не понял Норвего.

— Тех, кто считает свой народ выше других и полагает, что имеет право решать жить им или нет. Как там у вас себя называют? Юберменши? Сверхлюди?

— Да, — тяжело вздохнул адмирал. — Мне это не нравилось, но я офицер, давал присягу и потому честно служил. Пока это было возможно. Сегодня понял, что больше не могу, если не хочу превратиться из воина в палача. Если бы вы не появились, то вскоре примерно у половины флота взорвались бы архаты, их возможно перегрузить определенными маневрами и некоторыми нестандартными объединениями оружейных сетей. После этого я, как уже говорил, покончил бы с собой. Думаю, что такое заставило бы остальных офицеров отменить атаку. Больше я сделать ничего не мог.

— Мое имя — полковник Карл фон Бревен, командир десантной секции супердредноута «Петроград», — представился гигант.

В его голосе звучало искреннее уважение к человеку, пошедшему на смерть и позор, на предательство своего народа ради жизни незнакомых ему женщин и детей. Не каждый на такое способен, далеко не каждый. А в том, что адмирал говорит правду полковник был уверен, не лгут в таких вещах, а если лгут, то это сразу чувствуется. Но, несмотря на это, командующего ждет, как минимум, медикаментозный допрос. Похоже, у него есть защита сознания, в отличие от предыдущих пленников, и он сумел сохранить свою человечность. А значит, ментоскопирования не выдержит. Но он и так расскажет все, что знает, в этом сомнений не было.

* * *

Получив сообщение от Карла Генриховича о сделанном адмиралом Норвего, Артем несколько удивился. Значит не всех поганый Адольф сломал на Наоре, не все стали зверьми, кое-кто сумел сохранить себя. И это очень хорошо, ведь кому-то придется проводить денацификацию несчастной планеты. Замаравшие руки кровью невинных будут уничтожены все до единого, им прощения нет, но остальные-то ни в чем, кроме того, что их обманули в вбили в головы скотские идеи собственного превосходства, не виноваты. Вот в том, чтобы эти идеи выбить, и будет состоять основная задача нового правительства Наоры.

Полковник доставил арестованного адмирала на «Петроград» и передал на руки Моисею Соломоновичу, как наиболее опытному специалисту по допросам. Норвего, судя по его поведению, ничего скрывать не собирался. Другие пленные плевали ему вслед и презрительно шипели: «Предатель!», но адмирал не обращал на них внимания. Он принял решение и не собирался от него отступаться.

— До следующего нападения у нас двое суток, — сообщил Дархон. — Оно запланировано на систему Ленканг, там четыре небольших планеты, точнее луны на орбите газового гиганта, и около трехсот больших островов. Но на всякий случай предлагаю послать туда прямо сейчас челнок с парой десантников и пилотом из истребителей, вдруг фашисты решать напасть раньше.

— Пожалуй, — кивнул Артем.

— Десантники мне нужны все, — возразил подошедший Карл Генрихович. — Я собираюсь прямо сейчас отправляться за Адольфом, пока он еще чего-нибудь не учинил. Такую сволочь надолго без присмотра оставлять нельзя. Поэтому вместо десантников можно отправить двух Кровавых Топоров и Гроха, они дали клятву верности, а для того, чтобы наблюдать за системой и заметить нападение, много ума не надо. Поведет челнок действительно кто-то из истребителей, остальных я возьму с собой, пригодятся, будут отвлекать внимание, пока мы будем с планеты фюрера доставать.

— Не надо слетанную эскадрилью разбивать, — проворчал Геннадий Илларионович, после лечения выглядевший крепким мужчиной лет сорока, хотя буквально несколько дней назад старику стукнуло ровно сто. — Я пилотом на челноке пойду. Покажите только как с виртами управляться.

Не так давно выяснилось, что Эрх-Ар установили вирты не только на сам «Петроград», но и на все малые летательные аппараты, включая истребители. Поэтому для них не составляла труда перемещаться между областями разных вселенных Миросплетения.

— Отлично, — кивнул Странник, — так и сделаем. Сержант Турмад!

— Слушаю вас, мой лорд! — вскочил с кресла тролль.

— Приказываю вам возглавить наблюдательную миссию в систему Ленканг. В случае нападения вы должны немедленно возвращаться и предупредить нас, чтобы мы успели на помощь местным. Вам ясна задача?

— Так точно, ясна!

— Тогда берите с собой двух Кровавых Топоров, сами решите кого именно, пилотом с вами пойдет господин Москитин. Леонид Петрович, пожалуйста, срочно передайте Геннадию Илларионовичу инфопакет по управлению малыми виртами и убедитесь, что этот пакет усвоен.

— Будет сделано! — тоже встал первый пилот.

— Михаил Иванович, — обратился к канониру Артем. — Сколько кораблей противника уцелело?

— Двести двенадцать спустили флаг и дожидаются вашего решения, — ответил тот.

— Прикажите им отойти вон к тому астероидному поясу, их будет ждать суд. Виновные в гибели женщин и детей умрут все до единого, остальные будут жить, если дадут клятву искупить преступления своего поганого Рейха.

— Сейчас передам.

Странник встал и прошелся туда-сюда, он был уверен, что Судия придет и не ни один невиновный не пострадает. А виновные сами избрали свою судьбу. Тот, кто способен убить ближнего или дальнего просто потому, что тот принадлежит к другому народу или расе, права на жизнь не имеет. Такой не должен существовать! Это аксиома.

Но самое страшное ждало того, кто все это затеял. Бесноватого Адольфа. Он испытает боль и горе каждого, кто пострадал по его вине. Десятикратно!

Глава XX

По Пятому рейху все шире расходились волны нехороших слухов о нападении какого-то Железного острова на отправившийся в систему Диркант со святой миссией очистки Миросплетения от грязных смесков второй флот, а самое страшное — о его уничтожении. Эти слухи сразу после их появления попытались запретить, введя уголовную ответственность за распространение недостоверной информации, но люди все равно продолжали исподтишка обсуждать невероятное известие о гибели двух с половиной тысяч боевых кораблей, ведомых их отцами и братьями. А тут еще стало известно, что то же самое произошло и в системе Карит. Газеты тут же выступили с опровержением, но их тон был настолько неуверенным, что им никто не поверил.

Также сильно пугала неожиданная болезнь любимого фюрера. Он ненадолго приходил в себя, некоторое время сидел, подвывая, плача и тихо шепча странную фразу: «Русские идут…». Кто такие эти русские и куда