Игра закончилась. Джейсон вовсе не возражал против присутствия головы Тейлор на своих коленях, но решил, что наверху, в постели, спать все-таки удобнее. Поскольку о пешем переходе не могло быть и речи, он схватил ее в охапку и понес в спальню для гостей. Тейлор открыла глаза. Увидев, что происходит, пробормотала что-то невнятное насчет «Унесенных ветром» и Скарлетт О'Хара, не ведавшей секса в течение двух финансовых кварталов. Очевидно, для нее самой в этом лепете заключался какой-то смысл, потому что она с ленивой улыбкой обвила руками шею Джейсона и медленно провела пальцами по волосам.

Именно в этот момент стало ясно, что могут возникнуть неприятности.

Джейсон принес Тейлор в спальню и поставил на пол возле кровати. Решил, что так безопаснее и что, сосредоточившись на джентльменском поведении, сможет вовремя ретироваться.

Но Тейлор не отпустила его, а, наоборот, еще крепче обняла за шею и прижалась всем телом. Туманным взором посмотрела из-под длинных ресниц и опустила одну руку. Бережно провела пальцем по груди, по животу… Джейсон затаил дыхание, а мышцы напряглись сами собой. Прикосновение им явно понравилось.

— Я думала об этом, — проговорила она срывающимся голосом. — Представляла, как это будет… а ты знал? — В зеленых глазах загорелся вопрос.

Не дожидаясь ответа, Тейлор принялась целовать его в шею, словно дразня. Джейсон закрыл глаза и с трудом сдержал стон. Нет, это уж слишком: ее руки оказались повсюду.

— Тейлор, — окликнул он, прерывисто вздохнув. — Что ты делаешь?

— Тсс, — прошептала она на ухо. — Я же адвокат, помнишь? А значит, задаю вопросы. — Она слегка отстранилась, внимательно посмотрела и спросила: — Хочешь меня поцеловать?

Джейсон твердо выдержал взгляд.

— Да.

Она склонила голову.

— Тогда чего же ждешь?

Услышав закономерный вопрос, Джейсон привлек ее к себе и поцеловал. Губы Тейлор с готовностью раскрылись, поцелуй стал глубже, и языки встретились. Джейсон не знал, сколько он продолжался, и не понимал, кто из двоих проявлял инициативу, но спустя некоторое время обнаружилось, что они на кровати, причем Тейлор лежит под ним. Она обвила ногами его бедра, нетерпеливо дергала за ремень и расстегивала пуговицы на рубашке. Его губы скользил и по шее, ключицам, пытались проникнуть в вырез блузки. Теперь настала ее очередь застонать.

— О-о! Джейсон, — нетерпеливо позвала она.

Больше всего на свете он хотел того, что происходило в эту минуту. Хотел Тейлор, хотел сделать все, чтобы и ночью она продолжала со стоном называть его по имени. И все же что-то заставило остановиться.

Он слегка отстранился и посмотрел трезво, оценивающе. Увидел, что щеки Тейлор пылают возбуждением, волосы неистово разметались по подушке. Выглядела она великолепно, соблазнительно. Удержаться было чертовски сложно… и все-таки существовала одна проблема.

Проблема заключалась в ее глазах.

Как всегда, глаза сказали все. Темные, горячие, полные жажды… но в них отсутствовал тот обычный огонек понимания, иронии, который составлял суть взгляда Тейлор Донован. Без этого огонька он не мог с уверенностью утверждать, что рядом с ним именно она, Тейлор. И целовал он сейчас не ту девушку, о которой мечтал.

Джейсон отстранился:

— Нет, давай лучше не будем этого делать. Не сейчас. Не так.

Тейлор удивленно взглянула из-под полуопущенных тяжелых век и вытянулась на кровати.

— Не так? — Она улыбнулась. — Хорошо, я могу и сверху. Конечно, если ты не придумал еще чего-нибудь.

Она хихикнула.

Если глаза поставляли смутные сомнения, то странный смешок мгновенно их развеял. Джейсон вытащил из под Тейлор одеяло.

— Тебе надо уснуть.

Она обиженно надулась:

— О, ну вот еще… что же, так и не увидеть во всей красе самого сексуального мужчину? — Она рассмеялась, очень довольная остротой.

Джейсон заботливо ее укрыл и даже подоткнул одеяло по бокам.

— Думаю, это зрелище лучше отложить до более подходящего случая.

Тейлор неохотно повиновалась и разочарованно уточнила:

— Так что же, ни капельки не увижу?

Джейсон твердо покачал головой:

— Ни капельки.

Она зевнула, драматично вздохнула и обиженно заключила:

— Ну и отлично! И закрыла глаза.

Джейсон собрался повернуться и уйти, но ее глаза внезапно приоткрылись.

— Просто хотела провести одну ночь так, чтобы не видеть ступенек.

Джейсон понятия не имел, что означали странные слова, однако печальное, почти обреченное выражение на ее лице заставило присесть на край кровати.

— О чем ты?

Тейлор заглянула ему в глаза и попыталась объяснить. Голос звучал совсем тихо, словно силы стремительно испарялись.

— Уверена, другие женщины не способны рассуждать в твоем присутствии. Но я вот все равно рассуждаю. Потому что вижу определенные ступеньки: если сделаю это, то произойдет то-то, то-то и то-то… — Она замолчала и удрученно вздохнула. Потом добавила: — Иногда приходится очень много думать.

Джейсон с трудом спрятал улыбку. Тейлор с сотрясением мозга и почти в коматозном состоянии ему очень нравилась. Во всяком случае, она позволяла заглянуть в те тайники сознания, в которые здоровая Тейлор не пустила бы ни за что на свете.

— Мне нравится, что ты постоянно думаешь, — заметил он.

Тейлор нахмурилась:

— Ты же сказал, что я трудная.

— Да. Но и это мне тоже нравится.

Немного успокоенная ответом, Тейлор торжественно кивнула и натянула одеяло на плечи. А спустя мгновение крепко уснула. Судя по ровному дыханию, на сей раз уже по-настоящему, надолго. Джейсон посмотрел на часы, прикинув, во сколько надо будет ее разбудить. Потом встал и пошел к выходу.

Оглянувшись напоследок, выключил свет и неслышно прикрыл дверь.

Завтра, подумал он, направляясь по коридору в свою спальню. Завтра утром можно будет обо всем поговорить.

В спальню заглянуло солнце.

Тейлор проснулась в своем уютном шелковом гнездышке, медленно открыла глаза и с немалым трудом вспомнила, где находится. Посмотрела на стоявший на столике будильник: почти половина одиннадцатого. Да, давно не удавалось так долго спать. С тех пор как начала работать в юридической фирме, вставать приходилось рано.

Словно студентка, очнувшаяся от похмелья в чужой комнате, она попыталась восстановить в памяти события вчерашнего дня. Вспомнилось немногое; вечер превратился в расплывчатое пятно причудливых образов и фантастических сцен, большинство из которых казались не столько реальностью, сколько плодом воспаленного воображения. Единственное, что не вызывало сомнений, — это долгий-долгий сон.