и отказался, и что теперь? Лин молодец, он почти все убрал, парочку только на память оставил, но тебе для чего-то понадобилось не убирать их вовсе…

— Замолчи, — попросил Рэд. — Пятый, объясни. Откуда это всё взялось?

— Это действительно было очень давно, ещё в молодости, — Пятый виновато улыбнулся, но улыбка получилась настолько заискивающая и жалкая, что он тут же это понял, и улыбаться прекратил. — Так получилось, что мы девятнадцать лет прожили… в плену. И осталось вот такое наследство. Это не за один год, это…

— Молодец, — Ит вздохнул. — Усугуби кручину, и объясни, что на спине. Или не хочешь? Тогда я могу это сделать, но, кажется, пришло время рассказать всё по порядку и честно тебе самому. Раз уж так вышло. Но для начала, Рэд, запомни: это всё действительно в далеком прошлом, и, надеюсь, никогда не повторится.

— Ты сам не лучше, — вдруг сказал Пятый. — Ты просто всё в своё время убрал.

— Да, я убрал, — кивнул Ит. — Потому что ни Берте, ни Фэбу этого видеть постоянно не нужно. Я убрал, потому что люблю свою семью, и не хочу лишний раз своим видом напомнить ей о том, через что мы проходили. Заботиться надо не только о себе, и помнить не только плохое, когда ты уже поймешь, наконец. И потом, прости, как бы я Дашке с Верой объяснял, почему папа похож на котлету из рубленного мяса? Детям такого тем более не нужно, точнее, было не нужно. Выросли — узнали. Теперь ты понимаешь, для чего это надо было сделать?

— Да, теперь понимаю, — медленно кивнул Пятый. — Рэд, прости. Я не хотел… тебя шокировать. Просто не подумал.

— Боже мой, — шепотом произнес Рэд. — Как я не заметил…

— Было темно, — ответил Пятый. — Вот и не заметил. Да я и сам про это почти не помню.

Скрипач вылез на палубу, и, отряхивая руками воду с тела, подошел к остальным.

— Так, минорная команда, пошли плавать, — приказал он. — Вот сперва поплаваем, а потом потреплемся. Вода действительно отличная, а кое-кто еще киль хотел проверить, если я правильно помню. Давайте, давайте, подъем. Рэд, к тебе это тоже относится.

— Может, я личину… — начал Пятый, но Скрипач толкнул его беззлобно кулаком в бок, и ответил:

— Спохватился. Не надо. Рэд, идём. Дай-ка порты проверю… а то ты у нас тоже красавец ещё тот… нормально. Идёмте, кому говорю, пока я не похватал вас за ноги, и не пошвырял за борт!

* * *

После «принудительно-добровольного купания», когда Рэд снова свирал паруса, и «Либерти» встала на прежний курс, все собрались в кают-компании, и Рэд, уже в третий раз, потребовал объяснений. Он до сих пор был шокирован увиденным, хотя уже успел собраться и взять себя в руки. Выглядел он, по крайней мере, совершенно спокойным, но при этом — сосредоточенным и серьезным.

— Эх, с чего бы начать это повествование, — вздохнул Скрипач. — Длинно получится, Рэд.

— Мы вроде бы никуда не спешим, и деваться нам отсюда некуда, — возразил Рэд. — Разве что у вас могли появиться какие-то неотложные дела, но что-то мне подсказывает, что таковых не имеется.

— Твоя правда, — кивнул Скрипач. — Так, вы, двое. Не хотите сами начать?

— Ладно, — вздохнул помрачневший Лин. — Рэд, в общем… как бы сказать… мы Сэфес. Бывшие, но…

— Хорошо начал, — Скрипач закрыл глаза ладонью. — С молодости рассказывать было слабо?

— Что? — шепотом спросил Рэд. — Вы…

— Ну да, — кивнул Пятый. — Лин, иди сюда, покажем.

— А я послежу, — Ит пересел к Рэду. — Ты в теме?

— Я? — переспросил тот таким же бесцветным голосом. — Да. Я в теме.

— Откуда?

— Потом скажу, — Рэд потряс головой. — Так вот что это было…

— О чём ты? — не понял Ит.

— Потом, всё потом, — Рэд зажмурился. — Вот теперь мне понятно, и про устриц, и про рыбу. И про многое другое. Надо было сказать раньше. Как же вы сумели?

— А он, кажется, действительно в теме, — с удивлением заметил Скрипач. — Рэд, ау. Они бывшие. Бывшие, говорю тебе, ты меня слышишь? Отомри уже!

— Так нам показывать, или нет? — с легким раздражением спросил Лин.

— Сейчас покажешь, — отмахнулся Скрипач. — Рэд, ты в порядке, или как?

— Не знаю, — ответил тот. — Пятый, Лин, простите.

— За что? — не понял Пятый. — Рэд всё нормально, о чём ты?

— Заставить Контролирующих есть живое, это… — Рэд осекся. — Но почему вы не сказали? Это же нельзя! Это неправильно!

— Рэд. Посмотри на меня, — приказал Ит. — Ещё раз повторю: они больше не в Контроле. Они заблокированы, толерантны к Сети, и сохранили способности, но у них блокировка, которую они носят добровольно, никто никого не принуждал, и ничего не требовал. Они действительно Сэфес, но в прошлом. И откуда ты, позволь узнать, вообще в курсе про такие детали? Это, знаешь ли, известно далеко не всем.

— Я хотел стать Встречающим, — шепотом ответил Рэд. — Это и было моей первой неудачной попыткой. Я полтора года жил… мир назывался Фасэт, один из миров Контроля… меня не приняли. Во-первых, я был один, во-вторых… там была женщина, из нэгаши, и она сказала… сказала, что это не моя судьба. Я спросил, какая же тогда моя? Она ответила, что со временем я узнаю. Сказать, что я был огорчен — это не сказать ничего. Но… кое-чему я там успел научиться. И кое-что узнать — тоже.

— Но ты про это никому не говорил, как мне кажется, — заметил Скрипач. — Потому что Контроль далеко не все любят, и потому что многие в него просто не верят.

— Так и есть, — согласился Рэд. — Верно. Вы первые за все эти годы, кому я про это сказал.

— И правильно, — кивнул Пятый. Тоже пересел к Рэду, и взял его за руку. — Нас действительно не любят. Некоторые ненавидят. А не говорили мы из-за того, что боялись — ровно того же, чего боялся и ты. Мы хотели, как лучше.

Он поднял руку, и каюту окутало золотое сияние — Пятый «смотрел» на местный участок Сети, и делал проекцию для остальных. Минута-две — да, можно, но не дольше, потому что слишком высок риск обнаружить своё присутствие. Хотя… Пятый крутанул схему, по каюте пронесся разноцветный, искристый вихрь — как морская волна.

— Вот Тингл, — произнес он. — Видишь? Мир вне циклов, входит в сиур из таких же нецикличных миров… показать?

Лин уже стоял рядом с Пятым, и улыбался — конечно, как только Пятый начал работать, он подключился тоже, потому что оба они скучали об этом, скучали сильно, как скучают навеки разлученные любимые, как тоскуют об умерших, как грустит