и подобных вещах. Все эти опасности были совершенно бессильны перед людьми: технически, капсула вообще здесь не находилась.

Но посреди этой кучи хлама даже рядом не было искомого: никто не мог бы существовать здесь. Паблито ускорил кажущийся бег капсулы до сотни километров в секунду и отдав власть в руки анализатора, остановившего бы аппарат при обнаружении чего-то необычного. Но следующие пять минут не произошло ровным счётом ничего. Вокруг была просто грязная грязь.

- Не думаю, что мы найдём здесь что-то, а тем более, кого-то, - сказал Паблито, но Цесса упрямо мотнула головой:

- Внутрь.

Так прошло несколько часов. "Цесса", бесплотной стрелой пронзая спрессованные органические залежи, сбитые в один ком части металлоконструкций, остатки погибших планет, плёнки сброса радиоактивных отходов и иные составляющие кома грязи в миллионы километров в диаметре, не находила ничего кроме отбросов.

Паблито безучастно сидел в кабине и последние три часа слушал какой-то реликт. Цесса, как Ищущая, с полуприкрытыми глазами смотрела вперёд.

Грязь.

- Как ты направляешь капсулу? - спросила она вдруг.

- По тем местам, где "Цесса" ещё не проходила, - ответил тот.

- Нет. Глубже. Ищи геометрический центр этой грязи.

- Думаю, мы там были.

- Паблито, я приняла имя. Теперь я Ищущая. Внутри меня что-то поменялось. Видел, как железные опилки обретают общий рисунок при воздействии магнитного поля? Вот так поменялось. И теперь я чувствую, что мы идём в верном направлении. Иди в самый центр.

Паблито кивнул. "Цессе" потребовались доли секунды, чтобы высчитать центр и переместиться в него. Но это ничего не поменяло. Вокруг была грязь.

Цесса нахмурилась и посмотрела на Паблито. Тот вопросительно, но без малейшего осуждения глянул на неё. Цесса снова посмотрела опять вперёд, к какую-то раскалённую докрасна горную породу за стеклом, и помолчала.

- Скажи мне, Паблито, есть ли место во вселенной ещё грязнее, чем Свалка?

Паблито покачал головой.

- Тогда давай поспим. Носителю требуется полчаса отдыха.

- Тогда я посижу с тобой, хорошо? Не хочу отойти от тебя, а потом не найти снова.

Цесса с благодарностью взяла руку Паблито и была готова снова ощутить то благодатное, бесконечно нежное чувство близости и совместной гармонии... Но его не возникло. Цессы не было. Если не было тебя самого, как могло быть что-то ещё? Цесса всей своей нематериальной плотью ощутила своё будущее - как с неё, один за другим, как лепестки засыхающего цветка, начнут осыпаться все общечеловеческие способности, черты, ценности, желания... Пока она не опустится до животного уровня, до уровня бактерий, до уровня... Цесса не могла представить, как называется то, что было ниже, но это состояние легко откликалось на словосочетание "вечная смерть".

- Я пропала... - прошептала Цесса, и на её глазах заблестели слёзы, - прости, милый... Я больше не могу любить тебя...

- Не беспокойся, родная, - лишь ответил Паблито, - я люблю тебя за обоих и не брошу. Отдыхай.

Они уже были у кровати Цессы. Цесса положила носитель на кровать и усыпила его, а сама задумалась. Был просчёт. Она рассчитывала найти не принадлежащего Леттуа Гири индивидуума в самой грязи, но это оказалось не так. Либо это не самая грязь, либо...

В её разуме крутилось слово "грязь", и она чувствовала, что это правда. Но что может быть грязнее Свалки?

Грязь... Что-то мерзкое, отвратительное, нечеловеческое... Нечто такое, что противно до дрожи, настолько гадкое, что никому не хочется видеть и осязать. Нечто...

Внимание Цессы соскользнуло в недавно испытанный ею шок - когда она впервые увидела Тото Пино, человека, которого нет. Вот, что такое грязь. И истерика, когда она поняла, что нет и Максима - трудно представить себе что-то ужасней этого чувства одиночества. А ведь она уже почти привыкла к этому! И это - отвратительней всего.

А что чувствовал человек-собака, когда началось сафари? Нечто невообразимое ужасное, раз его еле выходил Лекарь...

Где находится эта грязь? Где средоточие всей этой мерзости?

И понимание пришло.

- Я проснулась, - рывком вытащила из состояния сна свой бионоситель Цесса, - Мы идём в лаборатории Леттуа Гири.

- Что мы там забыли? - удивился Паблито, сам только что положивший свой носитель отдохнуть рядом с кроватью Цессы.

- Помнишь, мы на собраниях нашей группы разбирались с целителями Гранто - которые были кем-то типа нашего Лекаря? Помнишь, как они проводили своё лечение, разрезая ножами кожу организма, отрезая части органов бионосителей, скрепляя нитями разрезы? А остатки этих органов кидая в выгребные ямы?

- Там они ещё вроде как собакам их кидали, - кивнул Паблито.

- Да. Ну, неважно. Так вот, исследователи Леттуа Гири делают свои манипуляции с самой человеческой сутью, рождая в ней самое лучшее, великое и светлое. Вопрос в том, что они выбрасывают в свои выгребные ямы, а?

- Это совсем другое!

- Нет, не совсем. Остаётся грязь, а грязь нужно куда девать или во что-то преобразовывать.

- Хорошо, давай рассмотрим это. Пошли, - и он подал ей руку.

- Нет, не так. С помощью "Цессы".

Паблито за несколько секунд сгонял в гараж, через десять секунд "Цесса" стояла на траве у порога спальни нашей героини, и ещё через минуту они висели над одной из лабораторных планет проекта. Паблито поставил режим полной невидимости, и капсула стала спускаться вниз.

На поверхности планеты был обычный для бескислородных планет бесплодный ландшафт со следами метеоритных ударов, но лаборатории были не на поверхности. Капсула нырнула сквозь поверхность вниз.

Ни Цесса, ни Паблито никогда не были в лабораториях проекта и, если честно, даже не представляли, как они выглядят. Воображению представлялись разные сложные аппараты или конвейеры, но какие конвейеры будут уместны там, где работа идёт с чем-то бесплотным?

Единственное, что в итоге соответствовало ожиданиям - это то, что в лабораториях были помещения. "Цесса" проплыла через длинный ряд огромных цехов. Некоторые из них казались просто пустыми - огромные стерильные коробки с белыми стенами и без единого предмета. Некоторые были с разноцветными стенами. Некоторые не в форме параллелепипеда. Были помещения с зеркальными стенами в форме шаров.

Были помещения, в которых было что-то типа тренажёров для носителей. Были с кислородной, метановой, азотной атмосферой, атмосферами из паров ртути и других металлов, а также вовсе без атмосферы.

Были помещения, которые рассекали молнии. Были помещения, в которых текли реки. Были помещения, в которых в антигравитационном поле висели различные предметы. Были различные другие помещения - но все они были одинаковы