* * *

Марк решил сработать под журналиста.

Он позвонил в монастырь и, представившись корреспондентом белорусской духовной газеты, название которой ровным счетом ничего не могло сказать местному духовенству, попросил разрешения встретиться с настоятелем. Дескать, прознал о вашей благотворительной больнице и древней иконописной манере, желаю сделать интервью и большую статью для своего издания. Марк рассчитывал на то, что настоятель или кто там еще хотя бы из одной только вежливости не станет отказывать прибывшему из соседнего государства журналисту, и оказался прав.

Приехав в городской поселок на собственном БМВ, он отогнал машину на платную стоянку и взял такси на небольшой привокзальной площади. Привлекать к себе внимание шикарным автомобилем ему хотелось меньше всего: новенький БМВ никак не вязался с имиджем провинциального журналиста.

У Марка даже был с собой диктофон. Делая заинтересованное лицо, он полдня слонялся за особами в черных рясах до самого пола, задавая вопросы, которые предусмотрительно обдумал заранее. Он записал в общей сложности четыре часа бесед с духовными братьями, отцом-настоятелем и несколькими врачами из благотворительной больницы. При этом Марк допустил, в силу незнания догматов веры и обрядности, немало ляпов со своей стороны, которые с идиотской улыбкой объяснял тем, что работает в религиозной газете меньше месяца, а раньше писал для белорусской версии журнала «Плейбой».

Пока, дескать, не послал ему Господь видение ангела и все такое…

В разговорах мало-помалу выяснилось то, что местные монахи занимаются рукопашным боем, дабы сподручнее было нести слово Божие в небезопасные регионы Боснии и Герцеговины. Узнал Марк и об исчезновении пожертвованного монастырю «мерседеса» – про это поведал ему сам настоятель.

Один из монахов предложил Марку пройти и посмотреть, как тренируется братия. Заодно – побеседовать с новым наставником, который на месяц подменил прежнего, уехавшего на Валаам отбывать послушание (в устах монаха это почему-то прозвучало все равно как «отбывать срок»).

Следом за черноризцем, представившимся как «браг Егорий», Марк проследовал во внутренний двор, где, раздевшись до пояса, отрабатывали приемы рукопашного боя две дюжины человек. Командовал ими, отдавая приказы негромким, но сильным голосом, не кто иной, как… Панкрат.

Тут же вежливо поблагодарив монаха, Марк сообщил ему, что совсем позабыл о своих планах насчет больницы.

Мол, именно об этом замечательном заведении он собирался написать большой материал и, чтобы успеть как следует побеседовать с врачами, ему следует поспешить. А с наставником он обязательно еще перекинется парой слов, но чуть позже.

Брат Егорий если и удивился, то виду не подал. Послушно кивнув, он отвел «журналиста» к больнице, которая вместе с прилегающей территорией была обнесена невысокой, в полтора метра, оградой из витого чугуна.

Оказавшись внутри, Марк под предлогом беседы с персоналом исходил и осмотрел все здание, то и дело обращаясь к сопровождающим с простодушным вопросом: «А что это у вас тут такое?». Ему, мягко улыбаясь, все снисходительно объясняли.

Между делом он обнаружил техническое помещение – проще говоря, кладовку для уборщицы, которое, в отличие от палат и кабинетов, запиралось лишь на крючок. Там и решил укрыться Марк, чтобы дождаться, пока здание больницы не покинут посторонние.

В конце дня он поблагодарил всех духовных лиц, с которыми успел пообщаться, за любезное согласие на встречу и объявил, что ему нужно попрощаться с медиками. Там он проделал ту же самую процедуру «благодарения» и, улучив момент, спрятался в сухой темноте кладовки.

На протяжении еще полутора часов он прислушивался к тому, как постепенно затихала в больнице рутинная дневная суета. Больше не скрипели колесики нагруженных каталок и не шаркали тапочки пациентов, не раздавались в коридорах голоса докторов, не хлопали двери палат. В коридорах стационара царила полная тишина .

Негромкий скрип двери, раздавшийся в этом безмолвии, заставил дежурного врача вздрогнуть, как от выстрела стартового пистолета.

Задремав было над очередной историей болезни, он встрепенулся и первым делом протянул руку к пачке сигарет, лежавшей на столе. Закурив, доктор ожесточенно растер лицо тыльной стороной ладони, поднялся и вышел из комнаты дежурного, чтобы взглянуть на техническое помещение, расположенное в конце коридора. Как ему показалось, звук донесся именно оттуда.

Скрип был похож на тот, который обычно производит открывающаяся дверь, если ее петли некоторое время не смазывать. Именно такая дверь была в крошечной подсобке, где старушка уборщица хранила свои швабры, ведра и всякую химию для уборки этажа.

Зажав в зубах сигарету, врач неторопливо свернул в изгиб коридора и нос к носу столкнулся с человеком в бесформенном сером балахоне, на плече которого болтался такой же серый рюкзак. Ступал человек совершенно бесшумно, и его появление стало для врача полной неожиданностью.

– Господин журналист? – обескураженно произнес он. – Вы что, заблудились?

Человек, широко улыбнувшись, кивнул и, не сбавляя шага, чиркнул врача ребром ладони по горлу. Подхватив падающее тело, он оглянулся, взял его под мышки и без особого труда потащил в обратном направлении, к помещению дежурного, Усадив потерявшего сознание врача в его собственное кресло, человек поставил на пол рюкзак и вынул из него наручники и моток клейкой ленты. Отведя обе руки врача за спинку кресла, он сковал его запястья. Потом закрыл дверь, чтобы наружу не доносился громкий треск скотча, и как следует замотал им рот медработника.

Критически осмотрев результаты своего труда, Марк пожевал губами и на всякий случай примотал ноги врача к ножкам кресла. Удовлетворенно кивнув, он вытащил пистолет с глушителем.

В это мгновение врач пришел в себя. Увидев оружие, он напрягся и замычал, а глаза его чуть не выскочили из орбит.

Марк отрицательно покачал головой и приложил глушитель к губам. Мужчина понял, расслабился и тут же с готовностью закивал, словно китайский болванчик.

– Номер палаты, в которой лежит девчонка, – поморщившись, спросил Марк.

Врач удивленно приподнял брови.

– Ей недавно сделали переливание крови, – нетерпеливо уточнил Эрдман. – И не вздумай врать: сейчас в твоей жизни наступил такой момент, когда в первую очередь стоит позаботиться о себе. К тому же пойми одну простую вещь. Я ведь все равно найду то, что мне нужно, методом элементарного тыка. Вот только порадоваться этой находке вместе со мной ты в таком случае не сможешь. Я тебя пристрелю.

Он уже знал, что в монастырской больнице всего лишь двенадцать палат. Поэтому принялся загибать пальцы перед лицом врача, делая небольшие паузы между цифрами. Когда Марк показал ему восемь пальцев, тот энергично кивнул.

Хмыкнув, Эрдман похлопал его по плечу. Затем обошел кресло и, оказавшись за спиной врача, ударил его рукоятью пистолета по затылку. Тот обмяк, уронив голову на грудь.